Лицо порока. Роман-истерика

Допив рюмку, я вырвал нож и хлеб из ее рук, затем поднял, прижал к себе и понес на тахту в гостиную.

– У меня руки грязные! – дрыгая своими великолепными ногами, она пыталась вырваться. Но я держал крепко.

– Грязные, не грязные – какая разница! – засмеялся я. – Нам нужно заняться зачатием малыша. Работаю под заказ. Вам, мадам, мальчика или девочку? Решайте!

– Ненормальный! – Настя тоже рассмеялась.

А я, положив ее на тахту, принялся осыпать поцелуями. Потом, после бурного, непродолжительного секса, у нас состоялся почти праздничный ужин. Потом опять была постель, опять объятия и поцелуи.

Когда Настя ушла в ванную и надолго там засела, я расположился на кухне, налил себе водки, закурил и углубился в размышления. Меня просто одолевали мысли о будущем Насти и ребенка, если он действительно родится. Мне хотелось все разложить по полочкам.

Настя, если разобраться, очень несчастлива. У нее нет главного, что необходимо нормальной женщине. Нет семьи. Я, хоть и бываю у нее довольно часто, все же больше гость, чем спутник жизни. Насте не о ком заботиться, не на кого растрачивать свои ласку, нежность и любовь. Это, конечно, ужасно. Когда же появится ребенок, многое в ее жизни изменится, серое существование наполнится смыслом. Со временем я поставлю жену перед фактом своего отцовства. Ане придется нелегко, но я же, в конце концов, останусь с ней и с нашими детьми. Аня помучится, покочевряжится и успокоится.

Моя святая обязанность – сделать все, чтобы и этот, не родившийся пока ребенок, не почувствовал себя ущербным, как когда-то я, чтобы он вырос, окруженный отцовской опекой, заботой и лаской. Это трудно будет сделать. Разрываться между двумя семьями и еще двумя любовницами – тяжелое бремя. Но я уж постараюсь, мобилизую все силы. Если будет необходимо, попрошу прощения у Ларисы и Ольги и прерву с ними отношения. Но, наверно, Лариса согласится на то, чтобы я приходил редко, лишь бы мы не расстались совсем. А Ольга и подавно, у нее ведь есть муж, семья. Маша… Боже, о ней-то я забыл! Мне она пока никто, но, можно сказать, что предложение ей я уже сделал, и она его приняла. Как же быть с ней?.. Ладно, пусть все идет как идет, а там посмотрим. Да и чего я, собственно, разволновался? Настя же пока не беременна.

Мои раздумья прервало ее появление. Свежая, благоухающая ароматами парфюмерии, в длинной ночной рубашке, последнем моем подарке, она казалась совсем юной.

– Заскучал, мой золотой?

– Садись, посиди со мной, поговорим, – я раскрыл объятия: – Иди ко мне!

Настя послушно присела на мои колени, обняла за шею, потерлась щекой о мою, щеку.

– Тебя что-то тревожит, Ванечка?

– Нет, милая! Почему ты так решила?

– Показалось.

Посидев, понежившись в моих объятиях, Настя принялась заваривать чай и рассказывать о своих служебных делах. Она работает бухгалтером в частной фирме. Хозяин, похоже, человек порядочный – никого не обижает, всегда в настроении, трудиться сверх положенного не заставляет. Платит, правда, не ахти, но жить можно. Так считает Настя. Плюс – помогаю я. Ненавязчиво, почти незаметно. То накуплю продуктов на неделю вперед, то за квартиру заплачу, то чего-нибудь из одежды подкину. Иногда оставляю и деньги, как правило, перед праздниками. Конечно, зачастую это заканчивается маленьким скандальчиком, но я умею убеждать. К тому же Настя эти деньги сразу тратит на меня. В платяном шкафу у нее висят несколько моих костюмов, рубашки, свитера…

– Ванечка, за что ты меня любишь? – ни с того, ни с сего спрашивает Настя, наклонившись ко мне через стол.

Я беру ее руки в свои, с нежностью смотрю ей в глаза и честно отвечаю:

– Не знаю. Люблю и все!

Она задумчиво и ласково улыбается.

Утром, пока я приводил себя в порядок, Аня готовила нехитрый завтрак: кофе и бутерброды с сыром. Закончив свой каждодневный ритуал бритья, я подсел к жене перекусить.

– Что это ты вчера так поздно? – спросила она, поглядывая недовольно, осуждающе, но не враждебно.

– Работа! – коротко объяснил я. И, вспомнив, что у меня в кармане куртки лежит довольно приличная сумма денег, прибавил: – Будь хорошей девочкой, не поленись и сходи в прихожую, принеси мне мою одежонку.

Хмыкнув, Аня повиновалась.

– Вот! – она положила куртку мне на колени.

– Мерси, мадам! – порывшись по карманам, я извлек стопку купюр.

– Откуда? – в серых глазах жены вспыхнул алчный огонек.

– Рыбка ест, рыбка пьет, рыбка знает, где берет! – ответил я любимой поговоркой Потоцкого и протянул деньги Ане: – Это тебе! Не на траты для семьи, а лично тебе. Понятно?

– Зачем? – удивилась она.

– Ну, ты же, помнится, мечтала, о кожаном пальто с песцовым воротником, – небрежно бросил я, откусывая шмат от бутерброда. – Вот и купи. И желательно – сегодня же!

Аня мгновенно расцвела. Расплылась в довольной улыбке, мотнула белыми, крашенными кудряшками:

– Ты, конечно, приличная скотина, Ваня, – ее тон был исполнен благодарности и тепла, – но хитрющая!

– И на том спасибо! – сделал я шутливый полупоклон.

– Да, ты умеешь задобрить, подольститься, – констатировала жена, раскладывал деньги на столе покупюрно. – И где ты умудряешься доставать такие бабки?

Я поднялся из-за стола и, легонько ущипнув Аню за грудь, весело сказал:

– Вечером я с тобой еще поговорю. А сейчас – отчаливаю. Работа, мадам, работа – прежде всего!

– Ну да, работа! – захихикала она. – И выпивка! И бабы!

Я округлил глаза, изображая оскорбленную невинность:

– Какие еще бабы?! Я – один из вернейших мужей в нашем квартале, а то, может, и на всем жилмассиве!

– Да знаю я тебя, кобелину! – игриво стрельнула глазами Аня. – На каждую юбку засматриваешься.

– Чистой воды клевета! – отрезал я и, запечатлев поцелуй на бледной щеке жены, пошлепал в прихожую обуваться.

С работы я сразу же позвонил Ларисе. Сегодня у нее выходной и она, наверно, только проснулась. Мне очень захотелось услышать ее мягкий, пушистый голос.

– Когда, появишься? – поинтересовалась Лариса первым делом. – Я соскучилась.

– Сильно?

– Сильно!

– Тогда приду вечером, часиков в семь, – пообещал я, всем сердцем желая оказаться сейчас под крылышком этой всегда желанной женщины, где так уютно и спокойно на душе.

– Хорошо, только не обмани! – сквозь долгий вздох прозвучал приказ.

– Что ты! – обиделся я. – Уж если обещаю, то никогда не подведу!

– Знаю я тебя, золото ты мое серебряное! – проурчала Лариса. – Котеночек ты мой блохастенький! Приготовлю тебе вкусный-превкусный ужин. Не опаздывай!

Иногда она выдает довольно необычные шутки. Я к ним давно привык и, более того, долго обходиться без них не могу.