Мистика в космосе культуры

Некоторые исследователи славянской мифологии полагают, что у многих древних славянских племен были образы Белобога и Чернобога, которые часто представлялись как добрая и злая силы; при этом злому Чернобогу поклонялись тщательнее и регулярнее, видимо, считая, что Белобог и так добрый, и лишний раз его просить не нужно.

Нетрудно догадаться, что жреческая/сакральная и профанная/народная – обе мифологические и пра-магические традиции стали прототипом того, что в западной средиземноморской культуре стали называть «белой» и «черной» магией. В действительности, и в том, и в другом истоках существуют те элементы, которые с точки зрения обычных людей могут быть названы и «черными» и «белыми»: гуманными и антигуманными, полезными и вредоносными, моральными и аморальными…

Не нужно забывать, что в примитивном миропонимании мораль тоже только складывалась. А поскольку, как мы показали в монографии «Симфония», развитая мораль имеет отношение к высшим универсальным чувствам, – в первую очередь, к Совести и Любви, – которые формируются на высоком уровне цивилизации, то рассматривать примитивные традиции и обычаи со строго моральной точки зрения – все равно, что проверять интеллект аборигена с помощью теста на IQ.

«Духи» могут говорить на особых языках, как и животные (не обязательно тотемные), и эти языки понятны только магам (шаманам).[153 - Богораз-Тан В. О так называемом языке духов (шаманском) у различных ветвей эскимосского племени// Известия Академии наук. Серия VI, т. ХIII, 1919. С., 489—495. Переиздание: Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого. СПб., 1995. С.97- 104.] Напомним, что и в выродившейся культуре индейцев пираха, человек, «превратившийся» в духа, говорил особым голосом и на особом музыкальном языке, как и тот индеец, который на том же языке в импровизированной «песне» рассказывал содержание своего сна (который для него был особой явью). В племени догонов жрецы сохраняют особый язык «сиги-со», на котором проводились важные церемонии, транслировалось изначальное Знание, а для обычных членов племени – это был специальный язык, на котором «духи» первопредков общались со жрецами…

Некоторые важные «формулы» из языка «духов», жреческих возгласов или заклинаний шаманов становились необходимыми элементами «народной» магии, и этим формулам, изречениям, фразам – придавалось особое магическое значение самим по себе, и они, как магические словесные «мемы», транслировались в позднейшие поколения этноса и даже в другие культуры.

В отличие от современного понимания природы, для «мифического» миропонимания людей во всех природных вещах всегда есть элемент непостижимой Тайны, связанной с Великой Тайной мироздания, а также глубинное признание того, что взаимодействие природных объектов никогда не будет постигнуто человеком до конца… Потому и вселенская «партиципация», и «оборотничество» вещей могут быть постигнуты только особым образом, вне закономерностей обыденных событий и отношений, т.е. «магически». И признается столь же иное, – магическое взаимодействие людей с вещами и явлениями, будь они природные, социальные, индивидуальные. Это специфическое взаимодействие способно привести к необычным, но желанным результатам. Понятно, что в древнейшие времена прерогатива «пра-магических» практик принадлежала магам, знавшим и ритуалы, и «магический» язык.

Шаманизм как особая ветвь магической традиции

Само слово шаман вошло во все европейские языки из русского языка. В русский язык слово шаман попало в первой половине XVII века из языка эвенков… Одни ученые …сравнивали его с древнеиндийским словом шрамана – «слушающий», другие усматривали в нем связь с названием сомы – священного напитка древних иранцев…

    А.А.Бурыкин. Шаманы те, кому служат духи

Учитывая различия в условиях формирования и развития конкретных этносов, мы должны подчеркнуть и совершенно очевидное различие в сформированных традициях передачи магических знаний и практик. Необходимо учитывать, что в племенах, живших к чрезвычайно тяжелых климатических и природных условиях (в приполярных областях, в непроходимых джунглях, в безводных пустынях и т.п.), трудно было сохранить «в чистоте» линию «жреческой» сакральной преемственности, в особенности, если жрец был один в племени.

В предыдущем параграфе мы упоминали, что сформированные у африканских племен жреческие сообщества хранили изначально полученное знание (от первопредков или культурных героев). Именно жреческие тайные знания о Сириусе были открыты Гриолю племенем догонов; известны шесть тайных обществ, сохраняющих древнейшие тайны, в племени бамбара (с разным «уровнем доступа» в соответствии с пройденной инициацией!)…

Однако у племен других регионов сформировались другие традиции освоения и передачи магических тайн. Одна из них – это сибирский шаманизм.

Мы солидарны с теми исследователями, которые считают Сибирь родиной мирового шаманизма[154 - Znamenski, Andrei. Shamanizm in Siberia: Russian Records of Siberian Spirituality. Dordrech and Boston: Kluwer/Springer, 2003.], считая шаманскую магию специфически отличной от африканской. Для нас важен тот факт, что в бытующем до наших дней шаманизме как бы «законсервированы» исходные основы древнейшей магии евразийского континента, которая, трансформируясь в позднейшие исторические эпохи, сохраняла свои главные «принципы».

К сожалению, в отличие от африканских магических традиций, в сибирском шаманизме не сохранилось явственных следов знаний, полученных от первопредков. Но в нем более определенно сформировалась интересующая нас линия «пра- мистических» представлений на фоне магической практики.

В древнем сибирском шаманизме проявились основные линии преемственности единой – и сакральной, и народной магии, веками (тысячелетиями?) сохраняемой в племенных культурах. В отличие от африканских реликтовых племен, культура сохранившихся племен на бывшей территории СССР за последние 100 лет подверглась существенному воздействию атеистической идеологии. И хотя важнейшие характерные особенности сибирского шаманизма сохранились, необходимо учитывать, что некоторые сакральные знания ушли в «подоснову» известных сегодня шаманских традиций.

Целый ряд исследователей шаманизма (Уно Харва, Георга Ниорадзе и др.) доказали, что центрально-азиатский шаманизм тесно связан с доисторической культурой сибирских охотников, а шаманские традиции и техники исследователи находят у первобытных народов Австралии, Малайзии, Южной и Северной Америки… М. Элиаде утверждал: «Недавние исследования ясно показали шаманские элементы в религии охотников времен палеолита».[155 - Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза. Киев. София, 2000. С. 461.] Как свидетельствуют современные археологи, древнейшие палеолитические стоянки, обнаруженные в Сибири, относятся примерно к периоду 100—120 тысяч лет назад, в связи с переселением народов с территорий, ныне принадлежащих республике Алтай, Казахстану, странам Средней Азии. Принятая сегодня версия появления человека на территории Африканского континента предполагает именно там наличие истоков мирового шаманизма. Однако современные шаманы признают родиной шаманизма остров Ольхон на озере Байкал. Именно там находится знаменитая скала Шаманка, внутри которой, как считается, в далекой древности проходили первые посвящения шаманов.[156 - Мне довелось участвовать в первом Международном научном симпозиуме «Центрально-азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты» (20—26 июня 1996 г., г. Улан-Удэ, озеро Байкал), на котором присутствовали ведущие современные исследователи шаманизма из многих стран мира, а также современные шаманы Прибайкалья, Забайкалья, Тывы, Западной Сибири, Монголии, ….]

Заметим, что личный опыт будущего шамана часто не зависел ни от его желания, ни от возраста, ни от происхождения… Как правило, уже при рождении будущий шаман имел какую-то «метку» о своем предназначении (родимое пятно, шестой палец на руке или ноге, тот или иной вид уродства и т.д.). Как отмечают исследователи шаманизма, в каждом регионе существует особая «иерархия» шаманов, определявшаяся их родословной. Так, в тувинском шаманизме, как показывают исследования М. Б. Кенина- Лопсана, «Шаманы, по народным поверьям, могли происходить от шаманов- предков, духов земли и воды, небожителей, злых духов… Принадлежность к той или иной категории определяла место шамана в шаманской иерархии, возможности воздействия на людей и т.д.»[157 - Кенин- Лопсан М. Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства. Новосибирск: Изд-во «Наука. Сибирское отделение», 1987. С. 11.] Самыми «сильными» и «настоящими шаманами» считались те, что вели свое происхождение от предков-шаманов. Как отмечал известный этнограф и исследователь шаманизма начала ХХ в. Ф. Я. Кон, почетные потомственные шаманы имели среди предков по 8—10 шаманов.[158 - Кон Ф. Я. Экспедиция в Сойотию // Кон Ф. Я. Собр. соч. М., 1934. Т. 3. С. 73.]

«Призвание» к деятельности зачастую начиналось с так называемой «шаманской болезни», которая представляла собой страшное испытание на грани жизни и смерти (необъяснимое заболевание, умопомрачение). В процессе болезни будущий шаман, как правило, видел собственную смерть, когда духи расчленяли и поедали его тело, а затем на голый скелет духи «наращивали» новую плоть, что позволяло ему затем беспрепятственно пересекать «черту», разделяющую миры людей и духов.[159 - Подробнее о «шаманской болезни» и измененных состояниях сознания шаманов см.: Уолш Р. Дух шаманизма. М.: Изд-во Трансперсонального института, 1996; Halifax, Joan. Shaman: The Wounded Healer. London: Thames&Hudson, 1982.]

После успешного прохождения «шаманской болезни», и/или, у некоторых народов, прохождения «школы» у старого шамана (например, у ненцев обучение могло продолжаться до 20 лет, а у тувинцев – от 3- 7 до 10 дней[160 - Смоляк А. В. Шаман: личность, функции, мировоззрение (народы н нижнего Амура). М.: Наука, 1991. С. 132.]), будущий молодой шаман проходил обряд посвящения. Это могло быть совместное камлание неофита с опытным шаманом, во время которого они путешествовали по Нижнему миру (как у тувинцев); или это был обряд «оживления бубна», как у народов Алтая и якутов.[161 - См.: Смоляк, Шаман, с.132 и далее.]

Признанный соплеменниками, новый шаман начинал лечить болезни людей, которые, по шаманским представлениям, вызывались злыми духами, путем призвания добрых духов, с которыми у шамана были почти родственные (по плоти и крови!) взаимоотношения. Шаман также искал потерянные предметы, видел на далекие расстояния, даже перемещался по воздуху, предсказывал будущее, освящал различные предметы и объекты, провожал души умерших в последний путь и др. Еще раз подчеркнем: в деятельности шаманов магия прямо и непосредственно была связана с обыденной жизнью племени.

Таким образом, в ходе исторического развития в каждом племени постепенно выделялись «профессионалы» и «организаторы» коллективных действ. «Профессионалы» знали все обрядовые и ритуальные стороны магии, они «призывались» высшими силами (духами, богами) к сохранению племенных мифов, верований и обычаев, к постоянной «магической» активности, получая обязанности и возможности помогать соплеменникам не только во время важных событий, но и в решении ежедневных проблем.

Социальная прослойка шаманов (колдунов, ведунов, волхвов и т.п.) формировалась внутри определенных этносов, сохраняя уникальные особенности обыденных практик, мифологических представлений, в целом – основные черты этно-культурного поля, ярким выражением которого всегда была магия, как постоянно поддерживаемая связь между человеческим (земным) и иными мирами (духов, предков, сверхъестественных существ и т.д.). Таким образом, в каждом племени формировалась своя магическая система, изначальная племенная магия была уникальной.

Но общечеловеческие жизненные универсалии – этапы жизненного цикла отдельной человеческой и общей коллективной жизни естественным образом определяют основные направления общераспространенной мировой магической практики: свадьбы и похороны, лечение и разрешение конфликтов, предсказание будущего и поиски потерянных вещей…

С позиции рационального мышления, магию можно понимать как «иллюзорную технику», но она далеко не бесполезная в жизни конкретного этноса, поскольку ее назначение – помогать решению проблем реальной жизни. Коллективные танцы, песни, заклинания первобытных людей – все это, по словам Дж. Томсона, «… меняло их субъективное отношение к реальности и косвенно меняло саму реальность».[162 - Thomson G. Studies in Ancient Greek Society. L., 1949. Vol. l. Р. 440.]

«Ядро» первобытной магии

У шамана в сердце шумит ковыль,

А в душе вечно борются тьма и свет.

Он легко реальность раскрошит в пыль,

Ведь, по сути, реальности вовсе нет.

/…/

В песнях шамана – птичьи крики,

Птиц, не живущих под нашим небом,

Танец шамана – прошлого лики,

В нем растворяется быль и небыль.

    Катерина Чумакова

Как мы выяснили, истоки магии находятся в первобытных мифологических представлениях и практике древних людей, когда оформилось некое «ядро» того явления, которое мы сегодня называем «магией». А затем, с развитием различных культур и этнокультурных ареалов появлялось разнообразие магических форм и практик.

«Ядро» первобытной магии[163 - См.: Kravchenko, Victoria V. Ethno-Cultural Transformations of Magic: From Primitive «Core» to Modern Synthetic Forms and Practises // Clin Schizophr Relat Psychoses 15S:3, 2021.] можно охарактеризовать следующими чертами::

1. Магия – это реализованные Вселенские энергии, которые воспринимались и реально использовались супер-страстными и страстными членами племени в начале этногенеза.

В примитивных племенах исходное представление о магии основано на осознании «двойственной» природы всех предметов, явлений и событий окружающего мира: наличии «скрытых», невидимых, но не менее важных аспектов бытия. В онтологическом плане в магии бытие целостно, в нем «высшее» неразрывно связано с «низшим»; «культурное» – с «природным»; сакральное и профанное «переплетено». Однако уже в древнейшей магии выстраивалась некая иерархия как явлений. так и членов племени по степени приобщения к извне полученным «сверхъестественным» знаниям.

Магия может рассматриваться как некая «высшая сила», возникающая вследствие управления внутренней энергией и таинственными силами и сущностями с целью вызвать изменения в мире физическом. А также как величайшее тайное знание и высшая «наука».

2. Фигура мага (древнейшего жреца, шамана и т.д.) оказывается неоднозначной – он и обычный человек, и могущественный знаток «тайн», обладающий некими скрытыми силами. Так, в африканских племенах традиционными являются закрытые жреческие сообщества, сохраняющие сакральные знания, полученные от первопредков или культурных героев.

В сибирском шаманизме в течение тысячелетий была выработана другая линия преемственности сакральных знаний. Пройдя «шаманскую болезнь», шаман получал от духов новое духовное «тело», позволявшее ему непосредственно проникать в иные миры – низшие и высшие. Его деятельность также двойственна: он использует внешне обычные предметы, которые в его манипуляциях проявляют необычные свойства, дают неожиданные результаты и т. д. В нашей этно-энергетической концепции культуры мы рассматриваем «духов» преимущественно как сгустки различных видов энергий, которые по- особому остро воспринимаются и «познаются» сенситивными людьми.

В антропологическом плане магия рассматривает человека как существо, способное воздействовать на природные процессы, обращаясь за помощью к Иному, как к некоей «обратной стороне» бытия. В древнем этносе маг – пассионарий, активный участник целостного бытия; даже признавая неподвластные ему «законы Вселенной», он способен участвовать в жизни «духов» и познваать закономерности проявления и применения «тайных сил». А главное для мага – это способность проявить и осуществить свою личную волю, как правило, во взаимодействии с высшими силами.

3. В обыденной жизни племени магия – это совокупность практик прямого взаимодействия со «скрытыми» сторонами бытия ради достижения практических целей – выживания, обеспечения и безопасности потомства и т. п. При этом важна исходная установка именно на прямое и силовое воздействие человека на предмет, живое существо, природный объект, соотнесенное с разрешениями духов, в древнейших религиях – «богов» и т. д. В гносеологическом плане магия, усматривая нераздельность природного и «сверхъестественного», признает возможность в определенной магической практике прямо воздействовать на «сверхъестественное», направляя его на решение земных проблем. Маг убежден в принципиальной возможности их определенным образом «познать» (отсюда – позднейшие представления об иерархии магического знания и всесилии «высшей магии», хотя само «познание» и его методы, как правило, не имеют ничего общего с тем, что в западноевропейской культуре называется «наукой»).

Особый статус магического действа всегда подчеркивался использованием особого «тайного» языка, необычным инструментарием, атрибутикой и т.п..

4. Высокий эмоциональный накал магических практик, определяемых жизненной важностью поставленных целей, характеризующихся предельной остротой любопытства, страха, восхищения, агрессии и т. п. Если в древнейших магических ритуалах огромную роль играла именно коллективная синхронная практика (массовые танцы в необычных костюмах под гипнотизирующие ритмы ударных инструментов, специальные выкрики, ритуальные действия и т.д.), то в позднейшие исторические эпохи появилась определенная вариативность достижения высокого эмоционального напряжения. В некоторых современных магических практиках массовые действа по-прежнему играют существенную роль (например, в вуду или в викке). Но в индивидуальной работе с клиентами позднейшие маги (ведуны, ворожеи, колдуньи и пр.) могут достичь хоть какого-то положительного результата только в случае, если между магом и клиентов возникает необходимое эмоционально-энергетическое напряжение (усилия мага + безусловная вера клиента; в крайнем случае – специальные усилия мага по введению клиента в измененное состояние сознания или гипноз).

5. В нравственно-этическом плане магия признает амбивалентность как явлений, так и человеческих поступков. Как правило, в магии отрицается и абсолютное добро, и абсолютное зло; приверженцы магии решают конкретные земные проблемы (отдельных этносов, семей или личностей), не давая им этической оценки.

6. Магия является неотъемлемой частью культурного кода данного этноса (племени, народа, нации, сообщества…), одной из ключевых сторон его самоидентификации, определяя основные внешние символы, практики, способы взаимодействия членов сообщества между собой и с представителями других сообществ и т. д. Маг (шаман, колдун, ведун и т.п.), как в древние времена, так и сейчас, всегда подчеркивал свою этническую принадлежность особым костюмом, атрибутами, декоративными элементами, речевыми оборотами, поведенческими особенностями, способами действия и т. п.

7. Магическое действо представляет собой особую систему ритуалов, действий и практик, которые формируются в определенном культурном поле и несут на себе его неповторимую энергетику, а затем подвергаются этнокультурным трансформациям в зависимости от менталитета, эпохи, уровня культурного развития и т. п. Сам процесс трансформации магических практик – предмет особых серьезных исследований.

8. В древнейшей магии не было и не могло быть никакой веры, поскольку в мифо- магическом мировосприятии примитивного человека и в его неразвитом сознании не было способности абстрактного мышления, необходимого для того, чтобы воспринимать несуществующее в обыденной жизни. Но у дикаря было полнейшее ДОВЕРИЕ к традиционной памяти о встрече с Первыми Учителями и переданным ими знаниям и умениям. Традиционная память сохранялась посредством ритуалов, в первую очередь, предназначенных для обеспечения высокой эмоциональной солидарности племени и глубокого общего переживания от как бы «повторяющегося» события первой Встречи, определившей и культуру, и саму жизнь племени. Это же доверие к племенной традиции сохранялось и во всех других, в том числе, частных магических процедурах, естественным образом предполагавших полученные извне «сверхъестественные» силы.