Неупиваемая чаша

– Заказывай несколько сотен, тогда поговорим. Серия намечается длинная, не прогадаешь, – и записал мне свой телефон.

Понимая, что риск минимальный, запускать в оборот отложенное для размена квартир я всё же побаивался. И, подтолкнуло к принятию непростого решения произошедшее, как специально…

После ДК, отправив своего носильщика с сумками на вокзал, я поехал на Белорусский, где мне оставили на реализацию два десятка разноцветного трехтомника Балашова. Минут пятнадцать я крутился у ячейки камеры хранения, набирая код. Дверца не открывалась. По-видимому, моя суета вызвала подозрение, и пришлось объясняться с подошедшей служащей. Выяснив, что именно там лежит, она открыла ячейку. Шестьдесят новеньких книжек насторожили ее, и она вызвала милиционера. Препроводив меня в комнату милиции, сержант доложил:

– Товарищ лейтенант, задержали спекулянта, – и раскрыл перед ним мою сумку.

– На хрена он мне сдался, – разозлился тот. – Я уже в отпуске.

Полчаса он мурыжил меня вопросами, но, кроме отработанной легенды про обмены, ничего не услышал.

– Честно говоря, ваши спекулянтские обмены ни мне, ни начальству вообще не интересны, – закончил он свою канитель. – Книги-то хоть хорошие?

– Конечно, плохих не читаем, можете взять комплект.

– Я не читарь, а вот жена – любительница, – расслабился лейтенант. – Так я возьму?

– Возьмите парочку, пусть подарит подруге, – я отобрал из разноцветного развала два комплекта.

– Спасибо, – обрадовался он, – идемте, я провожу вас до метро.

Поговорив у входа в метро, расстались мы с лейтенантом Соловьевым почти друзьями, и я лишний раз убедился, что прежние порядки в Москве отмирают. Скоро дойдет и до нас…

Созвонившись с Гришей, узнал, что следующим в серии выходит «Современный югославский детектив» и уже есть экземпляры для показа.

Массивные двери типографского общежития были заперты, но на звонки из-за угла здания появился мой новый знакомый. Мы прошли к запасному выходу, и я заметил, как из автофургончика в подвал выгружаются связки книжных листов и обложек. Оттуда доносился легкий шум работающих станков.

– У вас здесь свое производство?

– У нас здесь всё свое, – ухмыльнулся Гриша. – Даже начальство из бывших лимитчиков.

– На «лимиту» ты не очень-то похож – шустришь, как заправский москвич.

– Недавно получил постоянную прописку, – похвастался он, – но уходить отсюда не собираюсь. Где еще столько заработаешь?

– А чего милиция тут пасется? – кивнул я на стоявшую невдалеке машину.

– Охраняет нас – жить всем надо.

В похожем на склад помещении из-за стола поднялся Руслан. Его я часто видел в Измайлово и на Кузнецком. Обычно, ничего не покупая и не продавая, он только общался и приценивался. Но по тому, как с ним разговаривали старожилы, понималось – человек он «свой» и довольно влиятельный. Гриша представил меня. Руслан почти не глядя поздоровался и указал на книгу, лежавшую на столе:

– Зацени, как она на выходе? – было понятно, что я для него не «залетный» с улицы.

– Двадцать, – определил я, внимательно рассмотрев детектив.

Он кивнул, соглашаясь.

– За четырнадцать возьмешь? Но не меньше трехсот.

– Не получится… через двое рук, может еще и третьи… Максимум двенадцать.

– Заметано. Будешь работать с Гришей. Условие – в Москве не продавать.

С Гришей мы договорились о связи, и буквально вслед он сообщил, что может зарезервировать для меня четырехтомник «Проклятые короли» Дрюона. Марку надо было держать… согласившись, я приступил к созданию рабочей команды: надежного помощника, водителя с машиной и толковых перекупщиков с перспективными «огородами».

Уже через месяц всё закрутилось так, что я вынужден был заниматься только поиском новых поставщиков. Распространение полностью легло на моего помощника. Заприметил я его как неконфликтного, хорошо разбирающегося в предмете и обязательного парня. Имея двухлетнюю дочку, жену-учительницу, которую ученики то и дело доводили до нервного срыва, и зарплату рядового инженера, за втрое большую Антон, освободив жену от работы, «рыл землю», не считаясь со временем.

Водитель тоже подобрался что надо… В «мясорубке» между КГБ и МВД он, старший лейтенант ГАИ, по сфабрикованному обвинению получил восемь лет строго режима. Благодаря жене, месяцами обивавшей все мыслимые пороги, через год дело пересмотрели, и он был полностью оправдан. Порядочный до жесткости, считая, что начальство «слило» его в своих шкурных интересах, Олег от предложенного повышения по службе презрительно отказался. Купил разбитую «Волгу», восстановил ее и, занимаясь извозом, жил только интересами семьи.

В Москве открывались частные книжные магазинчики, набирала силу оптовая торговля. Судя по скидкам, которые мне предоставлялись, «акулы» бизнеса сотрудничество со мной ценили. В родных пенатах книжники тоже зашевелились, стали чаще ездить в столицу, но, убедившись, что у меня дешевле, существенно пополнили наш рынок сбыта. К своей «Волге» Олег приобрел прицеп, и мы безостановочно мотались по закупкам. Тянувшаяся полгода эпопея обменных цепочек старанием Светланы Андреевны благополучно завершилась, и семья вселилась в трехкомнатную квартиру.

Добившись разрешения на оптовую торговлю, я перешел к следующему этапу – снижению цен. Большинство перекупщиков с новыми установками смирились, восполняя потери объемом продаж, но некоторые, арендуя у загибающегося «Книготорга» магазины, стали работать самостоятельно. Расстроившегося Антона я успокоил, объяснив, что, закупаясь в «Олимпийском» на общих основаниях, они, со своими дурными наценками, нам не конкуренты.

С моего одобрения он привлек студентов, и на улицах, в магазинах, в проходных предприятий появились наши лотки с книгами. Благодаря относительно низким ценам и работавшим сдельно продавцам товар на складе не залеживался.

***

А страна вползала во что-то непонятное: полки продуктовых магазинов пустели, вводились карточки, водка стала «валютой», но политическая жизнь бурлила вовсю. И добурлилась: партийные билеты членов КПСС пачками посыпались в мусорные урны, и в Кремле воцарился новый правитель. Пользуясь покровительством перекрасившихся старших «товарищей», недавние комсомольские вожаки с лозунгом «Разрешено всё, что не запрещено!» открывали порнографические видеосалоны. Люди повально хлынули в «бизнес» и, нахватав под надуманные прожекты кредитов, лишались последнего, что у них было. Из-за галопирующей инфляции на предприятиях часть зарплаты выдавали товаром, в ход пошел бартер: «шило – на мыло, часы – на трусы».

Но книги раскупались, Россия упрямо держалась звания «самая читающая».

***

На выезде из города у КП стоял уже знакомый мне желтый «Москвич».

– Тормозни на площадке, – попросил я водителя.

Мы с Антоном выбрались из кабины, и капитан Земсков, в штатском, подошел к нам.

– Изменения в планах есть? – спросил он, здороваясь.

– Нет. Всё как договаривались.

– Мои люди проинструктированы. Твой помощник едет с ними, а я с тобой.

– Ладно, покатили…

Мы разошлись по машинам, и фура тронулась за «Москвичем».

Рассвет чуть забрезжил, когда километрах в десяти от Ярославля, сверкая милицейскими мигалками, с нами поравнялась «Волга».

– Водитель фуры, немедленно остановитесь! – высунулся в открытое окошко «матюгальник».

– Выполняй, – приказал Земсков.

Машина плавно встала, из «Волги» вслед за милиционером, направившимся к нам, вылезли трое парней. Земсков сидел, спокойно наблюдая за маневрами «Москвича». Развернувшись, он медленно подкатил обратно и на полную включились фары. Правая передняя и левая задняя дверцы распахнулись, на них легли угрожающе нацеленные автоматы. Ярко освещенная группа застыла в растерянности. Опустив стекло, капитан показал удостоверение стоявшему у кабины милиционеру:

– Сопровождаем груз. Почему остановили?