Эискон. В поиске себя

А говорил, что ответишь в любое время…

Я отбросила его в сторону, вытащила из сумки бутылку воды и осушила ее в два счёта. Стало легче, хотя от паники всё ещё колотило и скручивало в приступах тошноты.

Когда дыхание более ли менее вошло в ритм, я огляделась. Дорога, на обочине которой стоял автобус, была, судя по всему, далеко от трассы и вела скорее всего к какому-то селу, потому что за все полчаса, что я билась руками о землю, мимо меня не проехала ни одна машина.

Картина вырисовывалась страшная: я; ночью; одна; на дороге. Боже, куда могло исчезнуть сорок подростков и трое взрослых, причём настолько тихо, что меня во сне ничего не потревожило? Или…всему виной кошмар, из-за которого я буквально отключилась сегодня вечером? Сколько вообще прошло времени с тех пор, как ребята ушли?

Я тут же посмотрела на часы. Ровно два часа ночи. Эх, а смысл таращиться в электронный циферблат – он мне точно не расскажет, что случилось!

Это ведь не может быть какой-то розыгрыш, верно? Не думаю, что Марина Львовна стала бы поощрять подобное. Но что тогда произошло…

Передо мной встала проблема: либо до утра просидеть в автобусе, ожидая возвращения забывших меня одноклассников, либо пойти вперёд, в неизвестность. Подумав немного, я предпочла первый вариант. Конечно, сидеть одной в темноте в ожидании непонятно чего мне не хотелось, но в автобусе, по крайней мере, было безопасно. Что таится в этих местах – один бог ведает!

В попытке разузнать, что тут произошло, я решила осмотреться. Пока проверяла пассажирские сиденья и водительское кресло, никак не могла отделаться от мысли, что ребята просто-напросто…исчезли. Я не детектив, поэтому, вполне возможно, упустила какие-то мелочи, но ничто не указывало на то, что в этом автобусе ещё три часа назад буйствовала группа подростков: растворились приклеенные к сиденьям жвачки, пропал тайком запиханный в щели между креслами мусор, убрались засунутые в кармашки опустошённые бутылки из-под лимонада и даже грязь сбежала с заляпанного пола. Остались только я и мой рюкзак.

За всё это время так никто и не появился. Когда наступило утро, я немного размялась, быстро перекусила одной из припасённых булочек (мучное я любила и в поездки всегда брала его побольше, с запасом) и рискнула выйти на улицу.

Мир как будто стукнул меня палкой по голове. Всё выглядело так, словно кто-то окунул кисточку в жёлтую и красную краску и небрежными взмахами разбросал по лесу цветные кляксы. Они мелькали то там, то здесь, подрагивая на хрупкой зелени листьев и трав, и создавали совершенно невероятную атмосферу какой-то загадочной, неуловимо притягательной нежности. Растения были как будто тоньше, ранимей, ярче, и даже казалось, что в них находились вставки из прозрачной органзы.

Я потёрла глаза, сбрасывая с себя наваждение, но окружающее пространство не изменилось. Оно по-прежнему было чужим, по-далёкому прекрасным, и почти просило запечатлеть его. Страх мгновенно был вытеснен желанием взяться за карандаш и хотя бы сделать набросок. В этом, наверное, состояла одна из моих главных странностей: мне совсем не нравилось срисовывать с фотографий. По-своему и они были красивы, но как-то так получалось, что вся жизнь, вся энергия пейзажа растворялась в процессе оцифровки.

Эх, если бы у меня было время! Я последний раз окинула взглядом небольшой лес, примыкавший к дороге, и двинулась вперёд. Постепенно солнце возвращало себе привычный прозрачный свет, возвращая и миру привычный вид. Однако волшебство природы по-прежнему ощущалось в воздухе, да и само утро, солнечное и насыщенное красками, было словно из сказки. Настроение даже чуточку улучшилось, несмотря на то, что я всё еще не знала, где нахожусь, а гаджеты отказывались работать.

Мы в такие дни никогда не сидели дома. Гуляли, устраивали пикники, катались на велосипедах – в общем, веселились, как могли.

Кто-то позади громко захрустел ветками, нарушая моё иллюзорное чувство безопасности. Я нырнула за ближайшее дерево быстрее, чем осознала, как глупо прятаться, когда тебе уже наступают на пятки. Только вот любитель ранних прогулок появился не сразу: прошло, по моим ощущениям, около десяти минут перед тем, как он оказался в поле зрения. Стоило бы вернуться к автобусу, но я буквально приросла к дереву – а вдруг он уже рядом, вдруг сейчас покажется на дороге? По звуку определить его положение было очень сложно.

Я чуть-чуть высунулась из-за дерева и посмотрела в сторону источника шума. С такого расстояния трудно было понять, кто направлялся ко мне, но кое-что в глаза сразу бросилось: он был ростом минимум два метра и в плечах, что называется, косая сажень! Я сглотнула, прижалась к своему защитнику и снова прислушалась к хрусту. «Некто» топал так, что все жучки-паучки, почти бесшумно перебирая крошечными лапками, разбегались.

Наконец, он поравнялся с моим «убежищем». Присмотревшись к нему, я немного успокоилась: в облике мужчины было много необычного, но ничего сверхъестественного. Носил он кожаные сапоги с треугольным расширением подошвы, прямо как у викингов, простую белую рубашку и коричневые штаны. На плече болталась…хотелось бы сказать, что дорожная сумка, но на самом деле кожаный мешок, затянутый тесёмкой. Внешними чертами мужчина сильно напоминал этакого чистокровного древнего славянина: у него были короткие пепельные волосы, светло-зелёные глаза, широкий лоб, маленький рот, небольшой курносый нос и веснушки.

Мне стоит выйти и спросить у него, где я? Или, может, лучше осторожно пойти за ним? При одной лишь мысли, что придётся общаться наедине с незнакомым двухметровым мужчиной в пустынном лесу, меня охватила паника. Нет, вернусь в автобус! Там безопасней всего.

– А Вы чего там прячетесь? – добродушно прогромыхал мужчина, глядя…ну да, прямо на меня. – Заблудились, что ли?

Я вцепилась ногтями в кору дерева и еле слышно выдохнула: «Да».

– Что? – проревел он. – Можете подойти ближе, мне Вас плохо слышно.

Я на трясущихся ногах вышла к нему, зажав в ладони газовый баллончик. Какая-никакая, а защита!

– Я сказала, что заблудилась. И мне…ну, в общем, мне нужно в Иринск.

Доберусь до него, позвоню папе – и домой, в свою комнату! От поездок одно зло.

– В Иринск? – прокричал мужчина. Он вообще, кажется, кричать не собирался – просто голос был такой…звучный, басистый и раскатистый. – А у нас таких мест нет, Вы ошиблись, девушка. Может, Вам в Риддан нужно?

О чём он вообще? Он сумасшедший?

– Вы…Вы уверены? – Я нахмурилась, достала телефон и ткнула в скрин гугл-карты. – Посмотрите внимательно, пожалуйста, Вы точно ничего не знаете об этом городе?

Впервые в жизни пригодилась моя дурацкая привычка выяснять всё о предстоящем событии.

– Не знаю, – пророкотал он и пожал плечами. – Я таких вещей не видел, хотя у нас чего только нет.

– Телефон? – Мои брови сами поползли наверх. – Правда никогда не видели?

Он точно не в себе!

– Не-а, – мужчина мотнул головой и вдруг улыбнулся. – А, я понял. Вы из новеньких, наверное. Те с собой всякие штуки из дома всегда тащат, на память.

Врать, конечно, нехорошо. Но блуждать по незнакомому лесу ещё хуже – и для здоровья, и для нервов. Поэтому я ответила:

– Так и есть. Вы знаете, вышла с утра на пробежку и заблудилась немного…Как пройти к…э…

– К Триму – прямо минут пятнадцать, потом налево свернуть около большого пня, опять прямо двадцать минут…Далеко ж вы на прогулку пошли…

Пока он объяснял мне дорогу, описывая каждый сучок, который может встретиться на моём пути, я чуть не оглохла (ну уж уши у меня точно заложило полностью). Ему бы на сцену, и никакого микрофона не надо!

– Спасибо за помощь. – Я помялась и, потерев уши, всё-таки попросила: – А Вы…Вы можете, пожалуйста, в следующий раз говорить чуть потише, если Вам нетрудно?

– Это всё сила с утреца наружу просится, – опустив глаза, пробасил мужчина. – А хороший у вас слух, раз так остро реагируете.

– А, ну…спасибо. Я…я пойду тогда, хорошо?

– Я бы вас проводил, но мне волота с утра выгулять надо, – смущенно признался он. – Да вы и сами видите. В мирах мира.

С этими словами он как-то смешно вывернул голову и ушёл, оставляя меня в компании кучи вопросов и дурных предчувствий.

До чего необычный человек! И диалог вышел какой-то нелепый, абсурдный…Ни за что не поверю, что в двадцать первом веке кто-то ещё не слышал о телефонах.

Я вздохнула, поправила лямку рюкзака и отправилась в загадочный Трим. Может, там хотя бы Е-шка есть?!

***

Загадочный Трим спустя час по-прежнему оставался загадочным. Я уже столько времени шагала по лесу, но не нашла ни этого места, ни человека, у кого можно было бы ещё раз спросить дорогу. В голову начали закрадываться подозрения, что тот мужчина наврал мне с три короба, хоть в этом и не было никакого смысла. Ещё и птицы почему-то молчали…

Я запрокинула голову, когда мне послышалось хлопанье крыльев, и тут же зажмурилась, так как по глазам больно резанул слепящий свет.

Источником моей временной слепоты оказались башни, сложенные из белого светоотражающего минерала. У меня не вышло рассмотреть их детально, но я успела заметить, что фасадом они были повернуты в мою сторону. Их белые и блестящие, как солевые камушки на солнце, стены в некоторых местах обвивал лиловый (такой бывает?!) плющ, а сами они прятались за каменным забором, покрытым странной радужной слизью.

Эта крепость находилась довольно далеко от меня, но её слепящий эффект действовал даже на таком расстоянии. Не думаю, что получится к ней подобраться: глазам уже больно, а ведь идти ещё прилично. В общем, передо мной снова два пути – поискать того мужчину, чтобы попросить его проводить меня в Трим, или сесть на ближайший пень и предоставить судьбе самой справиться с проблемой.

Истерика уже почти дотянулась до моих перевозбуждённых нервных клеток, поэтому я решила остаться там, где была (по крайней мере, ненадолго). Терпеть не могу оказываться в незнакомых местах без сопровождения! Хотя чего лукавить, я даже с сопровождением стараюсь никуда не соваться…Дёрнуло же меня согласиться на эту экскурсию! Знала ведь, что в непредвиденных ситуациях – а такие в путешествии всегда случаются – у меня срывает крышу, и всё равно поехала…

Что со мной не так?

В голове полный бардак…Я бросила рюкзак на траву, прислонилась к большому сухому пню и спрятала лицо в ладони, бормоча: «Сейчас не время терять голову, сейчас не время терять голову!».