Мельница времени

– Нам роскошь ни к чему, – подтвердил хозяин. – Мы – народ кочевой, на одном месте долго не засиживаемся. Просторы необъятные да воздух свежий сердцу милее всего. А это так, – он обвел взглядом помещение, – себя побаловать, от непогоды укрыться.

Когда немного утолили голод, Китоврас, обратившись к Кате, спросил:

– Вот смотрю на тебя и в толк никак не возьму: ты зачем в чистом поле-то оказалась?

– Мне поручили течение одно найти, которое журчит по-особенному, – ответила та.

Царь с вниманием прищурился на девочку, а потом задумчиво вымолвил:

– Кажется, догадываюсь, о чем речь идет… Да неужто никого другого не нашлось для такого дела важного?

Катя пожала плечами и ответила:

– Сказали, что только у меня получится это расслышать. Да я уже на нужном берегу была, когда меня Песьеголовцы похитили. Сначала они непонятно где возили, потом Ягини. А так бы давно, думаю, до места добралась.

– Да-а, – протянул царь, – теперь ту реку искать, каждый уголок прочесывая, как иголку, в стоге сена. Здесь, действительно, сердцем прислушиваться надо. Быстрее выйдет.

И тут же оживился.

– Вот что, – сказал он. – Тут недалеко горы лежат. В них площадка есть удобная. Надо на нее взобраться и послушать внимательно. Кругом воздух чистейший, тишина необыкновенная. Глядишь, и расслышишь, с какой стороны нужное журчание доносится. Там, правда, Босоркун пошаливает. Но мы с тобой воинов отрядим. И к месту доставят, и поганца в случае чего приструнят. Ну, что, решили?

Катя радостно кивнула.

– Тогда давай спать укладываться. День у тебя сегодня, как понимаю, тяжелый выдался, – заключил хозяин. – А поутру и двинешься.

Девочка ловко соскочила вниз, поблагодарила за угощение и отправилась в дальний угол к укромному местечку, которое выгородили развешанными циновками. Тут ей на глаза попался Гнедко. Уставший после долгого перехода юноша уже крепко спал. Он стоял, изредка перебирая копытами, с руками, скрещенными на груди и склоненной головой. Из-за его спины торчали два меча, лук и колчан со стрелами. Полканы, наверное, не расставались с оружием даже ночью.

Уютная спаленка была выстлана пышным ковром из свежих трав. Воздух стоял настолько благоухающий и целебный, что Катя, едва улегшись, провалилась в сон. Рядом из-за такой же тонкой перегородки доносилось ровное дыхание Ужицы.

Ближе к утру девочке почудились тихие настороженные шаги и едва слышный шепот. Потом коротко пахнуло прохладой, будто кто-то приоткрыл и тут же задернул уличный полог. Катя повернулась на бок и решила продолжить спать, как вдруг ее поразила некая догадка. Любопытство было так велико, что она поднялась и на цыпочках аккуратно выбралась наружу.

Кругом растекался туман, верхняя кромка которого чуть золотилась невидимыми пока лучами собравшегося вставать солнца. Девочка остановилась и прислушалась. Сначала показалось, что кругом стоит полная тишина. Но нет. Из-за холма, находящегося за палатками, вроде бы что-то послышалось. Катя двинулась в том направлении, миновала лагерь, а потом стала подниматься по пологому склону наверх.

«Странно, – размышляла она, – что так свободно вышла. Даже стража не окликнула. Может, ее совсем и не выставляли, если ни с кем сейчас не враждуют и никого не опасаются?».

Чем выше она взбиралась, тем явственнее становились звуки: негромкий дробный топот и приглушенный заливистый смех. Достигнув вершины, девочка присела на корточки и осторожно глянула вниз. Недалеко впереди в ставшей уже прозрачной дымке легко и стремительно скользили два силуэта, будто играли в салки. Один убегал, другой стремился догнать. Когда он, казалось, вот-вот дотронется, первый, гибкий и грациозный, делал резкий вираж и уходил от преследования. Догонявший тормозил всеми четырьмя ногами, кренился на бок, стараясь удержать равновесие, и снова пускался вскачь.

Катя залюбовалась представшим зрелищем. Как же они подходили друг другу! Молодые, сильные, счастливые. Наконец, Ужица уступила. Сделала вид, что ошиблась. И Гнедко мгновенно заключил ее в свои объятия. Та доверчиво прильнула к его вздымающейся груди и обвила шею трепетными руками. Так они, замерев, стояли, окутанные золотисто-розовой пеленой. Вдруг совсем близко от слившихся тел она тревожно завибрировала, дрогнула и расступилась под напором темного бесшумного потока. Не успела девочка сообразить, что это, как Ужица отпрянула от Гнедко, ловко выхватила из-за его спины один из мечей и с громким криком бросилась в ту сторону.

– Стой, стой, не надо! – в отчаянии воззвал юноша, устремившийся во весь опор следом. – Я не хочу тебя потерять!

Но юная воительница с мелькающим, как молния, мечом была уже в самой гуще накатывающей стремнины. Через миг к ней присоединился и он. Возлюбленные, стоя плечом к плечу, мужественно встретили натиск неприятеля, не допуская его прорыв внутрь лагеря.

Изначально поднятого шума и этой небольшой паузы было достаточно, чтобы становище пробудилось. Полканы уже выметнулись из своих укрытий, сходу осыпали врага тучей стрел и вступили в бой.

«Ягини!!! Откуда они здесь?!» – в ужасе подумала Катя.

Но размышлять, как они переправились через бурную реку, за кем явились, как обнаружили следы, времени не было. Ясно было только одно. Богатырки предусмотрительно оставили своих коней за дальними холмами, чтобы подкрасться с бесшумным коварством и неожиданно напасть.

Надо было срочно уходить, другого выбора не оставалось. Девочка бросила прощальный взгляд на гостеприимный лагерь, проворно спустилась по противоположному склону холма и побежала. Впереди высились горы, к которым она и устремилась. Некоторое время за спиной еще слышался звон оружия, призывные крики, проклятия и стоны раненых. Но со временем они, поглощенные оставленными позади холмами, постепенно стихли.

Несколько раз Катя вздрагивала, тревожно оглядывалась, но потом облегченно вздыхала – погони вроде бы не было. Иногда, чтобы восстановить силы, она переходила на шаг. Если бы не учащенное, с шумом рвущееся дыхание, в эти мгновения можно было подумать, что она просто гуляет. Так кругом было красиво и тихо. Невысокие редкие холмы утопали основаниями в ковре ярких полевых цветов. Бескрайнее небо оживлялось взбитыми сливками небольших облачков. А горы живописно выделялись на голубом фоне цветом золотистой охры и были уже совсем рядом. Девочка стала всматриваться в отроги, стараясь различить площадку, о которой ей говорил Китоврас и через некоторое время, как показалось, обнаружила то, что искала.

Лишь только она начала взбираться, как сзади послышался дробный перебор копыт. Катя инстинктивно присела, укрылась за валуном и принялась вслушиваться.

«Топот тяжелый, на легких коней Ягинь не похоже, – размышляла она. – Может, битва уже благополучно закончилась, и Полканы отправились меня искать? А что? Вполне».

Она поднялась из-за камня.

И тут же в глаза бросились знакомые взлохмаченные головы!

Мимо подножия на рысях шла конная группа. Скакавший во главе всадник показался девочке знакомым. Да, это был действительно Клык. Наверное, ему доверили возглавить разъезд вместо повредившего глаза вожака. Его левый рукав около плеча украшал витой шнур красного цвета, отличительный знак полученного боевого ранения. Он с важным прищуром во взгляде поглядывал из стороны в сторону. Не успела Катя юркнуть в укрытие, как тот заметил ее.

– Змейка, змейка! Лови ее, лови! – заполошно возопил Клык.

Повинуясь команде, остальные спешились и принялись карабкаться вверх. Девочка, собрав все силы, оставшиеся от долгого бега, бросилась наутек.

– Поздравляю! – прерывающимся от натуги голосом обратился один из воинов к Клыку. – С такой добычей князь непременно еще повысит!

– А то! – гордо прозвучало в ответ. – Я – везучий! – и Клык прибавил ходу.

Но как ни старались дюжие молодцы, преимущество было не на их стороне. Мелкие камешки, которыми было усыпано все вокруг, под тяжестью обремененных доспехами тел осыпались и тянули преследователей за собой вниз. Порой их ноги увязали и проскальзывали, как если бы они двигались по размокшей глине. Видя тщетность своих попыток, обливающийся потом Клык остановился и, тяжело дыша, сипло прокричал:

– А ну, стой! Стой, тебе говорят! Не то хуже будет! Сейчас стрелу пущу!

Катя метнулась за очередной камень и судорожно подумала:

«И, правда, у этих ума хватит! Сейчас будут держать под прицелом, чтобы не шелохнулась, а сами потихоньку подберутся и опять скрутят. Что ж делать-то?!».

Отчаянное положение придало ей решительности. Она выглянула и набросилась на Клыка:

– Вы чего ко мне привязались?! Делать больше нечего?! Какая я вам змейка?! У меня, вон, не хвост, а ноги! – и демонстративно выставила одну из них.

Клык наморщил лоб и с удивлением воззрился на ногу. Наверное, в пылу погони до него не дошла такая неожиданная перемена в той, кого он принимал за Усоньшу. Поразмыслив некоторое время, он рыкнул:

– Все равно спускайся! Вот доедем до князя, он и решит, что с тобой дальше делать!

– Ничего со мной решать не надо! – в запале выкрикнула Катя. – У меня других забот хватает! Не до поездок мне и не до князя вашего!

Судя по моментально распахнувшимся в священном трепете ртам, такого оскорбительного отношения к сиятельной особе воины не ожидали.

– Ах, вон ты как!!! – взревел Клык и, ткнув пальцем в одного из подчиненных, скомандовал:

– Ты – лук наизготовку! Остальные – за мной!

И они с удвоенной силой ринулись в направлении девочки.

Но не успели преследователи сделать и дюжины шагов, как сверху на них обрушился мощный вихревой поток, до краев наполненный пылью и мелкими острыми камешками. К тому же он был горячий, как в раскаленной парной. Песьеголовцев мигом сдуло вниз. Пока они ошарашенные от неожиданности отплевывались и протирали запорошенные глаза, откуда-то из-за Катиной спины раздался скрипучий, будто высушенный голос: