Невыдуманные истории

Мрачное небо, изморось, серые панельные пятиэтажки с мокрыми боками от постоянных дождей – никуда не деться от погоды, осень. Вспоминается: «Унылая пора, очей очарование». Нет, сейчас уже нет того очарования, что происходило с природой месяц назад. Сейчас, «уж небо осенью дышало, короче становился день». Кусты черной акварелью нарисованы на все еще зеленых газонах возле домов. Но цветов уже нигде не видно. Заморозки по ночам, хоть и легкие, но много ли надо такому нежному созданию, как цветок, уничтожили все многокрасочное очарование. Даже падшие листья под деревьями стали превращаться в труху серого цвета. Природа готовится к зиме. Вот выпадет снег и все преобразится. Но, это только будет когда-то, а что сейчас?

Я работал тогда недалеко от дома, от моего жилья. В любую погоду пройти эти триста метров пути для меня было большим удовольствием. Именно по утрам и вечерам встречаешься с людьми, которые в течение дня недоступны для взгляда, они работают. В одно погожее утро я шел на работу нарочно медленно, глядел под ноги, чтобы не оступиться случайно в выбоину в бетоне дороги, заполненную грязной водой. Периодически бросал свой взгляд вперед, чтобы увидеть случайную машину, двигавшуюся навстречу и вовремя уйти с дороги. В этот раз машин не оказалось, но мой взгляд постоянно упирался в фигуру идущей впереди женщины. Если судить по одежде, а ее одежда была типична для всех женщин и мужчин в это время года, да еще и смотреть на нее со спины, вряд ли сможешь сделать объективную оценку ее внешности. А на ней был одет джинсовый костюм, на голове – что-то наподобие кепи, тоже джинсовое. На ногах черные полусапожки на шпильках. Я ускорил шаг и, вскоре, обгоняя женщину, мельком посмотрел на нее. Она уловила мой взгляд и моментально лучики-морщинки побежали от ее глаз. Глаза улыбались. Для первого знакомства довольно, подумал я, но про себя отметил, что она неплоха собой и раньше я ее совсем не встречал. И откуда она взялась, такая? Может, случайная? Поживем, увидим. Не оглядываясь, я ушел от нее.

На следующий день, помня время, в которое я вчера вышел из дому, точно так и вышел. И что же? Дорога была пуста. Мне было немного жаль, что вчера не заговорил с незнакомой женщиной. Но тут – же я обомлел от внезапно увиденного, она, эта женщина, выходила из подъезда соседнего дома. Я оказывался идущим впереди ее, мне это не было на руку, хотелось подойти к ней незамеченным. Я круто развернулся и пошел в обратном направлении, а когда вновь развернулся, она стояла на перекрестке, повернувшись в мою сторону и, глядя на меня, махнула мне рукой, наверное, мне, больше было некому. У меня кровь прилила в голове, когда приближался к ней, соображая, как мне вести себя. Все равно она какая-то необычная. Наверное, она думала обо мне, по крайней мере, вспоминала, раз с самого утра так активна. Могла бы и не увидеть меня. Поравнявшись с ней, я сказал: «Здравствуйте». Она улыбнулась и кивнула головой, а через мгновение проговорила: «Здравствуйте». Обогнав ее, я все-таки мельком взглянул в ее глаза. Все те же лучики у глаз от улыбки. Заговорить с ней я так и не решился, а что сдержало меня, непонятно. Обогнав ее, я не оглянулся ни разу.

Утром следующего дня ничего особенного не произошло, все те же «Здравствуйте», те же лучики у глаз и ничего нового. Шел на работу и разбирался в уме сам с собой. Что, в конце концов, мне от нее нужно? Довольно того, что она просто улыбается мне, легко, одними глазами, но улыбается. И, притом, мне. Достаточно этого.

Я стал меньше думать об этой женщине, а временами просто забывал утром выйти вовремя, чтобы встретиться с ней. Чаще получалось видеть ее в воскресные дни. Я старался всегда увидеть ее первым, для того, чтобы выбрать путь соответствующий моему настроению. Некоторый раз я сразу шел на сближение с ней, чтобы увидеть ее вблизи и поздороваться с ней, другой раз, когда она шла с лыжами и была одета по-спортивному, старался приблизиться к ней незамеченным, чтобы лучше разглядеть ее хорошенькую фигурку. Бывало, что я забывался и без конца шел за ней следом, не сводя с нее глаз. Я подмечал каждое ее движение, каждый шаг фиксировался у меня в памяти, но и она, видимо, тоже контролировала каждый мой шаг. Как ей только удавалось делать это? Однажды я так увлекся преследованием ее, что вслед за ней перешел дорогу и вышел на заснеженное поле, где все было видно, как на ладони. Она нагнулась, чтобы надеть лыжи на ботинки, я повернул, было, обратно, но скип снега под каблуками ботинок выдал меня. Не разгибаясь, она посмотрела все же на меня, получилось как-то из-под руки, тут же разогнулась и просто попросила:

– Помогите надеть лыжи. Раз уж вы здесь.

Около нее, сойдя с тропки, я провалился в снег по колено. Она ойкнула и жалобно сказала:

– Ну, вот! Вы простудитесь теперь, ведь у вас полные ботинки снега. А виновата в этом только я. Простите!

– Да, бросьте вы! Какая может быть тут простуда. Дом рядом, – успокоил ее я и, нагнувшись к ее ногам, скоро закрепил ее ботинки в металлических лыжных креплениях. Над собой я слышал ее дыхание.

– Ну, я поехала. Спасибо.

Она не торопясь уходила от меня, не оглядывалась ни разу, словно я не оставался стоять на тропке, а я не уходил, опасаясь, что она оглянется и, не увидев меня, расстроится, или, просто, ее отношение ко мне изменится в худшую сторону. Она дошла до опушки леса, так ни разу не оглянувшись, и вскоре исчезла между деревьями. Только тогда я направился домой.

Всю зиму я с нетерпением ждал весну, не ту весну, которая мокрая, грязная, остро пахнущая талыми водами, а ту, которая заставляет распускаться кусты и деревья. Ждал ту весну, которая заставляет цвести зеленые лужайки и, в конце концов, заставит женщин раздеться и подставить свои бледные тела под солнечные лучи.

Снег сошел в марте, но апрель был настолько прохладен, если не использовать слово – морозен, что к маю, ни на одном дереве еще не распустились листочки. Тепло пришло только в первых числах мая, но никто не роптал, куда деваться – Сибирь, матушка. Бывало и хуже.

Ранним теплым весенним утром я вновь оказался позади незнакомки и был глубоко разочарован, увидев впереди себя красивую женскую фигуру, испорченную и увеличенную брюками цвета индиго. Правда, вторую верхнюю половину тела прикрывала красивая и аккуратная курточка, но и она не меняла общей картинки. Я, даже, постарался обогнать ее, как можно быстрее, чтобы не разочароваться полностью.

Вот так, вот, женщины преобразились, превратились наполовину в мужчин, добившись отмены ограничений по признаку пола. Вот они, результаты эмансипации женщин. Помните, как в фильме «Гусарская баллада» говорил Кутузов, накалывая крест на грудь мундира Шурочке: «Девчонкой был бы краше». Приятнее было бы посмотреть на голые красивые ножки женщины, простирающиеся от крохотной юбочки до самых каблучков обуви. Тут уж есть на чем остановить свой взгляд, чем полюбоваться.

Вечерние часы в будни и целиком все дни отдыха приходится проводить на огороде. Нужно наверстывать с землей. А между тем, в палисаднике около домика, где наш огород, начали набирать цвет ландыши – настоящее чудо природы – нежное и прелестное.

В будни приходилось выходить на работу вобрез, после работ на земле, долго не мог уснуть, а утром стал просыпать. По-видимому, из-за этого свою незнакомку не приходилось совсем видеть. Какая там она стала? Неужели не сбросила с себя этот цвет «индиго». Посмотреть бы на нее, хоть краешком глаза взглянуть на нее, скинувшую с себя брюки.

Возвращался с огорода поздненько, людей на улице в это время уже не было, нет ведь еще летнего тепла, по вечерам становится прохладно, а к утру, неделю только, как нет заморозков.

Я с нетерпением ожидал того момента, когда передо мной появится моя красавица. Я уже знал ее имя, но только понаслышке. Кто-то, однажды, при мне окликнул ее: «Рита!». Она в ответ помахала рукой какому-то мужчине и изменила направление своего движения, направляясь к нему. Мне, в тот момент, стало немного горько, что она идет не ко мне. Но это было когда-то, а теперь я с нетерпением жду ее появления. Прошли дни, стало гораздо теплее. В палисаднике расцвели ландыши. Я, ежедневно, после работы на огороде, по обыкновению, выбирал три самых крупных и полностью расцветших ландыша, срезал их вместе с крупными листьями, и нес домой, чтобы порадовать жену этим бело-зеленым букетиком.

Прекрасные цветы, на фоне темно-зеленых продолговатых листьев, на длинной светло-зеленой ножке, крохотные белоснежные колокольчики с дурманящим запахом. По-моему, нет ничего дивнее этого запаха. Он не только дурманит и кружит голову. Этот запах заставляет сердце учащенно биться.

Теплые дни усиливали мое нетерпение увидеть мою незнакомку без лишних оболочек, без одежды, скрывающей ее фигурку. Девчонки на улице ходили уже в …. Нет, вру. Это раньше, когда-то, стоило только солнечным лучам пригреть немного землю, женщины начинали робко раздеваться: обнажали ноги и плечи, а получив дозу ультрафиолета и окрасив тело в коричневый от загара цвет, освобождались от всего лишнего, мешающего показать их прелести.

Часто бывает, что лицом красавица обладает более чем скромной фигуркой, и наоборот. С таким мне приходилось встречаться. Никогда не забуду, как однажды в Бресте, в ожидании своего поезда мне с женой и с детьми, пришлось почти целый день просидеть в зале ожидания, правда, на мягких креслах. С детьми нельзя было уходить с обжитых мест, обязательно займут другие пассажиры, кресла дефицитны. Уйти можно, но вернуть утерянные места, вряд ли удастся. Уставших детей, тогда, придется носить на руках. Вот и приходилось по очереди нам с женой сидеть и охранять свои места.

Жена уходила с девчонками на прогулку, а я оставался. Приходилось даже отбиваться от людей, желающих занять уже насиженные нами места. Но больше всего мне нравилось наблюдать за людьми вокруг и за всем происходящим с ними. Красивую женскую фигурку издалека разглядишь. Вот и тут, несколькими рядами ближе к выходу, с места поднялась высокая женщина с красивым телосложением и изумительной прической, излаженной из каштанового цвета волос. Я непрерывно глядел на нее, боясь отвести взгляд и потерять ее из вида. Около нее бегали двое маленьких детишек. Женщина разобралась с их носами, поскольку в руке ее был виден большой белый платок и, пятясь назад, вновь села на свое место на диване. Тут мне не удалось увидеть ее лица, наверное, очень красивого. Я стал с нетерпением ожидать с прогулки по привокзальным садикам жену с детьми, чтобы под предлогом «схожу, разомнусь», пройти к выходу из зала ожидания и вернуться назад, чтобы разглядеть затерявшуюся среди ожидающих пассажиров привлекательную женщину. И что вы думаете, таковой я не увидел. Показалось странным, минутами раньше, я видел ее со спины, она больше не поднималась с места, уйти она не могла. Тогда, почему я ее не увидел? Эксперимент пришлось повторить, и снова – ничего. Разочарованный и немного расстроенный, я уселся на свое место и прекратил даже думать о ней, об этой иллюзорной красавице. Случай поставил все на свои места: дети с криком убежали от матери и по проходу кинулись в мою сторону, гоняясь друг за другом. Обеспокоенная мать вскочила, ее прелестная фигурка вновь появилась перед моим взглядом, и кинулась за детьми. То, что я увидел…. Не стоит больше говорить ни слова, ибо они, слова, опорочат женщину, чью-то жену, мать хорошеньких, но шаловливых детей.

Однажды, теплым вечером, когда солнце было готово спрятаться за горизонт, возвращался я с огорода домой. Шел медленно, устал, да и погода расслабляла – тепло и легкий ветерок, который, казалось, выдувал из тела всю усталость. В руке, бережно держал маленький букетик ландышей, перевязанный какой-то длинной травинкой, периодически подносил его к лицу и вдыхал неповторимый аромат. Сердце начинало стучать быстрее, хотелось чего-то очень и очень хорошего. Подходя к углу дома, за которым уже был виден и мой дом и, даже, подъезд, я встретился с моей, ожидаемой мной, молодой и очаровательной женщиной. Мне трудно было ее разглядеть, ведь мы почти столкнулись с ней. Я видел только ее большие темные глаза и лучики, бегущие от края глаз к волосам. И еще я разглядел ее высокую грудь, белеющую в вырезе яркого цветастого сарафана.

– Здравствуйте, – вырвалось у меня.

– Ой! Здравствуйте, – сказала она. – Откуда это вы?

– С огорода. Устал, а вас я не ожидал встретить, но так хотел!

– Правда? У меня есть немного времени. Может, сядем на лавочку, вы заодно и отдохнете.

– Да. Лавочка – это хорошо. – Только, возьмите вот этот букетик, – я протянул ей сорванные мной ландыши, три цветочка, перетянутые какой-то длинной травинкой.

Женщина была очарована подарком. Закрывая глаза, она вдыхала в себя дивный запах, от которого начинало биться учащенно сердце и хотелось жить и любить, любить, любить! Наконец-то, успокоившись, она указала на лавочку, где хотела бы сесть, пошла первой, и я, в этот момент, успел рассмотреть мою незнакомку в новой, непривычной одежде. Сарафан, хоть был он немного длинноват, не мог скрыть тонкую талию женщины, красоту ее крутых бедер и стройность ее длинных ног. Все было аккуратно и красиво. Мы сели на деревянную лавочку вполоборота друг к другу, она улыбалась, продолжая держать ландыши у своего лица. Я в это время соображал, о чем можно будет разговаривать с этой прелестной женщиной. И тут я вспомнил одну легенду, имеющую прямое отношение к этим прекрасным цветам. Но первым делом, мы, конечно, должны будем познакомиться, ведь официально нас никто не представлял друг другу, и сами мы еще не знакомились.

– Меня зовут Алексей, – нерешительно представился я.

– Да, я знаю, – быстро ответила она.

– Откуда же, ведь нас не знакомили? – был удивлен я.

– Да я, даже, и не помню, откуда знаю ваше имя. По-моему, кто-то вас окликнул, а я услыхала. Вот и весь секрет. Может быть, и вы знаете мое имя.

– Рита, – стараясь быть невозмутимым, сказал я.

– Ну, вот и познакомились. А за цветы вам от меня особенная благодарность, это – мои любимые цветы!

– Я знаю легенду об этих цветах. Рассказать?

– Да! Конечно!

– На Волге рассказывают такую историю. Уезжал один воин в поход. На прощанье подарил он своей возлюбленной ожерелье из речного жемчуга, чтобы помнила его. Каждый вечер выходила девушка на околицу, все ждала своего суженого. Вернулась дружина, только не вернулся ее любимый. Вне себя от горя, побежала она в лес, упала на траву и разрыдалась, а когда успокоилась, видит, что нитка порвалась, и рассыпались жемчужины по густой траве. Еще горче заплакала девушка, принялась отыскивать в траве жемчужинки, но не смогла, трава густа, да слезы в глазах помешали. Сжалились боги над несчастной и проросли белые жемчужинки нежными цветами, бутончики которых всегда грустно склонены к земле.

Я замолчал, молчала и Рита. Я глянул на нее, склонив голову, Рита плакала, с ее реснички скатилась слеза. Я не находил, что сказать нужно Рите, надо же, как растрогана женщина. А она вскоре отошла, слезы пропали, и сказала, уже с улыбкой:

– И кто же вам дал такое право, доводить людей до слез?

– Я совсем не подумал о том, что вы можете оказаться такой впечатлительной женщиной. Простите. Только теперь я буду знать, что, вам не все следует говорить.

Некоторое время мы с Ритой еще болтали, потом я подумал про себя, что дома меня ждет жена, горячий, если уже не остыл, ужин и мягкая постель. Я хотел уже, было, предложить ей разойтись по домам, но Рита заговорила первой:

– У меня есть новость, я выхожу замуж.

– Как это, замуж? Разве вы не замужем?

– Вы видели когда-нибудь меня с мужчиной?

– Нет! То есть, однажды мужчина окликнул вас: «Рита!», и вы пошли к нему навстречу. Тогда я впервые услышал ваше имя. И еще я тогда подумал, что он – ваш муж. Неплохой, такой, мужчина. Интеллигентно выглядит.

– Спасибо. Он и будет моим мужем. Вы одобряете мой поступок?

Я не знал, как отвечать на этот прямой вопрос Риты и промолчал, но настроение мое изменилось. Двумя минутами раньше, я, по своей инициативе, хотел уйти от нее, променять общение с ней на ужин и мягкую постель. При этой новости, мне вдруг она, Рита, стала так дорога и нужна, что не было сил сдержать себя от глупых мыслей. Я хотел схватить ее, обнять, прижать к себе, наговорить кучу комплиментов и обещаний. Но, словно кто-то держал мои действия под контролем – я смог только протянуть руку, прикоснуться к ее руке, словно погладить, и снова замолчать. Настаивать, чтобы она не делала этого, я не мог, стану выглядеть, как собака на сене. Зачем мешать, очаровательной женщине, жить? Разве она мне чем-то обязана?

Рита не сводила с моего лица своего взгляда. Я чувствовал ее глаза вишневого цвета, по моему лицу она наблюдала за ходом моих мыслей.