Любовница Леонарда. Роман ужасов

– Что ты задумала? – Архелия смотрела на нее с недоумением.

– Потом объясню!

Когда створки ворот были заперты, а под потолком вспыхнула лампа дневного света, Евдошка достала со своего мешочка литровую пластиковую бутылку с какой-то мутной жидкостью и поставила на крышу иномарки. Затем вынула из кармана сверток, осторожно развернула, и девушка увидела кучку грязно-желтых комьев земли.

– Открой все двери в машине, – попросила бабка, – а сама иди в дом!

– А можно я здесь побуду? – спросила Архелия, выполнив просьбу.

– Можно! – буркнула старушка. – Только стой у ворот, ближе не подходи!

Она положила на бетонный пол развернутую газету с землей и, держась за поясницу, опустилась рядом на одно колено. Левой рукой, сначала медленно, потом – все быстрее, стала описывать круги над газетой, а правой – потирать свой лоб.

– Вот твоя земля, Бабал, я взяла ее, не спросясь, но верну с дарами! – вдруг заговорила Евдошка хрипловатым, как вроде мужским голосом. И, начав раскачивать свое грузноватое тело, страстно и горячо зашептала: – Взяла две горсти, верну два воза! Взяла сырую, верну кровавую! Взяла от одного, отдам от двух! Придет Касьян кривой с косою острою, один раз взмахнет – первый твой, взмахнет опять – и второй твой! Готовь к пирам, Бабал, столы свои да в книгу черную пиши-записывай два смертных имени – Борис и Сергий! Гуляй-пируй, Сабнака потчуй телами тленными да кровью мертвою! Я не от тех слуга и не оным раба, я Асмодееву печать в руке держу…

Наконец, старушка умолкла. Подобрала с пола газетку с землей, медленно поднялась, стала во весь рост и, закатив глаза, беззвучно зашевелила пересохшими губами.

Девушка, опершись спиной о стену гаража, испуганно взирала на происходящее.

– Бабушка, что это ты делаешь, колдуешь? – тихо поинтересовалась она.

– Стой себе да молчи! – прикрикнула Евдошка, с досадой махнув свободной рукой.

Затем обошла машину, бросила под каждое колесо по щепотке земли, остатки высыпала в салон.

– Одно дело сделано! – произнесла глухо и, отерев рукавом пальто вспотевший лоб, подхватила с крыши иномарки бутылку с водой. Встряхнула, подняла вверх. – Мертвая вода, неживая, теки ручьем в реку погибели, смой за собой два тела тленных – Борисово и Серьгиево!

Старушка опять встряхнула бутылку, отвинтила пробку и, обойдя автомобиль, окропила водой все четыре колеса. То, что осталось на донышке, вылила на капот. Постояла, поплевала на руки и отерла их полой пальто. Потом повернулась к Архелии:

– Смотри, внученька, никого в это красное чудище не пускай и сама не залазь! И даже близко к нему не подходи! Сегодня же, и чем быстрее, тем лучше, скажи Борису или Бондарю, что готова продать им машину. Отдавай за любые деньги, не торгуйся! Поняла меня?

– Поняла! – коротко кивнула девушка. – А что будет?

– Все хорошо будет! – вздохнула бабка. – Твои обидчики получат заслуженное воздаяние… А сейчас принеси мне спички, нужно сжечь газету, в которой я принесла землю.

Глава восьмая. Отмщение

Когда Евдошка, откушав пудинга, почапала домой, Архелия переоделась в чистую одежду и отправилась в магазин. Не за покупками – надеялась встретить там почтальоншу Марфушу или бабу Симу Воропайшу и попросить кого-то из них передать Бондарю, чтобы он срочно явился к ней. Но, как назло, ни одной, ни другой в магазине не было. Девушка вышла на улицу и уже хотела возвращаться домой, как вдруг увидела Максимку, сынишку Федьки Ткачука. Мальчонка, одетый в долгополую, не по размеру, курточку, бежал откуда-то со стороны дома культуры.

– Максик! – позвала Архелия. – Иди сюда!

Тот остановился, шмыгнул носом и заулыбался:

– Здрасте!

Девушка подошла к нему, положила ладонь на простоволосую голову:

– Привет! Ты почему без головного убора?

– А вот! – он достал из кармана вылинявшую вязаную шапочку.

– И зачем ты снял ее? Ну-ка надень сейчас же! На улице такая холодрыга…

Малец натянул шапочку на уши и вопросительно посмотрел на Архелию.

– У меня к тебе поручение, – серьезно возвестила она. – Исполнишь?

– Да! – шмыгнул он носом.

– Знаешь Серегу Бондаря? Сбегай к нему и передай, чтобы он как можно быстрее пришел ко мне.

Максимка тряхнул головой:

– Ладно! Я побежал…

– Постой! – остановила его девушка и протянула руку. – Идем в магазин, я тебе чего-нибудь вкусного куплю!

Получив кулек шоколадных конфет и бутылку «Колы», мальчик побежал исполнять поручение, а Архелия пошла домой.

Через полчаса у ее двора появился встревоженный Бондарь.

– Что случилось? Ты написала на нас заявление? – спросил он, избегая взгляда девушки.

– Нет, я не писала никакого заявления, – сухо ответила она. – Меня интересует вопрос: вы будете покупать машину или нет? Если нет, тогда я продам ее другим людям.

– А что, есть желающие? – Серега прятал глаза за облаком сигаретного дыма.

– Да, мне сегодня звонил какой-то мужик из района, – соврала Архелия. – Сказал, что хотел бы приобрести мой автомобиль. Я сказала ему, что уже пообещала другим людям, но не знаю, не передумали ли они.

– Нет, нет! – заверил парень. – Мы купим твою тачку. Правда, заплатим на сто долларов меньше, чем обещали. Вчера того… немного посидели в забегаловке…

– Если будете брать, берите прямо сейчас! – заявила девушка. – Чего тянуть? А нет, тогда я звоню мужику, пусть приезжает за машиной.

– Не вздумай никому продавать! – Бондарь спрятал руки в карманы куртки, мельком взглянул на свою собеседницу и быстрым шагом направился вдоль улицы. – Я сейчас, я мигом…

И действительно, совсем скоро он вновь замаячил у калитки.

– А где этот… твой дружок Сысоев? – удивилась Архелия.

– Он приболел, – пояснил парень, смущенно опустив голову. – Поручил мне рассчитаться с тобой, забрать техпаспорт и тачку. Только ты это, потом оформишь у нотариуса доверенность на Бориса, ладно? А пока мы поездим без нее, нынче такие законы, что доверенность-то, в общем, и не нужна. Она понадобится Борису только тогда, когда он вздумает переоформить машину на себя. Но это будет нескоро, у него сейчас нет ни копейки…

– Ладно! – пожала плечами девушка. – Будет вам доверенность.

И повела Бондаря во двор. Распахнула ворота гаража.

– Сколько там у тебя денег? Давай!

Парень вынул из пластикового пакета сверток, развернул и протянул ей: