Бэтман Аполло

– А откуда иначе могло возникнуть такое обращение к половому партнеру – «дитя»? Что это за «baby», как не фрейдистская оговорка, повторяющаяся настолько часто, что она стала устойчивым выражением, гремящим в миллионах спален? Или даже не оговорка, а просто привычка, остающаяся от норвежского секса…

– А это что такое?

– Это когда с детьми доречевого возраста. Которые пожаловаться не могут. Отсюда и эта самоедская истерика. Этот яростный denial в трансатлантических масштабах…

Она неожиданно чмокнула меня в щеку – и засмеялась, когда я вздрогнул. Но я был уверен, что она меня не укусила.

– Вот именно, baby, – сказала она. – Насчет спален и половых партнеров я и хочу с тобой поговорить.

Я покраснел.

С целеустремленным собеседником, четко знающим, чего он хочет, очень трудно беседовать. Не помогает ни дурное настроение, ни язвительность. Ни даже поставленная руководством задача отстоять национальный дискурс.

– Ты хочешь помочь близкому существу? – спросила она.

– Зависит от того, насколько близко будет это существо, – сказал я. – И как долго.

Софи загадочно улыбнулась.

– Тебе понравится, baby. Обещаю.

– Что я должен сделать?

– Навестить вместе со мной спальню Дракулы.

– Зачем? – спросил я.

– Когда-то в этом замке хранился архив Дракулы. И его личные вещи. Считается, что архив погиб, когда схлопнулась Круглая Комната. Все пробирки якобы разбились, и препараты ушли в землю. Я уже говорила тебе, что это вранье. Архив Дракулы был уничтожен сознательно.

– А что именно хотели скрыть?

– Следы и свидетельства тех мыслей, к которым он пришел в конце своей жизни. Все его записи, дневники и даже личные вещи были спрятаны или сожжены. Кроме одного-единственного объекта.

– Какого? – спросил я.

– Картины. Которую нарисовал сам Дракула.

– Ты хочешь на нее посмотреть? – спросил я.

Софи кивнула.

– А зачем тебе нужен я?

– Видишь ли, спальня Дракулы – это запретное место. Она оборудована ловушками, которые разработал сам граф. Их можно пройти только вдвоем.

– Там есть видеонаблюдение?

– Как раз этого нет, – сказала Софи. – Никто бы не посмел. Да и не смог бы.

Было непонятно, откуда у нее такие подробные сведения. Девушка явно готовилась к поездке.

– Ловушки есть, а наблюдения нет?

– Именно потому и нет, что там ловушки, – ответила она. – Если бы там было наблюдение, наблюдателю пришлось бы спасать тех, кто в них попадет. Ну или как-то реагировать. На него легла бы ответственность. А если нет картинки, то нет и события.

Логика была вполне вампирической.

– А что за ловушки?

– Это не совсем ловушки… В общем, конечно, ловушки, но Дракула сам в них попадал почти каждую ночь. И не один. Я думаю, Рама, это именно то, чего тебе хочется…

Я сглотнул слюну.

– Так ты пойдешь? – спросила она.

– Когда?

– Сегодня ночью.

– Пойду, – сказал я решительно.

– Отлично, – улыбнулась она. – Я зайду за тобой в полночь. Не спи.

Все-таки какое глупое и доверчивое животное мужчина. Постоянно попадает в одну и ту же западню, которую, даже не скрываясь, кое-как плетет ему враждебное существо с холодной рыбьей кровью. Мало того, что попадает – сам эту западню ищет. Часто за большие деньги.

Я все-таки уснул.

Софи пришлось несколько раз постучать, чтобы поднять меня из гроба. Но, открыв дверь и увидев ее, я даже прикусил губу – так она была хороша. На ней был черный спортивный костюм, делавший ее похожей на ниндзя – или на заключенную из продвинутой и стильной тюрьмы где-нибудь в Скандинавии.

Она поманила меня в коридор.

– Не зайдешь? – спросил я.

– Некогда. У нас максимум три часа. Идем быстрее.

– Куда?

Она знаком велела мне молчать – и следовать за ней.

Мы быстро дошли до места, где ветка моего персонального коридора соединялась с остальным замком. Как я и ожидал, Софи направилась к главной лестнице.

Когда мы поднялись на выложенную разноцветными ромбами площадку, она поманила меня к узкой дверце с пожарной символикой – или тем, что я за нее принял.

Там были нарисованы языки пламени и висящий над ними шлем. Шлем походил скорее на каску римского легионера, чем на головной убор пожарного, но я подумал, что в вампирической автономии такое изображение могло сохраниться еще с античных времен – и я вижу сейчас подобие помпейского культурного пузыря. Поразительно, сколько исторических гипотез способны породить за короткое время возбуждение и страх.

За дверцей, однако, не оказалось ничего противопожарного. Я увидел кирпичную кладку, из которой торчали железные скобы, уходящие вверх и вниз. Ни пола, ни потолка у ниши не было – это был аварийный лаз. Где-то далеко внизу – так далеко, что у меня наверняка закружилась бы голова, не будь я вампиром, – горела красная точка, похожая на огонек сигареты.

Софи протиснулась в дверцу и скрылась вверху. Я последовал за ней, но она поставила мне ногу на голову, чуть не сбросив в колодец.