Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК

– Я лишь хочу понять, ты друг или нет?

– Изольда, я не понимаю вопроса? Я же сказал – ты покорила меня.

– Прости, просто так получалось, что все мужчины, кто бросался высокими чувствами, по сути, искали лишь выгоду от меня.

– Интересный поворот. – отставил тарелку, наполнил бокалы, испил, присматриваясь к ней. – И какая же выгода может быть от тебя лично мне?

– Пока не знаю. Но есть нечто странное в нашей встрече. Подожди, не перебивай. Не хочу искать причин, слушать пояснений. Просто хочу, чтобы знал – я еще приглядываюсь к тебе.

– О! Это – пожалуйста! Это сколько хочешь! – перевел все в шутку, вернул тарелку на место и принялся жевать, с аппетитом. – Да, есть еще торт и мороженное. Выбор за тобой. И это, Изольда, выбор всегда за тобой, в любых ситуациях. Пойду-ка я, поставлю чайник. Прохладно. – поднялся, у двери оглянулся: – Не замерзла? Может куртку принести?

– Нет, спасибо. Мне не холодно.

Выпили чаю, болтая ни о чем, забыв о маленьком инциденте. Фима не стремился даже пересесть к ней на скамью. Золя невольно взглянула на часы.

– Да! – сразу же сказал Трофим: – Поздно. Пора спать, а я разболтался. Ты иди, мне надо сделать пару звонков. Если что понадобится, говори.

– Спокойной ночи! – не спеша уходить, сказала Золя.

– Сладких! – ответил Фима, собирая со стола.

– Какие на завтра планы?

– Проснуться в хорошем настроении.

– Поняла. Значит до утра?

– Прости, надо позвонить.

Ушла, приподняв бровь. Заправила кровать, приняла душ и улеглась, оставив дверь приоткрытой. Постель была мягкой, одеяло пушистым, подушки удобными. Смотря на блики света с первого этажа, провалилась в сон. Достаточно крепкий, никем не тревоженный.

Сновидения пришли под утро, приближаясь из мрака. Сначала блуждающей яркой вспышкой, затем появилась вторая, третья…, объединились, закружились, заставляя жмуриться. И вот Изольда видит себя на той самой поляне среди танцующего леса. В легком летнем сарафане, босиком. Не успев подумать о том, что ногам будет больно ступать по осыпавшимся, сухим иголкам сосен, укололась. Сливаясь со сновидением в одно целое, чувствовала тепло, слышала пение птиц, вдыхала запахи. Боясь ступать, стояла на одном месте, высматривая того, с кем пришла.

– Ау! – позвала она, не в силах вспомнить имя спутника.

– Ауууу! – ответило ей Эхо.

– Интересно. – шептала она, задумавшись. – А кто меня сюда привез? Папа? Да нет, я же уже взрослая. Меня сюда привез знакомый. Да, с другом я приехала. Друг… Трофим… Ах, Фима! Но где он и почему я говорю – друг? Разве я с ним только дружу? Разве я не хочу, чтобы он был мне ближе? И разве между нами нет ничего? Ничего кроме дружбы? Какая же я ветреная. Мы с ним совсем недавно познакомились.

Деревья, окружающие ее, изгибались в разных позах, словно балерины на разогреве. Золя посмотрела под ноги, сделала шаг, второй. Деревья медленно перемещались, но едва она поднимала глаза, как они застывали, не боясь менять позы. Изольда улыбнулась, нарочно опустила глаза. Снова улыбнулась и вдруг, вспомнила считалочку, совсем детской игры:

– Тише едешь, дальше будешь! – прошептала она и резко подняла голову. Совсем тонкая сосенка шаталась и Изольда, рассмеявшись, закрыв глаза и подняв к ним руки, повторила громче: – Тише едешь, дальше будешь! – убрала руки, открыла глаза. Три изогнутых ствола, склоненные к самой земле на половину, у которых резко, совершенно ровно, верхушки взлетели вверх, застыли совсем рядом. Откуда-то издалека доносился смех и Изольда, забыв, что она совершенно одна в лесу, тоже засмеялась, говоря:

– Вот вам и водить!

– Вам водить! – вторило ей разноголосье.

Изольда, испытывая детское счастье, смеялась и кружилась, пока не заметила, что темнота снова подступает к ней. Остановилась. Деревья замерли. Даже ветерок не прогуливался. Оглянулась. Поляна уменьшилась. Солнечные лучи падали ровно, освещая лишь одну сторону ствола. А все, что не попадало под лучи, настораживало. Изольде показалось, что за деревьями кто-то прячется. Отступила назад, но тут же развернулась. Все деревья стояли вокруг нее на ровных расстояниях, словно это люди взялись за руки, собираясь водить хороводы. И вот дальний ряд пошел в одну сторону, перед ним ряд в противоположную.

– Сон! – решила Изольда. – Это мой сон. Деревья не разгуливают.

– Тише едешь – дальше будешь. – прошептали за ее спиной, совсем рядом. – Тебе водить! – засмеялись, да так близко, что ее обдало жаром, а волосы на затылке колыхнулись.

– Сон! – твердо произнесла Изольда: – Деревья не говорят.

– Если это деревья. – тут же ответил ей знакомый мужской голос.

– Кто здесь?! – крикнула Изольда и чертыхнулась: – Ну вот, дошла до ручки. Говорю, как в малобюджетном ужастике!

Однако она стала ощущать холод. Выпрямилась и присмотрелась. Ее уже не стеснялись и не запугивали, к ней шли! Отделяясь от ствола, разделяясь с деревом, к Изольде шли тени, вполне человеческие.

– Трофим! – крикнула она. – Трофим! – повторила громче.

– Изольда! – совсем тихо, протяжно, непонятно в какой стороне, звал ее мужчина.

Задумываться, Трофим ли это, Изольде было некогда, она оглядывалась, решая куда бежать.

– Трофим! – закричала еще громче и… села.

– Я тут. – услышала она и подняла голову, понимая, что сидит в кровати, а Трофим стоит в двери.

– Прости, сон.

– Я принесу воды.

– Нет, спасибо. Который час?

– Еще нет шести. Кошмар приснился?

– Да, что-то вроде этого.

– Бывает. Так принести выпить?

– Нет. – замотала головой. – Ты можешь остаться?

Он ободряюще улыбнулся и вошел:

– Так и быть, присяду, но колыбельную не спою.

Изольда взяла его руку и прижалась щекой. Трофим, одет лишь в спортивные брюки, прилег рядом, обнял говоря:

– Спи, рано еще. И давай, не заглядывай в другие миры, а то все планы мои разрушишь.

– У тебя же не было плана.

– Зато было направление. – зевнул: – Прости! Спасть хочу так, что жуть.

Изольда прижалась к нему сильнее, все так же прижимая его руку к своей щеке, закрыла глаза.