Лицо порока. Роман-истерика

– Одни пасут скот, другие работают в поле и саду на верху, третьи, их большинство, – мой провожатый ухмыляется, показывая ряды желтых, счесанных зубов, – среди людей на земле, заняты повседневными делами. Думаю, не нужно объяснять, какими именно.

Приближаемся к пещерам.

– Ну что же, давай посмотрим, говоря вашим языком, на бытовые условия обитателей первого горизонта ада, – приглашает Макар, все еще обнажая зубы в ухмылке. – Вот так живут самые простые черти, чернь.

Перед нами одна из пещер. Вход в нее раскопан почти во всю ширину обиталища. В нем никого. У боковых стен валяется по замызганному тюфяку. В выемках, под потолком устроено что-то наподобие ниш. Они заставлены чугунками, горшками и мисками. Посреди пещеры на треноге стоит большой котел. Под ним – куча золы.

Заглядываем в другое логово. В нем тоже нет хозяев. Обстановка похожая. В третьей пещере, наконец, замечаем живых существ. На тюфяке, под стеной спит, подобрав колени, ребенок, прикрытый полуистлевшей тряпкой. Похоже, когда-то это было большое махровое полотенце или простыня. На другом тюфяке, у противоположной стены стоит на коленях изможденная женщина. Она обнажена, большая иссиня-черная грудь висит до самого пупка и болтается в разные стороны, потому что женщина дергается, издавая звуки, похожие на всхлипы осеннего ветра. Приглядываюсь, и до меня доходит, что она сидит верхом на плашмя лежащем старичке.

– Старые уже, как пеньки, а смотри – сношаются! – громко и с насмешкой замечает Макар.

Женщина поворачивает сморщенное лицо в нашу сторону и, осклабившись, тяжело поднимается. Она нисколько не смущена. Стоит, выставив напоказ пах, затянутый густой, спутавшейся порослью.

– Здравствуй, Макарушка! – кланяется гологрудая уродина, почесывая худым, скрюченным пальцем тощую ляжку. – Мы тут с моим старичком молодость вспоминаем.

– Да вижу уж! – беззлобно ворчит бригадир.

Старик все еще лежит на тюфяке и кряхтит. Красный его член – длинный, тонкий, с набухшей головкой, – торчит кверху, как водонапорная башня. Старик с трудом поворачивается на бок, опирается на локоть и затем медленно становится на ноги. Он оказывается очень низкорослым, намного ниже жены. А ее рост никак не выше метра сорока.

– Здоров будь, господин бригадир! – кланяется в пояс Макару. – Чем могу служить?

– Отслужил уже, старый кобель! – отмахивается тот. И тянет меня за рукав: – Пошли отсюда!