Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК

– Тогда прошу! – он открыл перед ней дверь ресторана.

Сели за столик, изучили меню.

– Фим, изумляй! Не хочу выбирать.

– Как скажешь, милая, как скажешь. – совершенно серьезно полистав страницы, не произнося ни слова, а показывая официанту, Трофим сделал заказ. – Ты прости, если нарушил планы твоего уединения. Просто мне надо уехать на пару дней, боюсь, что к пятнице не успею.

– А что у нас в пятницу?

– Как, ты уже забыла?! Мы же уговорились о встрече, на том же месте в тот же час!

– Фимка! Ты снова шутишь. Не помню я такого уговора.

– Девичья память!

Им принесли заказ. Фима принялся за еду, а Изольда, не столько ела, сколько наблюдала за ним. Заметив, как он, удалив голод, стал спокойней жевать, заговорила:

– Ну, давай, рассказывай, как ты это сделал?

– Да просто. Сходил к парикмахеру.

– Фима! Не делай вид, что не понял, о чем я спросила.

– А о чем ты спросила?

– О доме Гофмана. Как ты устроил то шоу?

– Золя. Посмотри на меня. Где я, а где шоу?!

– Смотрю, и мне нравится. И твой вид, и твоя легкая ирония.

– А поцелуй?

– Он был наивен.

– Еще скажи, не распробовала.

– Не заговаривай зубы. Что там было? Голограмма? – Фима откинулся на спинку диванчика, прищурил глаз и молчал. – Намекаешь, что гипнозом владеешь? Или скажешь, что те места волшебные, и каждый видит, что пожелает.

– Говоришь у нас ты, а блюдо стынет. Между прочим, очень вкусно.

– Вкусно. Признавайся!

– Признаюсь! Ты мне очень нравишься. И меня просто тянет к тебе.

– А гномы тут, каким боком?

– Прямым! Я тебе тайну доверил, как самому близкому.

– Фим, пожалуйста. Я думать больше ни о чем не могу, как о той ночи.

– О той ночи?! Так вроде же сама признала – поцелуй был невинный. А дальше – ты уснула, и я, как порядочный, ушел.

– Фима, прошу, немного серьезности.

– Хорошо! Но ты обещай, что никому. И что, все съешь.

– Обещаю.

Изольда выпила, съела немного и снова уставилась на него.

– Хорошо! Зря ты не веришь в их существование. Они действительно есть. И живут в этих местах с давних пор. Я думаю, раньше людей заселились.

– Как можно говорить об этом с такой серьезностью? – не сдержалась Золя.

– Потому что это очень серьезный вопрос. Они, гномы, конечно же, очень осторожные и скрытные. Ну, сама пойми. Нечаянно попадутся на глаза, тут же у них требуют золото. Уж не знаю, может, золотом они тоже ведают, а здесь исключительно янтарем. Под землей у них целые лаборатории. Днями они, в маленькие дырочки, ловят солнечные лучи, отрезают кусочки, плавят, до состояния солнечной смолы, затем, когда она, смола, застынет, превращают в янтарь.

– Все с тобой понятно. Правды не скажешь.

– Честнее меня нет.

– Ага! Так мы с тобой еще и до янтарной комнаты договоримся.

– Что комната! У них там целые дворцы янтаря! Ну, а что касаемо ночи. Им же отдых тоже нужен. А ночью людей мало бродит.

– Понятно.

– Не веришь?

– Считай, что верю. Легенды слышала. И про то, как журналистка, высмеявшая Фюрера, думала о шоколаде, а ела стекло.

– А она тут причем? – нахмурил брови Трофим.

– Притом, что ты, как тот импозантный мужчина – сыпешь байками и ни капли правды.

– Золя! Я честен с тобой! Я верю в существование не только людей.

– Золото, а не мужчина. – снова выпила. – Так твои экспедиции связаны просто с янтарем? Или ты ищешь янтарную комнату?

– Экспедиции? – выпустил смешок: – Узнавала обо мне. Значит, я не обманулся, я тебе приглянулся.

– А как иначе – такой красавец!

– Исключительно для тебя. – расправил плечи: – Чего еще желаете, душечка?

– Только правды.

– Не подают-с, более. Типографию, знаете ли, давно-с закрыли.