Слово о Рэйки. Книга третья. Элегия Рэйки

На строптивых воду возят

Я и еще около десяти человек одной группой ехали на поезде из Москвы на Кавказ в туристическую поездку. Поезд проходил через Украину, дважды пересекая границу. Перед первым пересечением границы мы готовились к обеду. На границе поезд остановился, и в него вошел российский таможенно-пограничный наряд. Оно прошел, не задав никаких вопросов. Следом за ним, минут через двадцать появился украинский наряд. Поезд тем временем поехал по территории Украины.

Приготовив паспорт, я сидел за столом и резал хлеб и колбасу, нимало не беспокоясь. Вдруг раздался резкий голос: «Чей это нож?» Я сначала не обратил на этот вопрос никакого внимания, но потом выяснилось, что вопрос начальника наряда касался именно моего ножа, которым я резал хлеб. Я сказал, что это мой ножик. Следующий вопрос был: « А у вас есть разрешение на провоз оружия через границу?»

«Какое оружие?» – удивился я. Оказалось, что мой ножик, который я несколько лет назад купил в универмаге в отделе хозяйственных товаров, подпадает под определение оружия: он имел какую-то особую канавку и длину. Я об этом и понятия не имел. Командир наряда сказал, что за нелегальный провоз оружия через границу мне предъявляется статья уголовного кодекса Украины, и я подлежу аресту и высадке из поезда на ближайшей станции.

Дело нешуточное. Все мои друзья очень возмутились. Ножик действительно не представлял из себя ничего особенного, только канавка и особая сувенирная красота, за которую я его и купил. Тем не менее, закон есть закон, и видно было, что этот командир не шутил. Он забрал у меня ножик и паспорт, предупредив, что на следующей остановке меня высадят из поезда. Доказать ему что-либо не удавалось.

Я был естественно взволнован: еще бы – быть арестованным за границей, это дело нешуточное, даже если эта «заграница» – Украина. Может быть, это еще хуже, чем если бы это было в Европе. Но я знал, что ничего без причины не бывает, и сосредоточился на ее поиске.

Долго искать не пришлось. Я вспомнил, что незадолго до пересечения границы я очень резко разговаривал с одним из своих спутников, доказывая свою правоту и обвиняя его в недостаточной компетенции. Я вспомнил свое состояние и увидел, что оно было очень гордым, тщеславным и раздраженным: я убеждал его в своей правоте там, где это было совсем не нужно. Мне просто хотелось показать всем свое превосходство над этим человеком. Но я перешел все грани и был очень резок и агрессивен. Я был не прав.

Это была, очевидно, единственная причина, другой быть не могло.

Я попросил прощения у этого человека. Выяснилось, что он уже давно забыл об этом эпизоде. Оказалось, что он продолжал существовать только в моем сознании. И я постарался выкинуть его из головы. Осознав этот момент, я мгновенно дал Рэйки на ситуацию по методике второй ступени.

Внешне ничего не изменилось. Поезд также ехал по солнечной Украине. Пограничный наряд стоял в тамбуре. Мы подъезжали к остановке, на которой меня собирались высадить. Я подошел к начальнику наряда. Я не успел сказать ни слова, как он вернул мне мой паспорт, ножик и сказал совершенно непонятные слова: «Я сообщу на следующий пограничный пост, вас там высадят». Это был очевидный абсурд. Ведь он мне вернул ножик, а до следующей границы было два часа ходу, и я мог бы выкинуть этот ножик в окно на любом глухом перегоне. Нет ножа – и нет никаких доказательств моей вины. Это же было очевидно.

Я все забрал, извинился за незнание таможенно-пограничных порядков и вернулся в свое купе. Ножик я и не подумал выбрасывать, просто убрал с глаз долой. На следующей границе, конечно, ко мне никто не подошел. Мы благополучно добрались до места.

Когда я вспоминаю эту ситуацию, я вспоминаю и старую русскую поговорку: «На сердитых воду возят». Теперь я стараюсь быть очень осторожным в отношении с другими людьми – не раздражаться, не показывать свое превосходство ни на деле, ни даже в мыслях или чувствах.

Я очень благодарен Рэйки за то, что эта практика и мой мастер научили меня в ней так работать. А то, кто знает, как бы все обернулось!?

Спасибо Рэйки!

    Виктор, вторая ступень, Москва

Обокрал сам себя

Я с женой и приятельской супружеской парой пришли на теплоходе на три дня в Санкт-Петербург. Два дня мы потратили на различные экскурсии: были в Пушкине, Петергофе, Эрмитаже, Зимнем Дворце и т. д. В общем, посмотрели все, что можно было увидеть за два дня. Но Питер огромен, два дня для него очень мало и за оставшийся день хотелось посмотреть еще кое-что. Но на третий день приятели заныли: оказалось, что они не захватили с собой хорошей прогулочной экскурсионной обуви. Приятельница ходила по брусчатке и грунту в туфельках на шпильках, и у нее сильно заболели ноги. Приятель был безинициативен, и мне приходилось все время их уговаривать куда-то пойти и что-то сделать. На третий день они уже ничего не хотели, мы еле-еле двигались и никуда не успевали. Я же был полон сил и желаний. Такая их неподготовленность и настроение меня очень разозлили, и я в конце концов решил их покинуть и походить по городу без них. Моя жена осталась с ними, сказав, что тоже устала бегать по музеям. Это еще больше меня разозлило. И я ушел один, в раздраженном настроении и с мыслями, что без них я сумею в последний день пребывания в Питере посмотреть много больше, чем с ними.

Чтобы поднять настроение, я зашел в кафе и хорошенько пообедал. А чтобы настроение стало еще лучше, я взбодрил себя парой бутылочек пивка. И вот еду на трамвае к метро, чтобы попасть туда, куда запланировал. Настроение вроде бы ничего. Вышел из трамвая, подхожу к метро, лезу в карман за деньгами и вдруг обнаруживаю, что бумажника там нет. Стал все обыскивать, но так его и не обнаружил. Потом вспомнил, что в трамвае около меня обтирались каких-то два парня. Скорее всего, что это они у меня его и «увели», уж очень характерные у них были лица. Я также вспомнил, что хотя я обратил на них внимание и подумал об опасности, но словно бы кто-то стер во мне всякую предосторожность и, наоборот, вселил беспечность. А в бумажнике были не только мои деньги, но и «общак» нашей компании: все договорились, что деньги для общих трат хранятся у меня, как самого надежного члена нашей группы. Что-то около тысячи рублей. И вот их у меня «стибрили». Вот и «самый надежный»! Хорошо, что никаких документов там не было.

Настроение, конечно, тут же упало. Ехать было уже некуда и не на чем. Упросил контролера в метро, чтобы пустила без оплаты, так как у меня украли бумажник, а сам я живу в другом городе. Приехал к теплоходу и стал ждать, пока не придут мои спутники.

Безусловно, я сразу же понял, за что я был наказан: за мою гордыню, за мое раздражение.

Часа через три приехали остальные. Хотя они не успели побывать во многих местах, но увидели много интересного, посетив Александро-Невскую лавру и ее окрестности.

Вот так. Получилось, что я сам себя обокрал, причем, дважды: и деньги потерял, и ничего не увидел. Последний день в Питере оказался для меня очень неудачным по моей же собственной вине.

    Андрей, вторая ступень, Московская обл.

Как «сменить пластинку»

Был конец рабочего дня. Час пик в Москве. Везде – толпы народа. В транспорте – не протолкнешься, а мне надо было около часа ехать на пригородном автобусе от города до дома. Настроение было неважное, причем, последние два-три часа было раздражение на детей. На детей вообще – как таковых. У меня детей пока нет, но другие дети меня в этот день, как говорится, «достали».

И вот я в этом своем раздражении сажусь в автобус. Только устроилась поудобнее, как за спиной раздался детский крик. Какой-то ребенок ехал с бабушкой, и между ними что-то произошло. Ребенок не хотел никуда с ней ехать, а хотел вернуться к маме. И по этому поводу он начал ныть, скулить, кричать, капризничать так, что бабушке никак не удавалось его утихомирить.

«Все, – подумала я, – это предел». Я и так была взвинчена из-за своего раздражения на детей, а тут еще это капризное и кричащее соседство за спиной.

Автобус тронулся, мы проехали пять, десять, пятнадцать минут, увязая в дорожных пробках. Стало ясно, что мы проедем гораздо больше часа, а ребенок и не думал умолкать. Он только время от времени «менял пластинку»: то хотел к маме, то ему было жарко, то ему было что-то не видно, то хотелось пить, то требовалась игрушка, да не та, а другая и так далее. Конца его капризам было не видно. Настроение мое упало ниже некуда.

Но тут я вспомнила о Рэйки: «Именно сегодня – не сердись».

«А не я ли сама являюсь причиной этой ситуации? Не для меня ли она разыгрывается?» – подумала я, – «Может быть, мне стоит взять себя в руки и прекратить свое раздражение, с которым я вошла в автобус?»

С этими мыслями я положила себе руки на живот и на грудь, стала давать себе Рэйки и просить прощения. Я просила его у Рэйки, я просила его у этого кричащего за моей спиной ребенка, я просила его у всех детей, которых я знаю, я просила его у всех детей мира.

По моей груди и животу стало распространяться тепло, которое постепенно охватило все мое тело. В течение двух-трех минут я чувствовала себя сидящей в автобусе, но не слышала ничего, что происходило вокруг. Когда слух вернулся, то я обнаружила, что мое раздражение исчезло, а вокруг была тишина…

Я оглянулась. Ребенок тихо спал, его бедная измученная бабушка спала тоже. Автобус давно выбрался из пробок и летел по свободному шоссе так, что мы ничуть не опоздали.

    Валентина, вторая ступень, Московская обл.

III. Честно зарабатывай себе на жизнь

Жизнь в обмане – как в тумане

«…огонь пожрет шатры мздоимства» Иов 15.34

Эта действительно произошедшая история случилась давно и не в нашей стране. Она рассказана одним из учеников восточных практик. Но она очень показательна и в полной мере подходит к ученичеству и духовному пути Рэйки.

***

Мне вспоминается случай, происшедший, когда я путешествовал вместе со своим учителем. В некоем городе один ученик, начальник железнодорожной станции, попросил у моего учителя: «Дайте мне какое-нибудь задание, чтобы я мог совершенствоваться в своем духовном развитии, и я обещаю, что буду верно следовать вашему совету». Посмотрев внимательно на него, мой учитель ему сказал: «Начиная с этого дня, перестань лгать. Строго придерживайся этого правила в течение трех месяцев».

Надо сказать, что большинство железнодорожных чиновников в том городе были людьми нечестными и брали взятки. И этот начальник брал тоже. Но тут он твердо решил про себя, что больше никогда не будет брать взяток и лгать.

На следующий же день для проверки деятельности этого начальника и его помощников прибыл инспектор из министерства. Начальник станции честно ответил на все интересующие инспектора вопросы. Эта проверка имела самые серьезные последствия: против всех чиновников, бравших взятки, включая и самого начальника, было возбуждено уголовное расследование; по его результатам всем им грозили разные сроки тюремного заключения.

«Прошло всего несколько дней, а я уже оказался в безвыходном положении. Что же будет через три месяца?» – думал начальник. Вскоре после этого его покинули жена и дети. От него отвернулись все друзья. В течение месяца с легкостью карточного домика была разрушена вся его жизнь. Он испытывал огромные душевные мучения.

В те дни мы находились в трехстах милях от того места, где жил начальник станции, и отдыхали на берегу реки. Как-то раз мой учитель лежал под деревом и вдруг рассмеялся без видимых причин. «Знаешь, что случилось? – спросил он. – Того начальника станции, которому я наказал не лгать, сегодня посадили в тюрьму».

Я спросил: «Тогда почему же вы смеетесь над ним?»

Он ответил: «Я смеюсь не над ним, а над этим глупым миром».

Между тем, события там развивались. Двенадцать человек, работавших под руководством начальника станции, сделали совместное заявление, обвинив его во лжи, хотя он говорил правду. Они заявили, что он был единственным, кто брал взятки. В результате всех освободили от обвинений, а за решеткой оставили только его одного.

На суде судья предложил бывшему начальнику станции взять адвоката, чтобы кто-то ему помог хотя бы немного смягчить наказание. Но он отказался: «Мне не нужен адвокат. Я говорю правду. Независимо от того, на сколько лет я отправлюсь за решетку, я не желаю лгать. Я действительно брал взятки, но однажды встретил мудреца, который наказал мне не лгать ни при каких обстоятельствах. Моя жена и дети ушли от меня, я потерял работу, у меня нет ни денег, ни друзей, а я сам нахожусь за решеткой. Все это произошло за какой-то месяц. Я должен говорить правду еще два месяца, что бы ни случилось. Ничто другое не имеет для меня никакого значения».

Судья объявил перерыв и пригласил обвиняемого к себе в кабинет. Там начальник станции рассказал судье всю свою историю. И тут выяснилось, что судья также является учеником моего учителя. Он оправдал начальника станции и сказал ему: «Вы на правильном пути. Оставайтесь верным ему. Мне бы хотелось суметь сделать то же самое».

Через три месяца этот человек оказался полностью нищим, забытым и покинутым всеми.