Имитация

Что это, если не прообраз земного богослужения, в котором люди, славящие Бога, изображают собой сверхъестественных жителей небес?

По форме богослужение является имитацией богообщения, имитацией пребывания в «царстве небесном», а по сути – инструментом достижения измененного состояния сознания и приобретения собственного мистического опыта. Этой задаче служат все правила, предписания, условности, обстановка богослужения. Именно по этой причине жрецы и священники во все времена требовали строгого соблюдения установленных ритуалов и церемоний. Это своего рода театральное представление, разыгрываемое не для Бога, а для верующих, и имеющее главной целью привести их сознание в особое состояние, способствующее приобретению личного мистического опыта. Поэтому определение Маркса «религия – опиум народа» определяет действительную суть всякой религии. Другое дело, что в атеистическом мировоззрении, отрицающем существование Бога, роль религии сводится к созданию иллюзии, миража, за которым нет никакой реальности. Если же предположить, что Бог всё-таки существует, то функция религии не представляется столь бессмысленной: при помощи создаваемых ею иллюзий она, в идеале, призвана облегчить людям, ищущим Бога, прорыв к нему сквозь границу миров. Правда, со временем в любой религии начинает преобладать оказывается именно внешняя, обрядовая сторона дела, скрупулёзное соблюдение утомительных формальностей, а их истинная цель утрачивается. Но это уже другая тема, требующая отдельного рассмотрения.

Опыт небожителя

Особо торжественные и многолюдные богослужения совершаются по праздничным дням. Хотя праздники всегда имеют религиозную интерпретацию, обычно они совпадают к событиям хозяйственной жизни или к астрономическим событиям. Для земледельческих народов астрономические события имели большое значение: к ним был тесно привязан аграрный календарь.

«Жизненный уклад земледельца изначально определялся в первую очередь сменой времён года, поворотными сроками солнечного календаря. Особо выделялись четыре момента: зимний и летний солнцевороты, весеннее и осеннее равноденствия. В русском аграрном календаре им соответствовали зимние святки (конец декабря – начало января), Иван Купала – 24 июня (7 июля по нов. ст.), март и сентябрь».

    Круглый год. Русский земледельческий календарь[33 - М.: «Правда», 1991. – С. 6.].

Хозяйственная жизнь – как в древности, так и сегодня – по понятным причинам имеет выраженный циклический характер. Цикл хозяйственной жизни равен астрономическому году[34 - Даже в отраслях экономики, вроде бы не связанных со сменой времён года, применяется понятие «финансового года» – периода, по окончании которого принято подводить итоги деятельности предприятия, отрасли и целой страны.]. Соответственно, праздники тоже составляют некий годовой круг, ежегодно повторяясь примерно (или точно) в одно и то же время.

Древние греки отмечали праздники в честь своих богов и богинь: Гекаты (16 февраля и 16 ноября), Кибелы (15 марта), Майи (1 мая), Пана (7 мая), Деметры (11 октября).

В Древнем Риме 1 марта и 7 июля отмечали праздники в честь Юноны, 28 апреля – Флоры, 13 августа – Дианы, 9 июня и 31 декабря – Весты, 25 декабря – День непобедимого Солнца.

«Три раза в году празднуй Мне, – заповедал бог Яхве еврейскому народу, – наблюдай праздник опресноков <…> наблюдай и праздник жатвы первых плодов труда твоего, какие ты сеял на поле, и праздник собирания плодов в конце года, когда уберешь с поля работу твою. Три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице Владыки, Господа [твоего]».

    (Исх.23:14—17)

Даже из-под обличия христианских празднеств, казалось бы, имеющих совсем другое происхождение, иной раз проглядывает их истинный первоначальный смысл. В православной народной традиции известны такие праздники, как «яблочный Спас», «медовый Спас», «Ирина-рассадница», «Иов-огуречник» и им подобные, явно связанные с событиями сельскохозяйственного оборота.

Хотя праздники и были самым очевидным образом связаны с природными и хозяйственными событиями, ни один народ не избежал того, чтобы не придать им иную, сакральную интерпретацию. Праздновали не просто день сбора урожая или начало сезона охоты. Поклонение возносилось богу урожая или богу охоты. Бога благодарили за ниспосланные им блага, жертвуя ему часть этих благ, или просили у него удачи в каком-нибудь деле, задабривая щедрыми подношениями. С точки зрения древних, это было вполне логично, ведь боги расценивались как податели благ. С ними надо было ладить, для того, чтобы поток благ не прекращался. Человек был жизненно заинтересован в общении с богами, а потому свято соблюдал связанные с праздниками обычаи. У египтян античных времен поворотные события астрономического года уже были ассоциированы с богами: Амон царствовал над весенним равноденствием, Горус над летним солнцестоянием, Серапис[35 - Серапис – античное грекоязычное наименование Осириса.] над осенним равноденствием, Гарпократ[36 - Гарпократ или Харпократ (егип. Хор-па-херед – «Хор-младенец») – так в детские годы называли египетского бога Хора (Горуса), чудесно зачатого Исидой от мёртвого Осириса.] над зимним солнцестоянием[37 - Фламмарион К. История неба. – М.: «Золотой век», 1994. – С. 207.].

Праздник, как и богослужение, считался способом общения с богом. Праздник – храм – богослужение – эти звенья одной смысловой цепи, взаимодополняющие и пересекающиеся понятия. Трижды в год по великим праздникам, – свидетельствует Библия, – являлись все иудейские мужчины «пред лице Господа». В глубокой древности они собирались у жертвенника под открытым небом, позже – в Храме. С какой целью они собирались? Очевидно, чтобы присутствовать на богослужении, засвидетельствовав таким образом свое почтение к Богу.

Праздник – понятие более широкое, чем богослужение или храм. Богослужение – это пусть главная, но только часть праздника. Праздник имеет несколько иной смысловой оттенок. Если, строя храм, или сооружая жертвенник в священном месте, человек выделял часть пространства, уподобляя его «царству небесному», то, учреждая праздник, он уделял «горнему миру» некую часть своей жизни. Храм – это «царство небесное» в пространстве, а праздник – «царство небесное» во времени. В период праздника сама жизнь человека уподоблялась пребыванию на небесах.

Один из признаков иного мира – освобождение от трудовой повинности. Согласно библейской легенде, пребывая в раю, первые люди не имели нужды трудиться, ибо все блага им доставались без всякого труда. Поэтому и во время праздника человек должен пребывать в праздности. Моисеев закон категорически запрещает евреям выполнять какую-либо, даже необходимую, работу в праздничные дни: «не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих» (Исх. 20:10).

Лео Таксиль иронизировал по этому поводу, ссылаясь на некую «Книгу Раввинов»:

«Запрещается в день саббат слепому ходить с палкой. Запрещается всем иудеям носить любой груз, будь то веер, съемная коронка на зубе или даже бант, не пришитый к хитону. Запрещается писать более одной буквы подряд. Запрещается убивать насекомое, даже если оно тебя жалит или кусает. Запрещается растирать любую часть тела, если у тебя ревматизм. Запрещается полоскать больной зуб уксусом, если потом не проглатываешь полоскание, а выплевываешь. Запрещается сыпать в курятник больше зерна, чем могут склевать куры, дабы оставшееся зерно не проросло и не оказалось посеянным в день саббат. Запрещается путникам, задержавшимся в дороге в ночь с пятницы на субботу, идти дальше, даже если темнота застигла их в лесу или в поле, под дождем или ветром, или в местах, где им угрожают разбойники».

Второй признак – изобилие материальных благ, которым пользуются небожители. Как известно, обычай предписывает в праздник даже бедным людям накрывать праздничный стол и выставлять лучшие яства.

Третий признак – новая или красивая одежда, отличающаяся от повседневной, которую обычно надевают на праздник. Представляется очевидным, что жители небес носят отнюдь не рубища с заплатами, и что не только они сами, но и их одежда чрезвычайно отличается от одежды смертных. В древние времена праздничным одеяниям придавали очень большое значение. Примитивные народы и в наше время изготавливают специальные костюмы, изображающие духов или божеств, а для большего эффекта раскрашивают лица или используют соответствующие ритуальные маски. Отголоски этого обычая сохранились в современном христианстве. В праздничные дни православные священнослужители служат литургию в соответствующих праздничных облачениях. В католических странах распространено празднование карнавала (от лат. carne vale – «прощай, мясо»), предваряющего Великий пост, связанное с переодеваниями, ношением масок и праздничными шествиями. Наиболее известны Венецианский карнавал и карнавал в Бразилии.

Четвертый признак – употребление опьяняющих напитков, подобных тем, что дают богам бессмертие и блаженство. Хотя земные напитки в конечном итоге вызывают похмелье, все же на некоторое время они дают возможность почувствовать себя на седьмом небе.

Наконец, пятый признак – чувственные наслаждения, имитирующие небесное блаженство. Помимо еды и питья это музыка, пение, танцы, в некоторых религиях – секс. Всё это долженствует изображать образ жизни богов или иных жителей небес. Все эти пять признаков в любой культуре являются основными атрибутами празднований.

С психологической точки зрения можно предположить, что существенное изменение образа жизни в праздничный день по сравнению с буднями способно оказать некоторое воздействие на психику человека, вывести её из обычного состояния за счет выключенности из обычного хода жизни, резкой смены её ритма и просто потому, что появляется время, свободное от повседневных забот, которое можно посвятить духовному совершенствованию.

Праздник обычно ассоциируется с музыкой, плясками, пением. Играют ли они какую-то роль в процессе изменения сознания? Безусловно, причем самую непосредственную. Уже само наличие этих элементов делает день праздника особым, не похожим на другие дни, выбивающимся из череды серых будней. Это признаки какой-то другой жизни, в которую мы вдруг попали. Понятно, что это не может не оказывать воздействие на наше сознание.

Опьянение муз

Музы, молю – из толпы многогрешного града людского

Вечно влеките к священному свету скиталицу-душу!

    Прокл

«Из всех наук и искусств всех древнее музыка» – сказал Квинтилиан[38 - Квинтилиан Марк Фабий (ок. 35 – ок. 96 гг.) – римский ритор (учитель красноречия), автор «Наставлений оратору» (Institutio oratoria) – самого полного учебника ораторского искусства, дошедшего до нас от античности. Квинтилиан был не только выразителем вкусов высшего римского общества, но и реформатором литературного стиля, исследователем проблем латинского языка.] в начале новой эры. «Музыка – высшее из искусств» – констатировал Лев Толстой восемнадцать столетий спустя.

Первые музыкальные инструменты появились в глубокой древности. Их создание приписывали богам, а в самой музыке видели нечто божественное. В греческой мифологии изобретателем музыки считался Орфей. Греки называли древний инструмент, составленный из нескольких соединенных между собой продольных флейт, «свирелью Пана».

Аполлона, бога-покровителя искусств, нередко изображали с лирой в руке. Под звуки лиры древние поэты-сказители читали эпические и лирические поэмы – позднее этот жанр стали называть «лирикой». Музыка считалась принадлежностью мира богов, откуда она сошла к людям. Слушать музыку – значит приобщаться к богам.

Некоторые современные исследователи высказывают мнение о внеземном происхождении древнейших форм музыки:

«Будучи явлением несомненно физической природы в своей субстанции (колебаниями звучащего тела) эта музыка в то же время не подчиняется земным физическим законам. Иначе говоря она не может возникнуть на Земле и в то же время она, бесспорно, существует на Земле»

    Юсфин А. Г. Музыка – сила жизни.

Видный суфийский авторитет Хазрат Инайят Хан написал специальную книгу о музыке, которая начинается такими словами:

«Музыка – слово, используемое нами в повседневном языке, – есть ни что иное, как изображение нашего Возлюбленного[39 - Возлюбленным в суфийской терминологии принято называть Бога.]. Именно потому, что музыка это изображение нашего Возлюбленного, мы так любим ее. <…> Среди различных искусств музыкальное искусство считается особо божественным, потому что оно является в миниатюре точной копией закона, действующего во всей вселенной».

    Юсфин А. Г. Музыка – сила жизни.

Величайшие пророки древности были великими музыкантами.

Среди индусских пророков можно назвать Нараду, который одновременно был музыкантом; Шиву, богоподобного пророка, изобретателя священной ви?ны[40 - Ви?на – старинный индийский щипковый (плекторный) музыкальный инструмент в форме лютни. Индийскую богиню Сарасвати, считающуюся покровительницей искусств, часто изображают с виной в руке.]; Кришну, который всегда изображается с флейтой. С ви?ной в руках изображалась индусская богиня красоты и знания Сарасвати.

Предания Ветхого Завета приписывают изобретение музыкальных инструментов потомку Каина по имени Иувал. Он изобрел свирель и гусли и обучил людей играть на них. Согласно представлениям, зафиксированным в книгах Ветхого завета, Богу нравится, когда люди в Его честь поют и играют.

Замечательным музыкантом был библейский герой Давид. В юности он был простым пастухом и пас стада овец, а в свободные часы пел и играл на разновидности арфы (именуемой псалтирью). Свои песни Давид посвящал Богу, изливая в них свои страдания, печали и предвещания будущего. Именно в форме музыки открывались Давиду божественные истины. Уже став царем, Давид не расставался с арфой. Однажды его жена Мелхола выговорила ему: «Если ты царь, так веди себя по-царски». «Разве зазорно славить песнями Бога?» – возразил Давид. Песни и стихи Давида, собранные в книгу под названием «Псалтирь», известны на протяжении веков. Их поют, с ними молятся по сей день.

Орфей, герой греческих мифов, знающий тайну тона и ритма, с помощью этого знания имел власть над скрытыми силами природы.

Существует суфийская легенда из жизни Моисея, которая рассказывает о том, что Моисей услышал божественное повеление на горе Синай в словах Muse ke – «Моисей, внемли»; а откровение, снизошедшее на него, состояло из тона и ритма, и он назвал его тем же самым именем: «музыка».

Дарвин Али (XVI век) считал слово «музыка» производным от греческого «му» («узелок») и «сики» (зыбкие стихии воздуха и воды, изменение, течение времени). Отсюда «мусики» – это «узелок времени».

Другую версию мы находим у Аш-Ширази (1236—1310 гг.). Он считал – греческое слово «мусики» эквивалентным арабскому «лахн». В свою очередь «лахн» переводится как «приобретший очертания»[41 - Перевод П. Глобы.].

На самом деле слово «музыка» (musike) греческого происхождения и связано оно с греческими богинями поэзии, искусств и наук, именуемых музами[42 - Музы, мусы (греч. мыслящие) – дочери Зевса и Мнемосины. В Греции и Риме – богини поэзии, искусств и наук, девять сестер, рожденных в Пиэрии и носящих имя «олимпийские». Их имена: Каллиопа, Клио, Мельпомена, Эвтерпа, Эрато, Терпсихора, Талия, Полигимния и Урания; все они, за исключением Урании, «небесной», и Клио, «дарующей славу» (как видно греки и римляне относили историю и астрономию к искусствам, в то время как скульптуру и живопись относили к ремеслам, не имевшим своих муз-покровительниц) указывают на связь с пением, танцем, музыкой, наслаждением. Этим олимпийские музы восходят к архаическим музам – хтоническим существам. По сообщению Павсания, первыми, кто почтил муз и принес им жертвы на Геликоне, были не поэты и певцы, а страшные великаны алоады – От и Эфиальт. Они ввели культ муз и дали им имена, считая, что муз только три: Мелета («опытность»), Мнема («память») и Аойда («песня»). Позже Пиэр из Македонии установил число муз (девять) и дал им имена. Поэт Мимнерм утверждал, что старшие музы – дочери Урана и Геи, а младшие – дочери Зевса.]: музыка – это «искусство муз».