Мы сами все разрушили

Мы сами все разрушили
Виктория Лайонесс

Можно ли простить измену? Никогда не думала, что мне придется задавать себе такой вопрос. Но как оказалось, судьба та еще с*ка. Мой муж говорил, что мы одно целое. Но после его поступка стали оторванные половинки. Он хочет вернуть меня и слишком упертый, чтобы отступить. А я слишком упертая, чтобы простить. Во что обернется наше противостояние? И как я поступлю, узнав, что все было подстроено специально, ведь наш брак давно не давал покоя одному человеку?

Виктория Лайонесс

Мы сами все разрушили

Пролог

Мою шею покрывают жадными влажными поцелуями, и по коже бегут мурашки, но не оттого, что мне хорошо. Это всего лишь физиологическая реакция тела. Сильные руки проходятся по изгибам фигуры и сжимают ягодицы, подталкивая промежностью к твердому паху.

И снова я ничего не чувствую…

Пальцы начинают массировать меня через трусики, увеличивая нажимы, но по-прежнему внутри ничего не откликается.

Наконец-то губы отрываются от шеи и наблюдаю, как мужчина расстегивает ширинку, извлекая свой возбужденный орган наружу. Перед глазами плывет. Картинка нечеткая, но я точно знаю, что сейчас произойдет. Он натягивает презерватив на свой возбужденный орган, и во мне что-то происходит. Алкогольный дурман немного отступает, и на его место приходит отвращение к самой себе и происходящему.

Натянув защиту, мужчина снова переключается на меня. Взявшись за резинку трусиков, он стягивает их по ногам, бросая куда-то в сторону. Юбка платья давно задрана до талии, а пуговицы спереди расстегнуты, явив свету обнаженную грудь.

Мои ноги раздвигают шире и пристраиваются между ними.

– Не н-надо, – упираюсь ладошками в мужскую грудь, пытаясь остановить его.

– Поздно давать заднюю, детка. Ты не на шутку завела меня.

Сдавленно мычу, когда в меня вставляют палец. Даже дыхание перехватывает. Я думала, что под влиянием алкоголя смогу достаточно отключить мозги, но я сильно ошибалась.

Мужчина издает звериный рык и начинает двигать пальцем внутри, принося только лишь дискомфорт.

Наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я уворачиваю губы.

– Ты же сама согласилась пойти со мной, Луиза. Так не строй сейчас из себя недотрогу. Расслабься, тебе будет приятно.

На глаза наворачиваются предательские слезы и начинают стекать солеными дорожками по щекам. Из груди вырывается всхлип, и я закусываю губу до крови.

Сильнее упираюсь ладошками в его грудь, но мужчина никак не реагирует. Хочется, чтобы он оказался как можно дальше от меня. Но из-за алкоголя мои движения слишком заторможенные.

Он убирает палец и накатывает паника, когда к входу упирается его орган.

В следующую секунду тишину комнаты нарушает звук открытия двери, громко ударившейся о стену из-за того, с какой силой ее распахнули.

– Убрал свои грязные лапы от моей жены! – за спиной случайного любовника раздается до боли знакомый низкий бархатистый голос и от неожиданности сжимаюсь всем телом.

Но другая часть меня с облегчением выдыхает. Мужчина резко поворачивает голову, так и не успев погрузиться в меня.

– Ты что-то перепутал, приятель. Лучше выйди и закрой дверь с той стороны.

Фрэнк ловит мой заплаканный взгляд и замечаю, как его глаза опускаются на мои раздвинутые ноги и мужские руки, сжимающие бедра. Плавно перемещаются на обнаженную грудь, и я вижу, как холодные серые глаза наливаются кровью.

– Ссууученок! Убьююю! – раздается злобное шипение и закрываю лицо ладонями, ощутив долгожданную свободу. Свожу ноги вместе и остаюсь сидеть, не в силах пошевелиться. Меня словно парализовало.

Слышу возню. Звуки ударов. Ругань. Стекло, разбивающееся об пол.

Мужчины обзывают друг друга самыми последними словами, и в какой-то момент раздается противный тошнотворный хруст.

Распахиваю глаза и вижу несостоявшегося любовника с рассеченной бровью, прижатого атлетичным телом мужа к стене. Мужчина приложил ладонь к носу, и я замечаю, как из-под нее сочится ярко-алая кровь.

Фрэнк снова заносит кулак для удара, и я больше не выдерживаю.

– Хватит, Фрэнк! Не трогай его! – выкрикиваю, посмотрев на мужа сквозь пелену слез.

Кулак зависает в воздухе и на меня устремляется взгляд, полный ярости и ревности. Но в этом взгляде я замечаю что-то еще. И это что-то похожее на боль и сожаление.

– Отпусти его. Я сама этого хотела, – произношу дрожащим голосом, обхватив себя руками.

Муж переводит взгляд на мужчину и, скривившись, словно от отвращения, отпускает его. Тот сразу вылетает из вип-комнаты, оставляя нас одних.

Фрэнк звучно выдыхает через ноздри, зарываясь рукой в светло-русые волосы. Нервно проводит по ним, спускаясь на затылок, и сжимает шею сзади. Его лицо напряжено, губы сжаты в тонкую линию. Снова переводит глаза на меня и проходится взглядом, остановившись на задранной юбке. На мощной челюсти сразу заходятся желваки и руки с разбитыми костяшками, сжимаются в кулаки. Даже не пытаюсь опустить ее, пусть все видит. Пусть почувствует, каково это.

– Он успел это сделать? – пронизывает своим ледяным взглядом прямо до косточек и меня еще больше начинает трясти.

– Какая тебе разница?

– Повторяю еще раз. Он успел?

– К сожалению, нет! – выкрикиваю, срывающимся голосом. Но только чтобы сделать ему больнее. Прекрасно понимаю, что если бы он не пришел вовремя, могло случиться непоправимое.

Его лицо больше ничего не отражает. На нем непроницаемая маска.

Фрэнк кидает взгляд куда-то в сторону и замечает мои трусики. Сдвигается с места и поднимает белье с пола.

– Надевай. Мы уходим, – кидает их в мою сторону, и я успеваю подхватить тонкую ткань.

– Я н-никуда с т-тобой не пойду, – шмыгаю носом, смахнув слезы с глаз.

– Пойдешь.

Спрыгиваю со стола, пошатнувшись от головокружения, и упираюсь рукой о барный стул, чтобы не завалиться на пол. Под пристальным взглядом серых глаз натягиваю белье.

– Я сказала, не пойду, – стою на своем, опуская платье.

– Не заставляй меня впервые применять к тебе силу, Луиза, – цедит сквозь зубы, испепеляя холодным взглядом.

– Ты не посмеешь даже притронуться ко мне, Фрэнк, – застегиваю пуговицы на груди, которые не поддаются с первого раза. Во мне слишком много алкоголя.

– Я все еще твой муж. Если ты забыла, – голос звучит хрипло.

– Документально. Это всего лишь вопрос времени, потому что мы уже не семья, – произношу последнее слово с надрывом. Все внутри клокочет от гнева, боли и разочарования.