Мой XX век: счастье быть самим собой

Звонил Кузьме Яковлевичу, говорил ему о том, что я дал 4-ю часть романа, просил его, чтобы поговорил с Вами и т. д. Он еще не уехал в Малеевку. Вашу книгу читает В. Г., после нее прочту и я: я читаю залпом, прочту сразу. Еще раз сердечно поздравляю. Верю, что дождусь и следующей Вашей книги.

От всего сердца желаю здоровья и успехов в литературном труде.

Крепко обнимаю.

Москва. 13-11 – 66 г. Сергей Малашкин».

«Дорогие и милые Галина Ивановна (моя жена. – В. П.) и Виктор Васильевич,

шлю Вам душевный и сердечный привет, – не забывайте нас в Новом Иерусалиме.

Виктор Васильевич, передайте от меня привет душевный своей маме.

В. Г. и Шапошниковы шлют Вам сердечный привет.

Прочел я Вашу, Виктор Васильевич, прекрасную статью в «Правде» от 15 августа о журнале «Сиб. огни». Искренне рад, что Вы появились в «Правде», буду несказанно рад, если Вы утвердитесь критиком в «Правде», в орг. ЦК партии. Жду новых Ваших статей, – не всякой же дряни печататься в этом органе, вроде Макаровых, Лукиных и Кузнецовых и Симоновых.

Крепкая, содержательная статья.

Пишите по-партийному честно, смелее, – в этом будет ценность Ваших статей.

Передайте Ив. Фот-чу и его супруге (Иван Фотиевич Стаднюк и Антонина Митрофановна – мои тесть и теща. – В. П.) привет душевный от меня, – я желаю ему хорошего успеха в работе над романом.

Если Ив. Фот. не читал немецкого писателя Ганса Фаллада – его роман «Волк среди волков», то пусть его прочтет – в этом романе широко показано общество Германии перед войной, в первые годы войны, – как развился фашизм.

Крепко обнимаю.

Рад за Вас, милый В. В.

15-VIII-68 г. Сергей Малашкин».

Примечание: письма сверены с оригиналом. Были и другие письма, но здесь опубликованы только те, которые связаны с выходом в свет книг СИ. Малашкина.

В этих письмах, как читатели, возможно, заметили, много черт той советской цивилизации, которая, как какая-нибудь Атлантида, безвозвратно ушла, оставив после себя противоречивые воспоминания. Ведь можно было эти письма изложить своими словами, изредка вставляя цитаты из писем, как это обычно делалось, но мне хотелось в подлиннике передать характер это прекрасного старика, пусть читатели не удивляются на эти словечки «милый», «дорогой», у нас были принципиальные творческие отношения, редактировал его К. Горбунов, иногда слишком увлекался в сокращениях, мы с Сергеем Ивановичем иной раз возражали, восстанавливали, так делалась книга СИ. Малашкина.

В 1961 – 1963 годах роман был подготовлен к печати Кузьмой Яковлевичем Горбуновым как внештатным редактором, а я был контрольным редактором от издательства. Роман вышел в свет в 1964 году, а я в «Литературной газете» напечатал небольшую рецензию (См.: Будни села Ивановского // Литературная газета. 1964. № 39). Но в этих письмах речь идет и о втором романе, который тут же представил СИ. Малашкин в издательство, речь идет о «Записках Анания Жмуркина». Судьба этого романа драматическая. СИ. Малашкин начал писать его, повторяю, еще в 20-е годы, и одна из частей задуманной трилогии была опубликована в журнале «Новый мир» в 1927 году, но слава после публикации двух повестей – «Луна с правой стороны» и «Больной человек», – обрушившаяся на него и создавшая ему репутацию антисоветчика, придавила писателя-коммуниста, он растерялся: он-то хотел вскрыть скальпелем художника болезненные раны общества, указать, кто виноват и как исправить положение, а его обвинили в том, что он клевещет на современную молодежь... И Малашкин надолго замолчал, но постоянно работал над своими произведениями. И к тому времени, когда мы с ним познакомились, у него было несколько законченных, как ему казалось, сочинений.

О драме СИ. Малашкина я написал статью «Хроника одной жизни», дважды опубликованную в моей книге «Россия – любовь моя» (М.: Московский рабочий, 1972 и 1986).

Двухтомник, вышедший в издательстве «Художественная литература» в 1981 году, – итог плодотворной творческой работы этого замечательного и неповторимого русского художника XX века, творчества яркого, но неровного, противоречивого, честного и неподкупного свидетельства о своем времени.

5. Хроника одной жизни

Трудно поверить, что Сергею Ивановичу Малашкину – восемьдесят с лишним лет (он родился в 1888 году), – так крепка его рука, так светла его память, так полна его нестареющая душа творческими замыслами. Много повидал он на своем веку. Много испытаний выпало на его долю. Родившись в бедной крестьянской семье, он еще в детские годы познал нужду, голод, рано начал самостоятельно зарабатывать себе на хлеб, рано пошел в люди. Нелегко пришлось крестьянскому сыну и в городе.

Сергей Малашкин часто вспоминает свои первые годы жизни в Москве, вспоминает, с каким трудом ему удалось устроиться на работу. Беспокойное время переживала тогда Россия: война с Японией, волнения рабочих в Петербурге, грандиозная забастовка в Баку... С благодарностью Сергей Иванович говорит о тех, кто на первых порах помог ему разобраться в сложностях и противоречиях того времени. Здесь, в Москве, он узнал о существовании различных партий: эсеры заманивали его к себе, называя эсдеков (членов партии РСДРП) черствыми сухарями. Но классовое чутье подсказало ему верный выбор. Он вступил на путь революционной борьбы. Сергей Малашкин был одним из тех, кто распространял листовки, на предвыборных собраниях раздавал прокламации с призывом социал-демократов бойкотировать антинародные выборы в Государственную думу. Слушал выступления буржуазных идеологов, таких как Милюков, Кокошкин, Елпатьевский, которые с радостью возвещали о своей «победе» над абсолютной монархией, как называли они жалкую конституцию от 17 октября 1905 года.

Уже в то время друзья-большевики убедили Сергея Ивановича в бесполезности террористических выступлений. Он жил в одном общежитии с эсером Кузнецовым и хорошо знал его как человека чистой, возвышенной души. Трагедия Кузнецова была в том, что, уже разуверившись в пользе террористических актов, он все же дал слово лидерам эсеровской партии совершить «подвиг»...

Другое дело – организационная борьба.

В стычке с жандармами во время Московского вооруженного восстания получил Малашкин боевое крещение. Был ранен, а после сослан в Вологодскую губернию, познакомился с Вячеславом Молотовым и другими ссыльными. Вернувшись, учился на вечерних Пречистенских курсах, в народном университете Шанявского.

На долю его поколения выпало многое, а Сергей Иванович был сыном своего поколения и всегда оказывался на самом переднем крае борьбы: в первую мировую войну, вплоть до тяжелого ранения, был большевистским агитатором; активно участвовал в Великой Октябрьской социалистической революции, выполнял ответственные поручения большевистской партии в период гражданской войны; работал ответственным инструктором ЦК партии большевиков.

Сергей Малашкин начинал свой литературный путь как поэт. Около шестидесяти лет назад были опубликованы его антивоенные стихи «Три елки». Впервые он их прочел в литературном салоне Мережковского и Зинаиды Гиппиус. С тех пор в журналах и газетах стали регулярно появляться его стихи, рассказы, очерки.

Вскоре после Великого Октября, в 1918 году, вышла его первая книга стихов – «Мускулы». В кабинете-музее В.И. Ленина, где хранилась рабочая библиотека Владимира Ильича, можно было увидеть этот сборник с дарственной надписью автора: «Дорогому, горячо любимому вождю мирового пролетариата и учителю «социальной поэзии» Владимиру Ильичу Ульянову (Ленину) от всего сердца и с любовью посылаю сию первую мою ученическую книгу... Сергей Малашкин».

В первых стихах Сергей Малашкин испытал влияние Эмиля Верхарна, которому и посвятил свой первый поэтический сборник «Мускулы». В стихах С. Малашкина – грохот индустриального века, гул машин:

О, мускулы сурового труда,
О, мышцы рук, о, мышцы гулких ног,
От вас жужжат, как пчелы, провода,
Шипят, как змеи, колеи дорог.
От вас, забыв кровавые года,
Апофеоз костей, глубокий стон,
Кровавят небо радостью знамен
Деревни, станции и города...

«Поэтом радости и солнца» называет сам себя Сергей Малашкин. Он отказывается от «гулкой тишины», не хочет мирного, тихого счастья, спокойного сидения «у неоткрытого оконца все за поэмами Шенье, о белых лебедях вздыхать, сентиментальничать, мечтать». Он славит гений трудового народа, который «луга, леса, поля и степи опутал в рельсы словно в цепи своею мощною рукой», восхищается тем, как «кидая к небу клубы дыма, буйствуя неудержимо, сгустки мускулов рабочих дни и ночи по металлу, по закалу молотами бьют, солнце новое куют, куют». Много еще абстрактного, декларативного в его стихах, но совершенно ясно и четко поэт заявляет о своей сопричастности с судьбой рабочего класса и о гражданской направленности своей музы:

Я должен видимые мной
Все телеграфов провода,
Все поезда и города,
Бетон, железо, камень, медь,
Гул восстаний и пожара,
Буйство мускулов, удары
Буйно гимнами воспеть.
О, мне ли в гулкой тишине
Считать все пятна на Луне!

Его стихи афористичны, призывы и лозунги, которые в них слышатся, доходчивы и понятны широким массам трудящихся. «Рабочий, крестьянин, возьмите друг друга за руку. Забудьте тяжелое прошлое, горе и муку...»

Или:

Эй! Рабочие, смелее,
Веселее
В яром творчестве труда
Стройте выше города...

Уже в этой первой книжке СИ. Малашкин осознает себя певцом не только рабочего класса, партии, пролетарской революции, но и всей России – Родины своей.

Иду в просторах,
Русь, твоих
И песнь пою.
За твой огонь в стихах живых
Я каждую былинку на пути,