– Ну, ну! – осветив меня электрическим фонариком и грозя пальцем, проговорил Шолохов. – Не забывайте, что в том же стихотворении есть и другие строки:
Благо тому, кто предастся во власть
Ратной забаве: он ведает страсть,
И до седин молодые порывы
В нем сохранятся, прекрасны и живы,
Черная дума к нему не зайдет,
В праздном покое душа не заснет.
Так что не впадайте в хандру, – добавил Шолохов. – Помните наш лозунг «не унывать».
– Да я и не собираюсь хандрить. Просто вырвалось.
– Ну вот, сразу видно потомка запорожцев, – засмеялся Михаил Александрович. – Маша, – спросил он жену, – ты слышишь, что говорит Петр Петрович?
– Слышу. Разговоры у вас бедовые. А погода все-таки мерзкая.
Говорить больше не хотелось, все молчали, но сон не брал, и мы
долго ворочались с боку на бок: то на короткое время, задремав, забывались, то, пробудившись, слушали нудный стук дождя по брезенту, угнетающий свист ветра. Всю долгую осеннюю ночь лил дождь. Не порадовал нас и рассвет – те же дождь и ветер…
Утром, выйдя из палатки, удивляемся: до чего же сузился окружающий мир: небо куда-то девалось, вместо него – темная наволочь мрачных туч. Исчез в мутной пелене дождя высокий белоголовый холм Аккулак, расположенный на западном берегу Челкара. Даже избушка рыбака Григория Погадаева, находящаяся всего в трехстах метрах от нашей палатки, еле просматривалась. А Челкар, до которого было еще ближе, мы лучше слышали, чем видели. Лишь ясно доносившийся сердитый всплеск челкарских волн и монотонный шелест тростников говорили, что на озере было очень беспокойно.
Надев плащ-палатку с капюшоном, Шолохов вышел из палатки.
– Да, разверзлись хляби небесные! Кажись, так сказано в Священном Писании о Всемирном потопе? – спросил Антоновну.
– Я об этом ничего не знаю, – отмахнулась та.
– А разве поп Иван о Всемирном потопе ничего вам в школе не рассказывал?
– Может, и рассказывал, так я запамятовала.
– А гайтан носишь. Какая же ты после этого истинно верующая?
– Я давно уже не истинная, – поморщилась Антоновна.
– То-то я замечаю, что ты всегда так любезно встречаешь Ахмета, угощаешь его.
– Ну вот тебе на, то какой-то поп Иван, то Ахмет, просто диво, – развела руками Антоновна.
Михаил Александрович, улыбнувшись, переменил разговор:
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: