Очевидцы

– Володя, что с тобой?

Он бессильно завалился на бок. Наталья попыталась нащупать пульс. Сердце не билось! Она стала делать искусственное дыхание, но брат не дышал. Наталья, сама медик, знала, что шансы на спасение уменьшаются с каждой минутой. Пыталась «завести» сердце, массируя грудь. Заканчивалась восьмая минута, когда ее ладони ощутили слабый ответный толчок. Сердце включилось. Владимир Григорьевич задышал сам.

Владимир Ефремов

– Живой! – обняла его сестра. – Мы думали, что ты умер. Что уже все, конец!

– Конца нет, – прошептал Владимир Григорьевич. – Там тоже жизнь. Но другая. Лучше…

Пережитое за те долгие несколько минут, пока сердце не билось, Владимир Ефремов подробно изложил в статье, опубликованной в журнале «Научно-технические ведомости Санкт-Петербургского государственного технического университета», а затем рассказал об этом на научном конгрессе. Его доклад о загробной жизни стал сенсацией. Еще бы, ведь это один из редких случаев, когда существование иной реальности засвидетельствовал ученый, специалист в области космических полетов. Владимир Ефремов много лет проработал в ОКБ «Импульс». Был начальником лаборатории, заместителем начальника научно – исследовательского отделения (включающего в себя несколько отделов и лабораторий), ведущим конструктором. Принимал участие в запуске первых искусственных спутников Земли, ракет, осуществивших доставку вымпела на поверхность Луны и фотографирование обратной стороны Луны. Участвовал в запуске первого космонавта Ю. А. Гагарина. Он и к своему опыту трансценденции подошел как исследователь, даже некоторые эксперименты ставил в необычном мире, в котором оказался по воле случая. И отчитался о результатах со всей научной дотошностью.

– До своей клинической смерти я считал себя абсолютным атеистом, – рассказывает Владимир Григорьевич. – Доверял только фактам. Все рассуждения о «загробной жизни» считал религиозным дурманом. Нас ведь как учили? Сознание – это функция мозга. Если мозг перестает функционировать (например, в случае остановки сердца и прекращения мозгового кровоснабжения), то прекращается и сознание.

Убежденный в этом, почувствовав остановку сердца, Владимир Ефремов ожидал отключения сознания и провала во тьму…

– Но сознание не отключилось! – вспоминает он. – Вдруг появилось ощущение необычайной легкости. У меня уже ничего не болело – ни горло, ни сердце, ни желудок. Так комфортно чувствовал себя только в детстве. Не ощущал своего тела и не видел его. Но со мной были все мои чувства и воспоминания.

– Я летел куда-то по гигантской трубе. Ощущения полета оказались знакомыми – подобное случалось прежде во сне. Мысленно попытался замедлить полет, поменять его направление. Получилось! Ужаса и страха не было. Только блаженство. Попытался проанализировать происходящее. Выводы пришли мгновенно. Мир, в который я попал, существует. Я мыслю, следовательно, тоже существую. И мое мышление обладает свойством причинности, раз оно может менять направление и скорость моего полета.

Первое впечатление, которое ощутил Владимир Григорьевич вместо ожидаемой тьмы, было буйство невероятных красок, цветов и света, а также отсутствие в открывшемся ему мире времени и пространства.

– Все было свежо, ярко и интересно. Мое сознание работало совершенно иначе, чем прежде. Оно охватывало все сразу одновременно, для него не существовало ни времени, ни расстояний. Я любовался окружающим миром. Он был словно свернут в трубу. Солнца не видел, всюду ровный свет, не отбрасывающий теней. На стенках трубы видны какие-то неоднородные структуры, напоминающие рельеф. Нельзя было определить, где верх, где низ. Попытался запоминать местность, над которой «пролетал». Это было похоже на горы. Ландшафт запоминался безо всякого труда, объем моей памяти был поистине бездонным. Попробовал вернуться в то место, над которым уже пролетел, мысленно представив его. Все вышло! Это было похоже на телепортацию.

– Разительно изменилось сознание, приобретшее принципиально новые качественные и количественные характеристики. Появилась удивительная легкость, глубина проникновения в суть изучаемых явлений, широта охвата одновременно осмысляемого материала, свойства, которые представляли собой нечто ранее неизведанное, необычное, то состояние, которое можно было бы отождествить с понятием «просветленного сознания». Процесс мышления протекал быстро и свободно, без каких – либо усилий и затруднений, надежность памяти неизмеримо возросла, объем оперативной и долговременной памяти по субъективным оценкам увеличился на порядки. Границы понятийного и образного мышления сделались неотчетливыми, размытыми, наблюдалось их взаимное проникновение. Было ощущение всесильности мысли. Мое конструкторское бюро два года билось над решением сложнейшей задачи, связанной с крылатыми ракетами. И я вдруг, представив эту конструкцию, увидел проблему во всей многогранности. И алгоритм решения возник сам собой. Позже, вернувшись, я записал это решение, и внедрил.

Тот мир оказался настоящим источником знаний. Стоило Владимиру сформулировать вопрос, как он получал на него полный и достоверный ответ. Сначала ему казалось, что ответы возникали как естественный результат мышления, ставшего необычайно ясным, но потом он заметил, что поступающая к нему информация стала выходить за пределы тех знаний, которыми он обладал при жизни.

– Знания, полученные в этой трубе, – говорит он, – многократно превышали мой прежний багаж! Я осознал, что меня ведет Некто вездесущий, не имеющий границ, всеведущий и всемогущий. И Он обладает неограниченными возможностями, всесилен и полон любви. Этот невидимый, но осязаемый всем моим существом субъект делал все, чтобы не напугать меня. Я понял, что это Он показывал мне явления и проблемы во всей причинно-следственной связи. Я не видел Его, но чувствовал остро-остро. И знал, что это Бог…

– На первых порах исчезновение пространства и времени не привлекло моего внимания, оставалось неосознанным. Только обратив на это явление внимание, и поставив перед собой соответствующую задачу, мне удалось на конкретных примерах наблюдать исчезновение и появление пространства и времени.

В какой-то момент он почувствовал, что ему что-то мешает. Его потащило наружу, как морковку из грядки.

– Не хотелось возвращаться. Здесь было хорошо. Все замелькало, и я увидел свою сестру. Она была испуганной. А я сиял от восторга… Для меня смерть была ничем не передаваемой радостью, не сопоставимой ни с чем на Земле. Даже любовь к женщине по сравнению с пережитым там – ничто…

Обратный переход в этот мир по своим ощущениям напоминал медленное принудительное пробуждение из очень глубокого сна под действием энергичных внешних воздействий квалифицированного медицинского работника. Я же сопротивлялся и противодействовал, как мог, так как очень хотелось провести и завершить очередное исследование. Мое путешествие продолжалось всего 5 – 7 минут. Мне же показалось, что прошло около часа.

Позднее, когда его спрашивали, на что похож тот мир, в котором он побывал, он с трудом подбирал слова.

– Любое сравнение будет неверным. Процессы там протекают не линейно, как у нас, они не разнесены во времени. Они идут одновременно и во все стороны. Объекты «на том свете» представлены в виде информационных блоков, содержание которых определяет их местонахождение и свойства. Всё и вся находится друг с другом в причинно-следственной связи. Объекты и свойства заключены в единую глобальную информационную структуру, в которой все идет по заданным ведущим субъектом, то есть Богом, законам. Ему подвластно появление, изменение или удаление любых объектов, свойств, процессов.

Наш мир более прост для осмысления, он имеет жесткий каркас констант, обеспечивающих незыблемость законов природы. Связующим началом в нашем мире выступает время. В загробном мире констант либо нет вообще, либо их значительно меньше, чем в нашем, и они могут меняться. Основу построения того мира составляют информационные образования, содержащие всю совокупность известных и еще неизвестных свойств материальных объектов при полном отсутствии самих объектов. Я понял – человек видит там то, что хочет видеть. Поэтому описания загробного мира людьми, пережившими смерть, отличаются друг от друга. Праведник видит рай, грешник – ад…

Первым желанием или потребностью Владимира после его возвращения было поделиться полученным знанием с окружающими. Это заставило его как можно подробно записать все, что он видел и опубликовать эти записи. А следом возникла настоятельная потребность осмыслить случившееся. Он взялся штудировать Священное Писание, с которым прежде никогда не был знаком. И в древних текстах, написанных архаичным языком, он нашел подтверждение своему околосмертному опыту и своим мыслям об информационной сущности мира.

– Я знаю, что «святые книги» продиктованы Творцом, это своего рода техника безопасности человечества… В Евангелии от Иоанна сказано: «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». Теперь я понимаю, что в Писании под «Словом» подразумевается глобальная информационная сеть, включающая в себя всеобъемлющее содержание всего. Входя в тот мир, будто бы попадаешь в целый океан информации, в котором можно найти ответы на любые вопросы. Это не просто ощущение. Владимир Ефремов – физик и инженер-конструктор космических аппаратов, – вынес оттуда решения некоторых задач, которые ему и его коллегам не удавалось решить ранее. Эти подсказки были применены на практике, они реально работают.

Первое впечатление от сопоставления свойств обоих миров заключается в их принципиальном, коренном различии. Один мир – телесный, физический, материальный. Другой – бестелесный, информационный. Оценивая опыт пребывания в запредельном мире, Владимир Ефремов констатирует:

– Мир, в который я попал, существует. Здесь нет времени, нет понятия «верх» и «низ», нет пространства. Этот мир – не сплошная гомогенная среда, в нем просматривается некая структура, некий «ландшафт», образованный структурами все более высокого порядка. Структуры этого мира имеют информационную природу, являясь проявленным разнообразием какой-то первоосновы, чем-то вроде возмущений или неоднородностей среды. Они находятся в состоянии информационного взаимодействия между собой. Потребовалось многолетнее (16 лет) осмысление случившегося, прежде чем удалось дать тому миру более или менее удовлетворительное описание. Хотя… Это описание не отражает в точности того, что имело место на самом деле: весьма затруднительно давать адекватное описание параллельно идущих процессов в последовательном изложении, – признался Владимир Григорьевич. – И тем не менее, в ходе продолжающегося осмысления постепенно удается извлекать из памяти в последовательной интерпретации очень значимую и ценную информацию, которая существеннейшим образом оказывает влияние на мою текущую деятельность, формирование взглядов и жизненных позиций.

ДОН ПАЙПЕР

Я вернулся не потому, что хотел вернуться. Но потому что мне надо было рассказать, что небеса реальны.

    Дон Пайпер

– В меня врезался сорокатонный грузовик на узком мосту. Он ехал со скоростью около ста километров в час. Моя скорость была около восьмидесяти. Грузовик выехал на середину дороги и смял меня. Я погиб мгновенно. Четыре скорые выехали на место происшествия. Помимо моей машины грузовик зацепил еще две. Те отделались царапинами. Я умер на месте.

Шел дождь. Меня накрыли брезентом и ждали, когда приедут люди оформить необходимые бумаги и забрать тело.

В тот же самый момент я стоял у небесных ворот, окруженный людьми, которых я знал на земле. Я не понимал, что на самом деле я уже мертв, и мое растерзанное тело находится в машине на мосту, в окружении полицейских. И вот, я стою у ворот. Я очарован, заворожен, я в экстазе. Я стою, а вокруг меня люди, которых я знал, и они выглядят великолепно. Нет, действительно, они были превосходны во всех смыслах этого слова. Я тоже был великолепен, несмотря на то, что секунду назад получил множественные травмы. Мне раздробило ногу, оторвало руку. А ТАМ у меня не было швов. Я видел этих людей, это было непередаваемой встречей. Там была моя прабабушка, была моя соседка, которая возила детей в церковь и брала с собой меня, когда я был ребенком. Все эти люди составляли что-то вроде приемной делегации. Что интересно, когда они умерли, они были разного возраста. Некоторые в школьном возрасте, некоторые в преклонном. Но там они были без признаков старости. Они все были узнаваемы. Я понял, где я был, потому что я знал, где были они. Я хотел быть с ними, остаться, испытывать величие, великолепие небес: жемчужные ворота, которые переливаются радужным светом, золотые улицы, парящие вокруг ангелы…

Дональд Пайпер

А музыка там превыше всякого представления! Это не просто музыка, это целый букет музыки. Несмотря на то, что я слышал одновременно много мелодий, это не было хаосом. Я мог различить каждую из них моим небесным слухом. Эта музыка все еще звучит во мне. Это мое самое яркое переживание. Я закрываю глаза – и все еще слышу ту музыку. Я видел цвета, которых раньше никогда не видел. Когда меня просят это описать, я могу ответить только: ну, как я могу это описать? Это находится в спектре цветов, которые мы знаем. Но они обладают огромной выразительностью, яркостью. В общем, я скажу так: эти цвета были живыми. Музыка была живой. Она входит внутрь тебя. Это просто окрыляет тебя. Вообще музыка была самым ярким моим воспоминанием. Я не дождусь, когда снова услышу ее. Там все было ярче. Я бы сказал, что Небо – это взрыв восприятия. Восприятия зрения, звука, осязания. Это настолько больше всего, что мы когда-либо встречали на земле. Иногда на земле мы можем видеть крупицу этой красоты. Мы видим прекрасный закат, мы стоим на краю Ниагарского водопада или Великого каньона, мы можем видеть эти прекрасные вещи. Но ничто из этого не сравнимо с небесами! Это место Бога, и Он может сделать его таким, каким хочет. И он захотел сделать Небеса самым захватывающим и прекрасным местом из всех, и таким оно и должно быть. Оно превосходит все, что я читал о рае. Я много читал описание рая в Библии, но реальность многократно превосходила все, что я знал. Я хочу на небо, но я хочу взять с собой всех, кого только смогу. Это важное решение, которое должен принять для себя каждый. Нам нужно приготовиться, нам нужно быть к этому готовыми, в любой момент, сейчас. Потому что все это абсолютно реально.

Как я узнал потом, помимо моей машины грузовик задел еще две, но, к счастью, там никто сильно не пострадал, они отделались легкими царапинами. Меня обследовали четыре разных работника скорой, и все пришли к выводу, что я мертв. Накрыли брезентом, чтобы никто не видел всей это кровавой сцены. И ждали представителей власти, чтобы подписать бумаги и увезти тело. Из-за аварии движение на мосту остановилось, образовалась пробка в несколько километров. Один пастор вышел посмотреть, почему все стоят и, увидев, что случилось, спросил, не надо ли за кого-то помолиться? Полицейский сказал: те все в порядке, а водитель красного «Эскорта» мертв. Это то, что ему сказали: водитель красной машины мертв. Когда полицейский произнес эти слова, пастор почувствовал, что Бог говорит ему: молись за человека в красной машине. Позже он рассказал, что услышал голос настолько ясно, что был вынужден это сделать. Он подошел к полицейскому и сказал, что хочет за меня помолиться. Полицейский сказал:

– Ты что, не слышал? Он мертв.

– Да, я знаю, но Бог сказал мне за него молиться.

Фотография с места аварии Дона Пайпера

В общем, сошлись два сильных характера, возник небольшой спор. В конце концов, пастор сказал, что он пошел молиться, и направился к машине. Полицейские это видели, но уже не стали ему препятствовать.

Он забрался в мою машину, под брезент, положил мне руку на плечо и стал молиться. С момента столкновения прошло уже полтора часа. Авария произошла в 22.45, а в 01.15 пастор молится обо мне в разбитой машине. И он запел старую добрую песню «What a friend we have in Jesus». И вот, он доходит до слов «All because we do not carry everything to God in prayer». Его рука на моем плече. И вдруг я начинаю петь эту песню вместе с ним.

А в это время там, в другом измерении, я проходил через ворота. Поскольку я новичок, я медленно иду вперед, все расступаются, освобождая мне дорогу, и приглашают меня вперед. Я смотрю на эти потрясающие строения. Я вижу впереди великолепную вершину. И там Господь. Я иду к нему. Это тот, кого я хочу видеть. И вдруг все замирает. Я слышу какой-то голос, который поет за мной «What a friend we have in Jesus». И так же быстро как я оказался на небе, также быстро я оказался опять здесь, в искореженной машине.

Я пытался понять, что же произошло. Было темно. Я был накрыт брезентом. Я не знал, что я попал в аварию, не знал, чей это голос, кто поет, не знал, почему я пою… Боли я тогда не чувствовал, из-за шока. Уже потом, несколько часов спустя, была невероятная боль. Я поломал обе ноги, мне оторвало левую руку, грудь продавило рулем, голову раздавило. Мне предстояло пережить тридцать четыре операции и тринадцать месяцев пролежать, не двигаясь, на больничной койке. Потом снова учиться ходить. А в тот момент я был мертв. Да, это не были околосмертные переживания. Когда ты полтора часа мертв, – это не околосмертные переживания. Я был мертв. И я верю, что я вернулся назад из-за молитвы этого человека. В тот момент Бог ответил на его молитву. Я вернулся не потому, что я хотел вернуться, но потому что мне надо было рассказать, что Небеса реальны.

Если мы знаем, куда мы идем после этого, не должна ли наша жизнь уже сейчас быть гораздо лучше, радостней и прекрасней? Но по нам этого не видно. Часто мы выглядим, будто нас побили, как будто мы побежденные, сломленные. Я знаю, что это такое.

Дон Пайпер: Небеса реальны!

Мне было тяжело. Эти тринадцать месяцев в койке. У меня появилось депрессивное состояние. Мне было очень нелегко пройти через все это. Я лежал, прикованный к постели, и никто не знал, буду ли я ходить, смогу ли я когда-то использовать мою левую руку. Я не знал, сделаю ли я в жизни еще что-либо стоящее. На меня были надеты стальные фиксаторы с длинными прутами, чтобы нарастить десять сантиметров кости, и эти пруты мне подкручивали четыре раза в день. Я, если честно, потерял надежду, что я смогу делать что-либо стоящее того, чтобы жить здесь, на земле. Я был в смущении, когда лежал на больничной койке тринадцать месяцев. Я не мог ни повернуться, ни встать, ничего такого. А когда ты лежишь на спине, то ты всегда смотришь только наверх. Другого выбора у меня не было. Я спрашивал: «Почему?». Всеми возможными способами. И в одно утро я услышал: ты пройдешь через это, только помогая другим проходить через это. Надо извлечь из этой ситуации не разочарование, а… Послание. И рассказать о нем всем.

То, что со мной случилось – это Послание. Оно означает, что Небеса реальны! И каждый может туда пойти. Ты можешь жить полноценной жизнью, что бы с тобой не случилось. Ты можешь быть нокаутирован. Но ты не в нокдауне. Какие бы обстоятельства не сложились, ты можешь использовать их. И Он может это использовать. Он дал мне пройти через все это. Но я с нетерпением ожидаю того, когда я вернусь снова на Небеса. Я абсолютно не хотел сюда возвращаться, но у меня не было выбора.

КЭТРИН КАЛЬЕХА

Cмерть – это не конец. После нее есть еще что-то. Что-то прекрасное и безмятежное.

    Кэтрин Кальеха

– Когда мне было тринадцать лет, я серьезно заболела. Дважды за неделю я сходила к врачу. Но он отправил меня домой, сказав, что это грипп. Помню, как мама купила мне мороженное с карамелью, а я не смогла его съесть. Я хотела, но была слишком больна, чтобы есть. И меня раздражала любая мелочь. Тиканье часов, например. Я не могла выносить шум. Мне становилось все хуже. Папа первым сказал: «Ну, все, я везу ее в больницу». Он отвез, и через два часа мне назначили срочную операцию. Доктор сказал моим родителям, что у меня, наверно, очень высокий болевой порог. Никто не смог бы терпеть такую боль так долго, как терпела я. Когда меня разрезали, оказалось, что у меня был острый аппендицит. И аппендикс лопнул.