ИГО ЭГО

Наш мир не особо гуманный.
Зато в нём Геннадий живёт.

В немодном нагольном тулупе,
сжимая когтями наган,
вчера выступал на ю-тубе
огромный медведь атаман.
Сказал он, что люди – невежи,
что люди не чувствуют такт.
Разорван по воле медвежьей
старинный межвидовый пакт.
Сегодня приходят к нам вести:
медведи вошли в города.
От их ужасающей мести
бежали людские стада.
Не знаю, что сбудется завтра.
Сегодня здесь птички поют,
бизоны, слоны, динозавры,
а так же медведи живут.

Но где же тот самый Геннадий?
Зачем вы забыли о нём?
Геннадий пока что не найден.
Но мы его точно найдём!
Отправим на переговоры
его мы. Достоин он ведь!
Подпишет бумажные горы
о дружбе с ним главный медведь.
Давайте теперь веселиться,
давайте воскликнем «Ура!»,
и сделаем добрые лица,
как будто бы мы – детвора.

2. Эписталасса

Знал ли ты, друг мой, обыденным радостям цену?
Нет! Заставляет лишь насморк нас вспомнить про нос.
Помнишь ли ты, как униженно Гидрометцентр
увещевал не манкировать страшный прогноз?

Помнишь, как бледный синоптик рыдал на экране,
встав на колени, безумно тараща очки,
к нам простирая в мольбе безответные длани,
камеру дланями вдруг опрокинув почти.

Зрителей – чернь, лупоглазое стадо животных,
смерч превратил в однородную серую слизь.
Помнишь ли, друг мой, как весело и беззаботно
цивилизации мы на закате паслись?

Помнишь ли смену чудесную времени суток
до катастрофы, в особенности – вечера?
Даже не верится, но подтверждает рассудок,
что вечера ещё место имели вчера.

Помнишь, как ветер поднялся над городом? Выше
вместе с ним стала потом подниматься вода.
Эти стихи я царапаю сидя на крыше.
Чёрные волны уже заливают чердак.

Слышу, как хлещут они по бетону высотки.
Гаснет фонарик мой. Тает заряд батарей.
Саван из тёмной материи хаоса соткан.
Месяц не выйдет. Звезда не взойдёт на заре.

Это письмо ты, друг мой, никогда не получишь.
Сложенный где-то за гранью из мрака и бурь,
неотразимый неисповедимейший кукиш
нас раздавил, чтобы Землю очистить. Буль-буль…
P.S.
Автор послания ныне живёт в океане,
пишет в чертогах Нептуна письмо за письмом
с помощью будто бы некой таинственной длани,
не упомянутой в строках седьмой и восьмой.

3. Репа

Известный мужик, у которого нос
над верхней губой с рождения рос,
сказал человечеству: «Рыбы!»
А вы поступить так могли бы?

Другой человек, у которого рот
изогнут не кверху, а наоборот,
нам скорчил ужасную рожу.
И мы ему скорчили тоже.

А третий совсем не имел ничего.
Внутри пустота, и пустое чело.
Он, как путеводная репа,
сиял нам легко и нелепо.
И мы ему плачем, смеёмся в ответ:
«Скажи, композитор, художник, поэт,
куда ты ведёшь нас?» Ответа
не будет. Как всё-таки это…

Мы сами, возможно, заполнить пробел
способны. А если же кто оробел,
того персональная робость
затянет в уютную пропасть,