Неупиваемая чаша

– Этот, в джинсе, настолько крут?

– Круче некуда. Я специально тебя представил – может пригодится.

– Не похоже, что его интересуют книги.

– Интересуют его отца. Он инвалид, без обеих ног. Отладил бизнес для сына и живет только книгами.

– Как отладил? Без ног… – я даже остановился.

– Он был военным летчиком и лишился их, спасая товарищей. У нас в области три аэродрома – пассажирский, транспортный и еще какой-то. Государство его подвиг не оценило, а у летной братии он в большом почете. Через них и организовал поставки из-за бугра. Менты, уважая, закрывают глаза. Да и кормятся тоже…

– А что же «джинсовый» шифруется, если всё схвачено?

– Он работает на «земле», и батя внушил ему: «Береженого Бог бережет, а не береженого конвой стережет». Запомни, не лишнее…

Мы подходили к знакомому кафе.

– Магазины еще закрыты, подзаправимся пока…

Магазины он имел в виду книжные, и побывали мы во всех, что были в городе. Везде его знали, а в недавно появившихся обменных отделах встречали с радостью.

– Феденька, спаситель мой, как ты вовремя! – закудахтала дородная тетенька в первом же из них. – Замучил меня клиент, второй день терроризирует. Хочет взять «Баязет» Пикуля, а принес какой-то старый детектив в мягкой обложке. Уверяет – по баллам он выше «Баязета».

– Выше, и намного… – повертел книжку в руках Фред, – раза в три. Серийный 69-й в хорошем состоянии – большая редкость. Кое-кто за него в придачу к «Баязету» двухтомный «Фаворит» отдаст. И спасибо скажет.

– Как же мне всё это запомнить… – расстроилась она.

– Со временем, Татьяна Зиновьевна, а мой друг Серж вам поможет. Я уезжаю.

– Какая жалость… – донеслось нам вслед.

Насчет помощи он явно пошутил: я знал, что баллы – эквивалент рублей, но ориентировался в подобной ценности книг плохо и Пикуля за детектив не отдал бы.

Мои высказывания по этому поводу Фред внимательно выслушал, уточняя, что я прочел и что считаю ценным.

– Начитанность твоя похвальна, и в бизнесе она может помочь тебе или здорово помешать. Большинство тех, кто читает и приторговывает, – продолжал он, – не могут перешагнуть через свою качественную оценку литературы. Книжные «жуки», осилившие с бабушкой лишь «Мойдодыр», но хорошо разбирающиеся в годах выпуска, тиражах и массовом или элитном спросе, в обменах легко их выдуривают. Тебя это коснется…

Его менторский тон, после увиденного в магазинах, меня уже не раздражал.

– А у тебя как с начитанностью? – поинтересовался я.

– Слабее твоего, но достаточно, чтобы общаться на любом уровне. Кроме нее, нужна элементарная нахватанность, и неизвестно, что в нашем деле важнее. Если есть «масло» в голове и будешь ясно видеть цель, сможешь в симбиозе применить и то, и другое…

Заумные поучения продолжились, и, считая, что он просто нашел перед кем можно выпендриться, слушал я вполуха, о чем пожалел, когда пришлось выстраивать свой бизнес.

– Завтра в десять утра встретимся у городского парка, – после магазинного обхода предложил он. – По воскресеньям «Общество книголюбов» устраивает там выставку личных приобретений с тайной продажей перекупщикам, но самому тебе в это не вписаться…

Когда на следующий день по боковой аллее парка мы вышли на большую площадку (наверное, вечерний танцпол), у меня разбежались глаза: по всему периметру на скамьях были разложены книги. Владельцы «собраний», прохаживаясь возле, обменивались свежей информацией или вполголоса объяснялись с подходившими, явно посторонними, но знакомыми людьми. Мой взгляд привлекла книга в красивом черном переплете – «Богач, бедняк…» Ирвина Шоу. Я даже не знал, что она существует. Прочитав когда-то «Вечер в Византии», каждую следующую книгу этого автора я принимал подарком судьбы.

– Сколько… стоит? – показал я на нее.

– Молодой человек, – строго блеснули очки в золотой оправе, – здесь Вам не базар.

– Да ладно, Виталий Аронович, он со мной, – подошел улыбающийся Фред.

– Ну, тогда посмотрите, – приветливо повел рукой Виталий Аронович, – может, еще что интересует?

– Нет. Эта сколько? – повторил я.

– Двадцать пять, – негромко обронил он.

Рассматривавший книги Фред повернул голову:

– Побойся Бога, Ароныч, у нее на выходе потолок двадцатник. А здесь – пятнашка, не больше.

– Берите за семнадцать, – ничуть не смутившись, предложил продавец.

На мой вопросительный взгляд Фред пожал плечами. Я стал отсчитывать деньги, и Виталий Аронович, быстро сдвинувшись, прикрыл их передачу собой.

Когда мы отошли, Фред сказал:

– Договорившись, деньги передают по возможности скрытно.

– Но всё же ясно… – обмолвился я, разглядывая купленную книгу. – Слушай, она вышла в прошлом году и даже не раскрывалась.

– Ясно, да не очень, – рассердился он, – у наших людей страх на подкорке, и не надо его тревожить. А то, что многие «книголюбы» почти не читают, хорошо известно. Идем, надо представить тебя председателю… Кстати, чтиво признает он исключительно про индейцев, и всё что о них написано, даже в журналах, у него собрано.

Мы подошли к грузному мужчине, обозревавшему площадку.

– Семен Семенович, наше вам – с кисточкой… Мой бледнолицый брат горит желанием влиться в племя великого вождя книголюбов.

– Фрэдушка, кончай паясничать, – заулыбался «великий вождь». – Слышал, покидаешь нас?

– Покидаю… Издательства начинают осваивать коммерцию и нуждаются в консультантах.

– Это твое, таких коммерсантов поискать, – Семен Семенович повернулся ко мне. – Будем знакомы…

– Сергей Самарин, – пожал я пухлую ладонь.

– Если на неделе заглянуть к нам время не найдете, в воскресенье оформим членство прямо здесь.

– Можно прийти с книгами?

– Нужно… – бросил он на ходу, направляясь к седовласому мужчине: «Валентин Яковлевич, чем могу помочь?»

– Доктор медицины, профессор с мировым именем, – пояснил мой наставник, – для мозговой разгрузки читает только детективы. Мне надо кое с кем пообщаться, а ты погуляй, посмотри…

Смотреть было огромным удовольствием, на грани шока: о многих книгах и авторах до этого я только слышал. Рассматривая, спрашивая и обсуждая, обошел почти всех, мельком замечая подходившего иногда Фреда.