Дело драконьей бабушки, или Верните мне Новый год!

– Зачем тебе? Я провел экспертизу, – снова бросил через плечо мужчина.

Он нырнул в бассейн с головой, и прозрачная голубая цепь потащила меня за собой. Я едва удержалась на краю бортика и чуть не полетела следом. Пришлось сесть и опустить ноги в воду, пока этот недодельфин не наплавается вволю.

Все-таки размер цепи был ограничен, что лишь добавляло неудобств!

Эх, жаль, что здесь не баня. Мы бы с ним прекрасно попарились. Я ведь хотела ошпарить его, вылить воду прям на красные шрамы. Но не судьба! Купальня выглядела не так, как я себе представляла.

Когда его темная голова выплыла рядом с моими ногами, я не удержалась и якобы случайно залепила пяткой в глаз.

– С ума сошла?! – рыкнул детектив, кулаками протирая глаза.

Я усмехнулась, а сама взмахнула обеими ногами, будто бы просто болтаю ими по воде, и стала негромко напевать песенку.

Он просто не знает, с кем связался!

Я его до инфаркта доведу.

– Чего сидишь в рубашке? Решила умереть? – неприязненно бросил детектив.

Да, точно. Что-то я отвлеклась.

Вместо ответа я нырнула в воду. С головой. Попутно еще раз шибанув пяткой по детективу.

Попала ему по плечу.

А нечего подплывать так близко. И нечего надо мной издеваться!

Проплыть под водой через всю купальню было для меня плевым делом. И не такие метражи проплывали на физкультуре. Нам повезло на первом курсе – Катерина Ивановна договорилась об абонементе в бассейн, и мы ходили туда на добровольно-принудительных началах.

Лично мне нравилось.

Так вот, детектив тоже неплохо плавал. А еще прекрасно видел под водой.

И был зол, как тысяча кракенов…

Глава 6

«За удовольствия надо платить!» – любил повторять мой самый нелюбимый тренер Адольф Григорьевич. Разгуливая по стрельбищу, он хмурил седые и очень густые брови и стращал нас взглядом. – «Вот Егорова – профилонила три недели, провалялась в кровати со смартфоном и забыла, как лук в руке держать… И все… Все! Завтра у нас городские, а она не в форме. И что теперь делать, Егорова?.. Стоило оно того, а?»

Он разводил руками, демонстрируя, что теперь Люба, наша лучшая спортсменка, не поедет на городские соревнования. А она всего лишь промахнулась на пару сантиметров.

– Все, все! – стращал тренер. – Болеть гриппом в ноябре – это дурной тон. Разве я не говорил вам, что надо капать гриппферон, держать ноги в тепле, носить шапку… Егорова, ты носишь шапку?

Люба смущается. Не видя наших знаков исподтишка, она честно отвечает:

– Я ношу капюшон…

О, какую роковую ошибку она делает! Адольфа Григорьевича аж передергивает. Он ненавидит, когда спортсмены ходят без шапок. И, в то же время упрекает нас, что мы – хиляки и не закаляемся. Вот такой парадокс.

– За удовольствия надо платить – это закон! – поучительно вещает тренер. – Вместо Егоровой поедет Борисова. Слышишь, Борисова?.. Это твой шанс.

…Тогда я выиграла свои первые соревнования. Но почему-то навсегда запомнила фразу, что за удовольствия надо платить.

Вот и сейчас, пытаясь не попасться в лапы разозленному детективу, отдергивая попеременно ноги, я расстроенно понимала, что кратковременное удовольствие от удара в глаз мне еще аукнется.

Детектив двигался быстро, как таран, и смотрел сквозь толщу воды на меня так многообещающе, что я запаниковала.

Он ведь не утопит меня тут, в бассейне, из-за маленькой шалости?

Вроде не должен. Нет!..

В итоге я задумалась и чуть не ударилась рукой о бортик – слишком быстро я до него доплыла. Оттолкнулась рукой и тут же была поймана злющим детективом. Он подхватил меня на руки и всплыл наверх, не обращая внимания на мои попытки вырваться. Так мы и оказались на поверхности – я, дико брыкающаяся, и он – злой и твердый, как кремень. Взглядом обещающий все кары мира на мою голову.

Наконец он сжал меня так сильно – до боли, до звездочек в глазах, – что я замерла. Почувствовала, что лучше покориться.

А когда несмело подняла голову и взглянула ему в глаза, то поразилась, насколько темным стал его взгляд. Серьезным и каким-то отчаянным, будто что-то произошло или может произойти в эту минуту.

…И я совсем забыла про заклятье, про ядовитую пыль, которая могла еще оставаться на моей коже и на волосах, и замерла, разглядывая эти удивительные глаза цвета молочного шоколада.

Детектив тоже молчал. И время как будто растянулось между нами. Оно стало длиннее, гуще и насыщенней, я почувствовала, как гулко и больно бьется в груди мое сердце, будто в предвкушении чего-то необычного, особенного.

Того, что я никогда не испытывала…

– Сними рубашку, – первое, что сказал мне детектив.

Это было так грубо, так неподходяще, что мои едва вспыхнувшие чувства разбились, не выдержав этого разочарования.

– Что? – непонимающе переспросила я, все еще разглядывая его лицо.

Такое благородное, красивое… Просто поразительно, насколько хорошо выглядел лорд детектив. Будто бы модель из международного агентства.

…Но волшебство момента исчезло.

Сам детектив словно отмер от наваждения. Моргнул ресницами – такими густыми и длинными, что брала белая зависть, – а потом совершенно нелогично и неожиданно скинул меня с рук.

Так резко, что я опять ушла под воду с головой, но быстро опомнилась и выплыла, горя праведным негодованием.

– Ну вы и!.. – Не стерпев, я выругалась, чем сильно облегчила сердце.

– Сними рубашку, бестолочь!.. Ткань закрывает тело! – снова рявкнул он и, не дожидаясь моего ответа, вскинул вверх руки. Яркая молния взвилась до потолка, ударилась об него и осыпалась на воду голубыми искрами. – Считаю до двух. Не сделаешь – тебе же будет хуже, получишь ожоги под рубашкой.

Реальность никогда еще не доставляла мне столько горечи.

Я понимала, о чем говорит детектив. Да, нужно было очиститься, но… Обнажаться перед ним я все еще стеснялась.

– Вы обещали загородку! – возмутилась я. – Хотя бы в этом соблюдайте приличия!

Детектив глянул на меня так, что последние остатки смелости испарились.