Возьми меня замуж! Проза XXI века

Он снова наполнил вином оба бокала, взял свой в руку и замер в ожидании. Екатерине ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

– Споить меня хочешь?

– Одной бутылкой вина на двоих? Смешно!

Они чокнулись и выпили. Он наколол вилкой оливку и положил ее в рот. Вытирая губы салфеткой, произнес:

– И что касается нашего курортного романа – тоже смешно.

– Почему это? – пережевывая кусочек киви, спросила она.

– Курортный роман бывает где?

– Где?

– На курорте. Правильно? А мы с тобой где?

– Где?

– В служебной командировке! Поэтому, если у нас и роман, то никак не курортный, а, скорее, служебный, – он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, а она не смогла удержаться и засмеялась.

Он снова наполнил бокалы, опустошив бутылку. Но теперь уже она взяла инициативу в свои руки.

– Петя! Я не могу, как ты, высокопарно выражаться, поэтому скажу прямо: мне было приятно с тобой познакомиться поближе, приятно, что ты скрасил здесь, в Турции, мой досуг. Видимо, богу было угодно, чтобы мы с тобой встретились. И тогда, в Москве, и сейчас, здесь.

– Взаимно!

Их взгляды встретились, они, казалось, целую вечность смотрели друг на друга. Губы их задрожали, сердце защемило в сладостной истоме, повлажневшие глаза подернулись легкой дымкой печали. Их лица стали приближаться друг к другу, но Екатерина, подняв свой бокал, остановила это движение и начала жадно, будто долго мучимая жаждой, пить сладкое, вкусное вино. Голова у нее от выпитого слегка закружилась, глаза стали слегка косить.

– Пойдем ко мне в номер? – зашептал ей в самое ухо Шумилов.

– Лучше ко мне, – так же шепотом ответила она.

Они встали и, взявшись за руки, вышли на улицу. Свежий воздух и теплый, но настойчивый ветер немного привел ее в чувство. Легкое опьянение начало проходить. И пока они поднимались по лестнице на третий этаж, Екатерина уже взяла себя в руки. У нее закралось сомнение на счет Шумилова: не такой же ли он ловелас, как тысячи других мужиков? Сначала обаяет женщину, добьется своего, а потом она ему станет не интересна. И потом, она его совершенно не знает. Даже то, что у него нет жены, еще не факт. Нет жены, так есть любовница. А она не хочет быть второй. Чувства, как и вино, требуют выдержки. С этой решимостью она и открыла дверь своего номера и впустила Шумилова в номер.

А он вдруг остановился посреди комнаты в нерешительности.

– Что-то не так? – удивилась она.

– Не так. Что ж я, пришел в гости к женщине и с пустыми руками?

– О боже! Да мы же с тобой только что из ресторана. Присаживайся в кресло, а я ненадолго загляну в ванную.

Она закрыла дверь ванной комнаты, подошла к зеркалу, долго и внимательно смотрела на себя, словно изучала, искала какие-то изъяны на лице, считала неглубокие и нисколько не портящие ее морщинки у глаз и у краешков губ. «Интересно, сколько ему лет? Вроде бы уже не мальчик, но и не ровесник мне. Да, кстати, а сколько лет он бы мне дал?» Она улыбнулась своим мыслям. Облокотилась о ванну, достала из сумочки расческу, провела по своим коротким, но достаточно густым волосам, затем вытащила губную помаду, провела ею по губам, пожевала немного, открыла кран, сполоснула руки. Вздохнула и вышла.

Шумилов сидел в кресле, листая какой-то турецкий журнал, лежавший на столе. Когда она вышла, он поднял на нее глаза.

– А ты красивая.

– Спасибо! – улыбнулась она.

– Расскажи немного о себе, – попросил он.

– Знаешь, Петя… Ну, в общем, я такой человек… Я же понимаю, к чему все идет у нас. А я так не могу.

– К чему идет? Как так?

– Да все ты понимаешь, – зарделась она от волнения. – Ты мне нравишься, не буду скрывать. Но я не могу вот так сразу. Давай, вернемся в Москву и подумаем.

Она вдруг села ему на колени и стала оглаживать его волосы, при этом старалась не заглядывать в его глаза. Он оказался в какой-то задумчивости. Потом взял руку, гладившую его, поднес к своим губам, стал целовать кончики пальцев. Затем взял вторую руку и стал целовать обе, поднимая их все выше, пока не довел до уровня подбородка. И только теперь она заставила себя заглянуть в его глаза. И прочитала в них какую-то странную печаль. Не удержалась, сама прижала свои губы к его губам. Они долго и сладко целовались и чувствовали, как из одного тела в другое перебегают кровяные тельца, сближая два организма.

И вдруг резко поднялась, улыбаясь, вытерла рукой переметнувшуюся на его сторону губную помаду. Взяла его за руки и подняла.

– Давай на этом сегодня и завершим нашу встречу.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Хорошо! Но завтра с утра мы с тобой летаем на воздушных шарах. Ты не забыла?

– Не забыла.

В последний день, после полета на шарах, всем дали свободное время. При этом предложили желающих отвезти в Кайсери на крытый базар Капали Карси. Гид объяснил, что этому базару уже больше полутора веков и славится он сейчас продажей золотых и серебряных украшений. Разумеется, все согласились. Турецкие ювелирные изделия хоть и уступали индийским в цене, все же были намного дешевле отечественных.

Шумилов долго выбирал для себя кольцо – ему больше нравилось серебро, и продавец предложил ему широкий серебряный перстень с красивым голубым ляписом, обрамленным точечками циркония. Поторговавшись в цене, он вытащил из кармана несколько долларовых купюр. И вдруг его внимание привлек более легкий, явно женский серебряный перстень с вделанным в сердцевину крупным черным опалом. Здесь он даже особо торговаться не стал.

– Я беру эти два перстня! – сказал он продавцу на английском.

Тот понимающе кивнул и достал красивые, отделанные темно-вишневым бархатом коробочки.

– Я думаю, жене твое кольцо понравится, – подошла к нему Екатерина.

Укладывая покупки в сумку, Шумилов спокойно ответил:

– Я уже тебе говорил, что я не женат.

– Но колечко-то для женщины?

– Разумеется, для женщины. Авось, кому-нибудь пригодится, – он улыбнулся. – Ты-то себе что-нибудь купила?

– Посмотри, мне идет эта цепочка?

Он окинул ее оценивающим взглядом и одобрительно кивнул.

– Хорошо! Нет, правда, хорошо!

В самолете он сидел рядом с ней. Своевременно договорился с коллегой по академии поменяться местами. Для Екатерины это стало неожиданностью, но неожиданностью приятной. Она улыбалась, глядя на него, затем, когда самолет уже был в воздухе, она слегка дрожавшими пальцами прикоснулась к его руке, он обнял ее ладонь, она положила обе руки (свою и его) себе на колени. И все продолжала счастливо улыбаться. Она поняла, что не ошиблась в нем.

– Ты знаешь, а я ведь случайно занялась турбизнесом, – заговорила она. – Я ведь юрист по образованию.