Лицо порока. Роман-истерика

Лариса одевается и уходит в магазин – спиртного в доме нет, закончилось. А я позабыл купить.

Сижу у окна на кухне, чищу копченую рыбу, затем режу ее на кусочки. Управившись с нехитрой сервировкой стола, тащусь в ванную бриться.

Вот и Лариса. Ставит на стол две бутылки – с водкой и минералкой.

– Пей, золотой, коли охота!

– Балуешь ты меня, распаиваешь! – поддразниваю я Ларису, помогая ей снять пальто, – Так ведь и до алкоголизма довести можешь.

– До алкоголизма? Тебя? – смеясь, она присаживается за стол. – По-моему, ты давным-давно алкаш. Я бы даже сказала, обер-алкаш!

– Это я-то? – делаю обиженное лицо.

– Ну, а кто? Я не припомню ни одного случая, чтобы от тебя не разило спиртным, – в голосе Ларисы больше беспокойства, чем укора.

Налив полчашки водки, залпом выпиваю. Ух! А что, пошла ничего, даже не ожидал. Сейчас полегчает: мир насытится красками, в душе запоют соловьи, захочется жить и любить.

– Лариса, прости старого пьяницу!

Она запихивает мне в рот ложку с печеночным паштетом.

– Закусывай хотя бы, чудо краснорожее! – и вздыхает:– Мужики все одинаковые: то пьяницы, то бабники.

– Я это дело совмещаю.

– Что ты там лепечешь? – не расслышала Лариса.

– Совмещаю, говорю! Пьянку и женщин, – мямлю, пытаясь проглотить паштет.

Она окидывает меня ледяным взглядом. Мне кажется, что меня голого посыпают снегом. Но постепенно ее взгляд теплеет.

Наливаю себе еще полчашки и, выпив, командую:

– Сейчас вымой полы. А я выбью на улице ковровые дорожки и паласы. Нужно освежить квартиру.

– Ты что же, не собираешься поспать? – Лариса удивленно вскидывает перышки бровей.

– Чувствую себя бодрым и молодым! Немного поработаю, а потом уже посплю, – поднимаюсь, иду в прихожую и начинаю скатывать ковровую дорожку.

Работа длится минут сорок. Все! Чисто, убрано, свежо! Завалившись на диван и потягиваясь, зову Ларису:

– Котенок, иди сюда!

Она стоит в нерешительности у двери гостиной, переминается с ноги на ногу.

– А как же твой отдых? Тебе необходимо…

Я нетерпеливо протягиваю к ней руки:

– К черту отдых! Иди же ко мне!

– Ты, правда, любишь меня? – она подходит к дивану.

– А на фиг бы я приходил к тебе? – хватаю ее за руку и привлекаю к себе. – Мы уже два года вместе, неужели ты за это время не поняла, что я влюблен в тебя, как мальчишка?

Лариса не спеша снимает халат и ложится рядом. Ее плечи и грудь – символ совершенства. Меня охватывает желание.

– Нужно задернуть шторы! – спохватывается она.

– Ни за что!

Я глажу худенькое личико Ларисы, тонкую паутинку морщин, залегших у глаз, чуть розовые скулы. Потом целую каждый пальчик на ее прекрасных руках. Вскоре она начинает торопливо отвечать на мои ласки.

Проходит час, и Лариса, уставшая от страсти, засыпает на моей груди. Мне хочется ее еще, но я не решаюсь будить – пусть поспит в крепких объятиях мужчины, как должна спать любимая и любящая женщина. Я только, чуть касаясь кончиками пальцев, глажу ее бедра и живот. И в смутном облике дыхания Ларисы вижу склонившееся над нами лицо блаженства и счастья. Девочка, ну почему ты спишь?

Но вскоре я и сам закрываю глаза, окунаясь в сон, как в теплую воду летнего пруда.

Когда просыпаюсь, растормошенный Ларисой, часы показывают почти два по полудню.

– Господи! Мне же на, работу! – вскакиваю, как ошпаренный, и, кое-как умывшись, натягиваю на себя одежду. Лариса стоит рядом и ласково улыбается.

– Тебе на семь вечера? – спрашиваю.

– Да, я сегодня выхожу в ночь, – отвечает она и помогает мне застегнуть воротник рубашки.

Лариса работает в кассе железнодорожного вокзала.

…В редакции меня никто не искал. Сажусь за стол и принимаюсь за дело. К концу рабочего дня приношу наборщикам обширную корреспонденцию и пару заметок.

Вечер. Я дома. Дети поехали в цирк. Мы с женой одни. Она готовит ужин.

Жены тоже имеют право на счастье, тоже нуждаются в ласке, нежности и заботе. Я помню об этом, и оттого веду себя сегодня с Аней, как подобает любящему супругу. Тем более, что и притворяться мне не нужно.

– Анечка, сделай доброе дело, – прошу вкрадчиво сладеньким голоском.

– Что? – спрашивает она, помешивая в кастрюле закипающий суп.

– Разденься. Полностью! Я хочу тебя видеть голой.

Жена удивлена не шибко, такие просьбы с моей стороны – не редкость. Улыбается ласково и, как мне кажется, с любовью.

– Ты сегодня не в себе, Ваня? Какой-то радостный, праздничный! – в ее голосе чувствуются тепло и благодарность.

– Сейчас я раздену тебя сам! – говорю с шутливой угрозой и подхожу к жене.

Она отступает в сторону, упирается руками в мою грудь.

– Я ведь готовлю ужин… Смешно ходить голой.