Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК

Золя почувствовала в голосе деда обиду.

– Дед, не торопись. Я вас очень люблю. Да, виновата, не звонила. Обещаю – завтра с утра к вам. И не на час. Надоем так, что сами выставите.

– Не бросайся обещаниями. Целую, от бабушки привет. Звони, не обижай ее безразличием.

Отключился. Золя хотела перезвонить, но сдержалась:

– Утром к ним и никаких отговорок!

Обед был приготовлен, пирог наполнил ароматами квартиру, Изольда, насытившись, пробуя все что готовила, снова улыбалась и поглядывала на себя в зеркала. Заметила пыль, прошлась с тряпкой, сметая ее с мебели, затем вымыла полы, запустила стирку, перемыла обувь.

– Хозяюшка! – похвалила она себя и упала на диван. Щелкнула телевизор и поняла – проголодалась.

Накрыла стол, напротив посадила Степку, найдя фильм, обедала не спеша. Вдруг она положила ложку и повернулась на бывший кабинет отца, где уже давно проводила долгие дни своего одиночества. Она неожиданно вспомнила, что книги на столе, лежали не так, как она их оставляла, убегая на свидание к Трофиму. Резко встала, пошла в кабинет. Даже свет включила, хотя было еще достаточно светло. Все книги лежали стопочкой, она протерла их сверху, не трогая.

– И как это? Я же их оставила открытыми. Сделала машинально? Да нет. Я спешила и хотела, вернувшись продолжить. Кто мог их закрыть? И для чего? Странные посетители. Ничего не взяли, не наследили, а навели порядок. Да ну, Золька, не накручивай себя. Но кто? Как, кто?! – даже обрадовалась: – Дед! Скорее всего, приезжал проведать. И без бабушки, она бы заставила и в холодильник заглянуть. Наготовила бы и еще послание оставила. Это дед!

Найдя объяснение, решила закончить обед, как заметила в одном из словарей закладку. Та выглядывала не сильно, но была широкой, как край конверта. Открыла книгу. Это действительно был конверт. Старый, пожелтевший, чистый. Покрутив его, Золя положила его на место и шире открыла книгу. Все настроение тут же улетучилось. На двух страницах было выделено, жирными красными чертами лишь одно слово – ДНК. Руки Золи затряслись. Она уселась на стул и в глазах появились слезы.

– Господи, – шептала она: – кто и зачем?

Выбежала на кухню, потянулась к телефону, отчего-то решив, что это Трофим, но у телефона сидел заяц, одно ухо упало на глаз и, смотря на нее, он словно подмигивал:

– Схожу с ума! Степка, ты прав. Фима не мог. Просто не успел бы. Разве что сегодня, когда я в магазине была. Но я бы заметила! Дверь же вскрыть надо, следы бы остались. Окна я не оставляю открытыми. И запах! – выпила воды. – Это дед. Конечно дед. Пометки могут быть старыми. Давнишними. Просто, взяв книгу, я сдвинула закладку. Поздравляю, Изольда, ты помешалась на своем шоу! – поднялась, нашла пакет, положила в него пирог, помыла посуду, оглядела квартиру: – Если так, то и письма я себе сама посылаю. Это уже диагноз. Все, устала! К черту все! Я в отпуске! – бросила в сумку чистую футболку, кусок пирога. Обувшись, крикнула:

– Степка, ты за старшего!

Заперла двери на два замка и поехала к родным.

****

Проведя вечер в любви и ласке, выслушав похвалу в свой адрес и в адрес пирога, Изольда, прежде чем лечь спать, вышла на балкон, подышать воздухом. Она не стала уточнять, заезжал ли дед, да и спрашивать о пометках в книге тоже. Она уважала их возраст и не хотела тревожить тем, с чем могла разобраться.

– Сама пойму! – решительно заверила она себя и вошла в комнату.

Горел экран мобильного и Золя сразу же ответила:

– Добрый вечер! – сказала и наконец, улыбнулась.

– Привет! Не разбудил? – спросил Трофим и вздохнул.

– Ну что ты, конечно же, нет. Как дела?

– В трудах и не весело. Ты чего шепотом?

– Не хочу будить своих.

– Своих? Ай, прости. Родители.

– Бабуля с дедулей.

– Тогда, конечно, шуметь не будем. Как день прошел?

– Хозяйничала. А потом к ним приехала, оставив Степку на хозяйстве.

– Степку, значит. – пауза, Золя подумала – Фима не понял о ком идет речь, как он добавил: – Степка может, умный парень. Рад, что приглянулся. А то цветы как-то быстро вянут.

– Наверное. – Золя не знала, что сказать. Ее снова окутало спокойствие и счастье.

– Я соскучился. Вот решил позвонить.

– Я рада. … Что позвонил.

– А что соскучился?

– Не осознала еще.

– Ты не романтичная, Золя! Ну, просто настоящее, холодное золото! Нет, чтобы кричать, на всю вселенную – Я ТОЖЕ! Так она – не осознала.

– Романтик!

– Да! Вот смотрю на звезды и еле сдерживаю себя, чтобы не влезть в окно.

– Окно хоть знакомых? А то обещанная природа может не состояться.

– Золька, я в твое окно мечтаю влезть!

– Так ты вернулся!

– Нет. Это я так чувства выразил. Доделаю дела и прилечу. Пока же, желаю тебе присниться.

– И тебе, Фимка, спокойной ночи.

– Скажи, что соскучилась, а то ночь моя будет печальной.

– Соскучилась! Приезжай скорее.

– Обещаю!

И отключился. А Золя, положив телефон рядом с подушкой, смотрела на него, засыпая, слово так Фима был ближе.

****

Вечерело. Изольда медленно подходила к своему дому, не ожидая ничего интересного от этого вечера. Рядом посигналила машина, она не повернула голову, полюбопытствовать, когда сигнал повторился и автомобиль, обогнав ее, притормозил у обочины.

– Изольда! – открыв окна, позвал Трофим: – На каких облаках витаешь?

– Привет! – улыбнулась и посерьёзнела: – К счастью, все еще ступаю по земле бренной.