Волчица
Перерезала путь лосю.
К шее бросилась. Кровь нашла.
И сцедила по капле всю.
Печень выела и ушла.
А потом привела волчат.
Пятерых. На кривых стопах.
И смотрела как те, урча,
Погружались в лосиный пах.
С ними рядом легла. Струна!
К солнцу вывернула сосок.
И сочилась в оскал слюна
Между лап на сухой песок.
Возбужденные злой игрой
(С мертвым было легко играть!)
Звери грызлись промеж собой
И сосали волчицу-мать.
И, вдыхая в себя тепло
Материнского молока,
Из себя выдыхали зло,
Что течет из веков в века.
На волчицу кося зрачки,
Проминая живот до дна,
Ей прикусывали соски
И не вздрагивала она.
«Родится звук…»
1.
Родится звук.
За речкой.
На лугу…
Вначале робкий, тоненький, несмелый,
Потом ворвется в дом и, что ни делай,
Закружится, как в замкнутом кругу…
Как будто я без звука не могу.
2.
А я без звука не могу!
Он в дом войдет и я
Смеюсь, и плачу, и бегу
По кромке бытия.
«Утром встану теплый сонный…»
Утром встану теплый сонный…
Небо синее бездонно!
Солнца луч – сквозь кроны сосен.
С кленов – листья.
Значит, осень.
Отыщу в сенях топор,
Выйду во широкий двор,
И под запах пала, тлена
Загоню топор в полено,
И услышу:
Подо мной
Колыхнется шар земной!
«Ну и пусть…»
Ну и пусть.
Мне не больно ничуть…
Да, согласен, конечно, не лучший,
И живу, не надеясь на случай,
И нелегок мной выбранный путь.
На извилинах троп и дорог
Ошибаюсь, да так – разбиваюсь,
Но себя оправдать не пытаюсь
И наград не ищу, видит Бог.
Потому не вини. Ни к чему.
Я и сам не умею ответить:
То ли это – из ночи к рассвету,
То ли это – из света во тьму.
«Осень клены опалила…»
Осень клены опалила,
Птичьи гнезда оголила,
И прозрачен, и встревожен,
Лес туманами стреножен,
Переломан, перекручен
И дождем подвязан к тучам.
…Горизонт в далекой дымке,
Солнце в шапке-невидимке…
И всё утро белобоко
Птица мается, сорока.
Над калиновым кустом
Синей шпагою-хвостом