Время не знает пути своего. Депрессия

– Слушай Виктор, а у меня ведь очень близкие родственники проживают в Германии! Представляешь! А мой отец оказывается жил прямо в Берлине! В Столице!!! Брызгач произнес это с такой интонацией, как будто факт сей – просто чудо неимоверное! И из восторженного тона его так и следовало сделать вывод, что люди, жившие когда-либо в Берлине – особые люди, и самые настоящие счастливчики!

Штольц так не думал, но вежливо соглашался, делал вид, что очень понимает и разделяет прокурорские восторги, и даже немного завидует ему. Он не сильно удивился, что Брызгач является скрытым немцем и носит явно не немецкую фамилию. Такое бывало. В детстве записался хитрый пацан по материнской национальности для удобства в жизни, наверное, правильно сделал, – вот, и носит теперь в прокурорских петлицах три большие звезды. А сейчас, когда бывшие Советские республики раскрылись внешнему миру, быть немцем становится даже престижно. Хотя, сам лично Штольц выгоды от своей национальности не чувствовал. Выезжать в Германию этническим немцам на историческую Родину становилось все проще и проще, но сам он такого желания не испытывал.

Между тем Лев Андреевич посетовал, что очень уж в большую копеечку обходятся междугородные переговоры с германскими родственниками, а поговорить подольше, подробнее, поговорить о жизни заграничной очень хочется, и – вот незадача! Все-таки накладно это очень в финансовом отношении…

Штольц сообразил быстро – в таком личном, деликатном деле помочь прокурору ему не составляет труда. Подкупило, что очень уж доверительно в общении с ним повел себя прокурор. А почему бы и на самом деле не помочь ему? Есть у Штольца такая возможность!

Сам Штольц своим служебным телефоном пользовался только по прямому назначению. Звонить кому-либо за пределы города по личной необходимости – не было у него такой надобности. Хотя, с его служебного телефона можно было звонить куда угодно, в том числе, и в зарубежные государства. И лимит на такие переговоры начальнику Городской телефонной сети не ограничивали.

Ну что же – не пользуется своими привилегиями Штольц сам, – так можно предложить Брызгачу с его служебного телефона иногда звонить в Германию, раз есть в этом острая потребность! И Штольц предложил прокурору проводить переговоры из своего кабинета в любое, удобное для него время. Брызгач с удовольствием приглашение принял.

С той поры, не очень часто, но переговоры Брызгача из кабинета начальника ГТС со своими родственниками в Германии происходили, и были они довольно продолжительными. Штольц иногда, сделав вид, что надо срочно отдать нужное распоряжение, деликатно выходил из кабинета, а чаще всего при разговорах присутствовал. Содержание этих разговоров у Брызгача было совершенно обычным, как у обычных людей-родственников, разделенных непреодолимым расстоянием.

Они стали хорошими приятелями. Лев Андреевич оказался благодарным человеком. Однажды при встрече обратил он внимание, что Штольц сильно расстроен. Штольц и поделился проблемой, которая очень серьезно мешала организации работ по эксплуатации сети. Не было в достаточном количестве бензина на ГТС, чтобы обеспечить ритмичную работу автотранспорта. Бензин строго лимитировался Областным предприятием связи, и выделенного его количества, из расчета – на квартал, хватало лишь на месяц. Правдами и неправдами изыскивать приходилось бензин у городских предприятий, которые сами страдали от его недостатка. Иногда помогало руководство Нефтебазы, считающее полезным поддерживать позитивные отношения со связистами. Но очень уж надо было это бензиновое руководство уговаривать, и слишком часто приходилось ездить лично Штольцу к нему на поклон с просьбами о посильной помощи. И за это, встречные просьбы соответствующие выкладывались, об установке квартирных телефонов нужным им людям, которые приходилось учитывать и время от времени исполнять. А технические возможности по этой части в последнее время очень уж были у ГТС ограничены.

Штольц был сильно расстроен. Он вернулся с Нефтебазы ни с чем. Трудности, видишь ли, возникли у Нефтебазы! Нет лишнего бензина сейчас и всё! И до времени, когда ОПС выделит новую мизерную порцию бензина на следующий квартал, – ещё целых полтора месяца! Ну, прямо безвыходная ситуация сложилась! Ставь весь транспорт вынужденно на прикол, и крутись, как можешь! Очень расстроенным выглядел Штольц, не счел нужным это скрывать, и рассказал о трудностях своих прокурору.

А Лев Андреевич, окончив свой очередной разговор с германскими родственниками вдруг, вызвался помочь с решением этой, действительно, очень тяжелой для Штольца проблемы.

Тут же поехали они в прокуратуру. Брызгач завел Штольца в кабинет к областному прокурору Нуржанову, представил Виктора Васильевича, как человека, очень доброжелательно относящегося к просьбам из прокуратуры по телефонной части и решающего эти просьбы очень оперативно. В общем, полезный для прокуратуры Виктор Васильевич человек! И вот надо же – проблема возникла! В целом, нормальной работе телефонной связи в городе мешает. Надо бы ему помочь…

Нуржанов прислушался к просьбе своего заместителя, тут же набрал нужный номер, поговорил, и довольно долгое время потом, бензиновая проблема для ГТС, хотя и не исчезла совсем, но перестала быть мучительной.

Жизнь шла своим чередом. Добрые отношения сложились у Штольца и с Нуржановым. Просьбы из прокуратуры были очень редкими и необременительными. Штольц тоже свои проблемы решал самостоятельно, не прибегая к помощи высоких, очень влиятельных покровителей. А что касается взаимоотношений с Брызгачом, то стали они просто приятельскими. Часто обсуждали немецкую тему. Лев Андреевич активно изучал немецкий язык. И настойчиво пытался склонить к изучению родного языка Штольца, который им совсем не владел. Тщетно. В то время ещё не созрел Штольц до этого…

До выхода на пенсию Брызгачу оставалось совсем немного. И понял Штольц, что он очень хотел бы уехать в так обожаемую Германию. Вот только… Понимал Брызгач, что это вряд ли у него получится. Всё-таки делом всей жизни его была репрессивная работа в идеологически чуждом Германии Советском Союзе. И люди, даже немцы, с таким, пусть даже в прошлом, послужным списком как у Брызгача, вряд ли были им нужны в их государстве. Грустно было Брызгачу от этого, но он не унывал – упорно продолжал учить язык и надеялся съездить туда, хотя бы в гости.

И вот – Городская телефонная сеть, как самостоятельное предприятие, ликвидируется?! А значит, и заканчивается возможность у Брызгача вести продолжительные разговоры бесплатные с родственниками германскими из кабинета городского начальника связи?! Когда узнал об этом Брызгач, очень он огорчился. Проявил участие, живо интересовался ходом связистского противостояния, и когда наступил для Штольца критический момент, посчитал нужным вмешаться. Он и надоумил Штольца испытать судьбу и предложил решить окончательно бескомпромиссный спор между самостоятельно хозяйствующими предприятиями в арбитражном суде. Штольц сомневался в успехе, все-таки, как ни крути, а ОПС является вышестоящей организацией и Фенин назначал его на должность начальника. Как назначал, так и снять может… А Брызгач уверял – в нынешней ситуации шанс отстоять самостоятельность Городской телефонной сети у Штольца есть! Железно уверен был Брызгач в успехе!

Все получилось именно так, как он предполагал. Арбитражный суд вынес однозначный вердикт. Оснований для ликвидации ГТС, как самостоятельного предприятия в настоящее время у Областного предприятия нет! Лев Андреевич поздравил начальника ГТС с победой, но Штольц понимал, что это – просто передышка. Это ненадолго.

Но в условиях всеобщей неопределенности, которая царила и вокруг, и в верхах, эта передышка представлялась ему очень важной. Кто-то мог подумать, что он захотел, в силу модных течений, оторвать вверенное ему предприятие от общей организационной структуры связи в стране, переподчинить его, к примеру, местным органам власти? Но это было не так. Штольц – кадровый связист, прекрасно понимал важность взаимосвязанности механизма отрасли «связь» в целом по стране. Его предприятие могло быть самостоятельным, но только до определенных пределов. И лишь до того времени, пока не прояснится достаточно ясно – куда же стратегически движется отрасль в обозримом будущем? Штольц был категорическим противником сомнительных, непродуманных экспериментов, и доверял своему проверенному опытом профессиональному чутью, – отсюда, и оказал решительное сопротивление навязываемым ОПС новшествам, тем более, что принимались они за его спиной по предприятию, во благо которого он душу вкладывал, без остатка. Не согласился, проявил решительное сопротивление – и оказался победителем!

Но даже сейчас, все равно, жить рядом, взаимодействовать с ОПС по вопросам стратегического развития сети было жизненно необходимо. И надо было с Фениным поддерживать деловые контакты. Штольцу нужна была независимость, самостоятельность и полная, в том числе, финансовая правомочность лишь по вопросам, собственно, эксплуатации сети в городе. Так сложилось, но не было вокруг профессионалов, которые справились бы с этой работой лучше его. Практикой последних лет это было доказано. Он это точно знал. И Фенин – знал тоже. Знал, и по своему, ценил Штольца. Может быть, поэтому, после решения Арбитражного суда Андрей Алексеевич не «закусил удила» а взял паузу. Пауза затянулась на годы…

Штольц отстоял свою самостоятельность. Между ним и руководством ОПС всегда была разумная дистанция, а сейчас – превратилась она в зияющую брешь. Он надолго запомнил, как шёл пешком от своего предприятия с главным бухгалтером и экономистом в Арбитражный суд. Областное предприятие связи представлял Технический директор Конаков, и тоже, с главным бухгалтером и экономистом. Так совпало, что шли группки их рядом, метрах в пяти друг от друга, и шли коллеги, как будто бы друг друга не знали. Хотя, годы работали вместе. И все настроены были на бескомпромиссную борьбу. А когда назад возвращались, и опять группками, недалеко друг от друга – тротуар ведь один, общий, – различались разительно настроением. Лица помощников Штольца светились нескрываемой радостью, и даже торжеством, а на лицах оппонентов их – проступала растерянность и уныние. И витала в воздухе, явственно ощущалась, вскрывшаяся вдруг у управленцев к ним откровенная вражда.

Постепенно всё утряслось. Областное предприятие связи и до конфликта практически не помогало городским связистам в вопросах содержания телефонной сети. Кабельную продукцию и другие сопутствующие материалы изыскивала ГТС для себя самостоятельно. Так что по этому виду «взаимодействия» практически ничего не изменилось.

В финансовых вопросах, в распределении доходов и прибыли, в размерах отчислений в ОПС заработанных средств, предназначенных на общую модернизацию и развитие связи Фенин тоже не «перегибал палку». Продолжали действовать спущенные сверху, из Министерства нормативы, и он по этой части заместителям своим не позволял их грубо нарушать. Ужесточались, конечно, параметры отчислений для ГТС в пользу Областного предприятия, но так… – не до кабальных пределов. Да и не знало в деталях Областное предприятие реальных возможностей ГТС. Все обязательные платежи главный бухгалтер Пильникова перечисляла ему в полных объемах и в установленные сроки.

ГТС работала слаженно как никогда. Количество неработающих телефонов монтеры и кабельщики свели к минимуму, досадной потери доходов из-за длительных простоев связи у абонентов не допускали. И находилась возможность, тесно взаимодействуя с ПМК связи, даже проводить локальное развитие сети в проблемных точках города, получая при этом дополнительные незапланированные доходы.

После всех обязательных отчислений и платежей всю, оставшуюся в распоряжении предприятия, прибыль Штольц пускал на материальную поддержку работников, чтобы могли они, получая дополнительные выплаты и премии, смягчить для себя и своих семей в повседневной жизни, удручающие последствия галопирующей инфляции и неудержимого роста цен на всё и вся. Уверенно держался на плаву коллектив Городской телефонной сети.

Конечно же, это не стоило афишировать. Но и скрыть очередную выплату по итогам месяца, квартала, невозможно было от работников ОПС обитающих в соседнем здании окна из кабинетов которого смотрели в один, общий на всех, двор. Фенин порой выслушивал упреки от своих непосредственных подчиненных – вот, мол, опять ГТС премию себе выплатила, борзеют они, нагло позволяют себе жить лучше, чем Областное предприятие связи… Фенин пропускал это мимо ушей и никак не реагировал. Многое вокруг рушилось, разлаживалось, а телефоны в областном центре работали устойчиво практически все. И это – для Фенина, дорогого стоило и многое перевешивало…

Буйствовали его заместители. Распределяя премии руководителям предприятий области, находили они откровенно надуманные предлоги, и полностью лишали премиальных выплат Штольца. Всё это оформлялось решениями Совета ОПС. Коллегиально всё решалось. Штольц получал очередную денежную оценку своего труда в виде полновесного кукиша и поначалу пребывал в полной растерянности от явно проявленной к нему несправедливости. Всем работникам своего предприятия, включая прямых заместителей, старался он насколько возможно, максимально заплатить за их труд. А сам, получается, должен был жить на голом окладе? Первый квартал после Арбитражного суда так и было, а потом – нашелся выход.

– Виктор Васильевич, мы же все дополнительные премии своим работникам утверждаем на Совете трудового коллектива! А почему СТК не может решить вопрос выплаты заслуженной премии своему руководителю? Нет такого запрета! Однажды все заместители Штольца, оставшись после планерки, убедили его в правомочности такого решения. И действительно, прямого запрета на такие действия Совета не было. Стоило рискнуть. В последующем, свою долю от заработанных средств, в строгом соответствии с привязанной к его должностному окладу пропорцией, Штольц получал решением Совета трудового коллектива за подписью Председателя СТК. Это было справедливо, но все равно первое время испытывал он некоторый внутренний дискомфорт. Потом – привык.

Время шло. От Областного предприятия связи регулярно шли решения с нулевой премией руководителю ГТС. Штольц научился распознавать их, как только брал в руки, и тут же, чтобы не будоражить лишний раз психику, брезгливо, стараясь как можно быстрее от такой бумаги избавиться, не читая, совал её в самый дальний ящик рабочего стола. Подальше с глаз…

Сложно работалось. Ничто ещё не утряслось окончательно. Временная передышка, она ведь могла в любой момент закончиться. Областное предприятие связи не давало никаких гарантий, что не возобновит в любой, удобно сложившийся момент, действий для достижения провозглашенной ранее цели. Рычагов влияния на ГТС у Фенина было предостаточно. Штольц долгое время был настороже. Не позволял себе расслабиться, в любую минуту готов был адекватно реагировать на выпады. И внутренняя отмобилизованность сыграла с ним злую шутку.

Глава 7. Заместитель Акима Гремячий

Он допустил, некстати совсем, досадную, непростительную ошибку. Штольц совершал такие ошибки раньше, по неопытности. Жестоко бит был за эти ошибки, они врезались в память, и вот, снова, – зрелый опытный руководитель с семилетним стажем работы в городе, опять наступил на, те же, до боли знакомые, старые грабли.

Вместе с группой начальников Штольца пригласил заместитель областного Акима Гремячий. Тесно было в его кабинете, приглашенным едва хватило стульев. Владимир Юрьевич четко формулировал задания, которые необходимо было быстро и неукоснительно исполнить.

В разгаре был дачный сезон. Резко обострилась проблема поездок горожан на загородные дачи. Зрело недовольство. Городское руководство не смогло своевременно отреагировать. Вот Гремячий и вмешался, чтобы лично подстегнуть всех, от кого решение проблемы зависело. Затронуты были заодно и сопутствующие вопросы. И вот, непосредственно обратившись к Штольцу, заместитель Акима поставил задачу и ему. Поручил в течение трёх дней установить на территории дачного поселка два телефона-автомата.

Такого задания Штольц явно не ожидал. Чтобы выполнить его, к дачному поселку требовалось строить телефонную линию расстоянием около десяти километров. И одной командой, даже очень высокого руководителя, ничем не подкрепленной, да ещё и в течение трех дней, построить линию эту, да к тому же, силами эксплуатационного предприятия, было практически невозможно. Материальных ресурсов у ГТС не было. Об этом знало хорошо городское руководство, мирилось с этим. И вот, Гремячий вдруг, решил осчастливить дачников телефонной связью одним махом, командным наскоком. Что на него нашло? Он был очень опытным управленцем и всегда при постановке задач учитывал реалии…

Штольцу следовало совладать с собой, справиться со стихийно возникшим протестом, сделать вид, что задание воспринято так как надо, промолчать… Но очень уж конкретным человеком он был по складу характера. Знал, что задание Гремячий даёт не ради красного словца. Оно будет зафиксировано на бумаге его помощниками. И спрос за промедление в исполнении будет настойчивым, мучительным и жестким. Штольц мгновенно прокрутил в голове скудные варианты возможностей своего предприятия и всем существом своим ощутил неисполнимость задания. А раз так, значит, и отмести его следовало сразу. Ну, может быть, не буквально сразу…

Слишком напряжены были нервы у Штольца. Слишком много навалилось в один год проблем разом. И вот, еще одна! Штольц не выдержал. Сработал автоматом. С ходу, решительно стал возражать Гремячему.

– Владимир Юрьевич! Это нереально! Одних столбов, чтобы линию к дачам построить, потребуется не менее двухсот. Нет у ГТС этих столбов…

Гремячий, конечно, не ожидал, что ему осмелится кто-то из приглашенных, возражать и попытался настоять на своем.

– Ну, так разыщите эти столбы – бросил слова с явным раздражением. Для того вы на месте своем и находитесь!

Штольц нашел, что сказать и на эти слова. Завязалась короткая перепалка. И это – в кабинете заместителя Акима области?!..

– Если вы такой беспомощный, зачем вообще сюда пришли?! Гремячий был в ярости и едва сдерживал себя. Указал жестом на дверь и выкрикнул

– Нечего вам здесь делать! Покиньте кабинет!..

Последнее распоряжение прозвучало как приговор. Заместитель Акима поставил жирную точку на перепалке, и Штольцу ничего другого не оставалось, как из кабинета выйти. В воздухе висела напряженная тишина, лишь громко шуршали его ботинки, цепляясь подошвами за ковер и паркет,…

Пульсировали виски, кровь бушевала в голове. Было жарко до невозможности. Он шел отрешенный от всего по центральной площади на ГТС и почти не чувствовал ног. Были ноги плохо управляемыми и какими-то ватными. Постепенно приходил в себя.

Гремячий, он же по властной иерархии – третье лицо в области! Как можно было позволить себе, сцепиться с ним! Даже, если тысячу раз ты прав! Как можно… И кому что ты доказал?.. Штольц казнил себя, но было поздно.

Он всем существом своим чувствовал, что совершил непоправимое. Глупо, непрофессионально, запальчиво и по-детски повел себя. Только вот расплачиваться за это придется по-взрослому. Должностью своей придется расплатиться!

И самое досадное, – был уже аналогичный случай в его жизни. Точно также, из-за чрезмерной его принципиальности произошел нешуточный конфликт с Первым секретарем горкома партии. Но тогда его только поставили на должность, на «завалившее» связь в городе предприятие. И тогда он, молодой коммунист, по неопытности наивно верил, что Коммунистическая партия всегда справедлива. Его бы вышвырнули, конечно, из руководителей как нашкодившего котенка. Но нашлись защитники в связистской среде. Пользующийся огромным авторитетом в городе начальник Почтамта Селин и, конечно же – Фенин Андрей Алексеевич. Штольцу тогда он только что дал карт-бланш на вывод городского предприятия связи из затянувшегося кризиса. Очень уж много не работало разом телефонов в областном центре и это создавало серьезные трудности городским и областным властям в управлении. И горожанам – тоже. Не было у Фенина тогда специалистов способных поправить положение со связью в городе, и на Штольца он возлагал большие надежды. Вот и сумел защитить его от гнева Первого секретаря. Штольц удержался тогда чудом и оправдал доверие, справился с поставленной задачей. И секретарем горкома позже был признан как профессионал в своем деле.

А сейчас… Фенин защищать Штольца не пойдет. Наоборот, ему выгоден Штольцевский просчет. Вот он момент – присоединить к себе ГТС без проблем! Сам себя вышиб Штольц из игры. И поделом строптивцу…

Он стоял некоторое время во дворе ГТС полностью опустошенный. Помощи ждать не от кого. Ни областной прокурор Нуржанов, ни Брызгач не помогут в таком деле. Выслушивать сочувствие от помощников? Нет! Нечего знать им о случившимся. В кабинет на рабочее место идти не хотелось. Он заставил себя успокоиться, решил просто прогуляться по городу. Фатальный случай. От Судьбы не убежишь. Значит так предписано, что не быть ему больше начальником Городской телефонной сети. Ну что же, раз так случилось – так тому и быть.

Штольц успокоился окончательно и приготовился к любому решению Фенина. А гадать – какая задача, может быть, уже поставлена его прямому начальнику Гремячим в связи с вопиющим инцидентом, совсем и не требуется. Все ясно как божий день. Судьба…

Утром звонка от Фенина не последовало. Штольц гнал от себя дурные мысли, старался отвлечься. Получалось плохо. Просто так, сама по себе, не рассосется ситуация. Мелькала в глубине сознания надежда – а вдруг обойдется? И тут же исчезала – слишком уж была фантастической.