Эта, на секундочку, вечность

– Ну и что?

– А вдруг я знакомых встречу?

– Каких знакомых? У тебя здесь не может быть знакомых!

– В общем-то, да…

– Ну всё, пойдём, познакомлю тебя с Аделаидой Романовной, она директор музея…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Не требуйте. И не жалуйтесь

1

Когда я приехала с материалом в редакцию, Митя хитро посмотрел на меня и объявил:

– А ты вовремя, Кэтрин! Тут ещё интересное письмо пришло. Из Магадана. Поедешь?

– Не сегодня.

– Ну, тогда завтра?

– Завтра не могу, завтра я буду в Лондоне.

– Что-о?! – ой, как прикольно у Мити физиономия вытягивается от удивления. А вы думали, что лучше всех шутить умеете?

– Да, я в Соломенске с одним английским коммерсантом познакомилась, вот пригласил… Виза уже заказана, сегодня должны паспорт отдать. Как думаешь, если я про Биг-Бэн напишу, наши люди читать будут? Или лучше про Тауэр?

– Врё-ошь! – Митя так и сел с открытым ртом на подоконник. А там кактусы, между прочим… Какие-то умники утверждают, что они излучение от компьютера нейтрализуют, вот Алевтина Витальевна и культивирует… заодно с рыбками (которые, кажется, от нервов помогают).

И тут на моё плечо легла тяжёлая ладонь главного редактора.

– Катюша, я материал увижу до Лондона? Или ждать твоей депортации на Родину? – ловким движением эта же рука разворачивает меня и вытягивает из кабинета в коридор.

– Ну, давай, пока они в шоке.

– Что?

– Материал давай.

– А… вот, посмотрите… – я протягиваю ей итоги последних бессонных ночей.

– Угу, – редактор исчезает за дверью своего кабинета, а я остаюсь в коридоре.

Из-за двери доносится восторженно-возмущённое кудахтанье Мити:

– Ну ничего себе активистка! Этак она и до Америки доберётся!

– Все мы активисты, пока с дезактиваторами не столкнёмся…

– Но в Лондон! Это же невероятно!

Пускай, пускай… не буду мешать ему фантазировать, авось что-нибудь и материализуется.

2

За окном чирикают воробьи, сквозь завесу ветвей проглядывает ласковое солнышко. Бабье лето, самое настоящее.

Вдруг входная дверь распахнулась, и яркая девушка, стремительно вспоров пространство коридора, молниеносно исчезла в кабинете главного редактора. Чем-то она показалась мне похожей на… яхту: острым своим носиком, острыми носками туфель, острыми уголками воротничка на блузке… И всё клубилось за ней… распахнутый плащ хлопал далеко позади, как парус, волны волос, взрезанные прямым пробором, оплетали плечи, как пенные буруны огибают корпус корабля, а позади завивался в турбулентные потоки дразняще-манящий аромат дорогих духов. Мгновение, и в коридоре между хлопком входной двери и скрипом главредакторской остался только этот запах и эхо стука каблучков.

Я вошла в свой «Отдел культуры».

– Ребята, там это… кто-то… пришла.

– Судя по глубине твоего катарсиса, это Элла, – констатировал Митя.

– Элла? А кто это?

– Заврекламой.

– А как шла? – уточнила Алевтина Витальевна.

– В смысле?

– Ну, пулей летела или тучей плыла?

– Да уж скорее пулей.

– Хороший знак. Сто к одному, что денег нашла. Может, и зарплата перепадёт…

– Эх, загуляем! – подхватил Митя.

– Знаем мы, как ты гуляешь… Купишь себе сникерсов и пепси-колы… тоже мне, гулянка!

– А чем вам, собственно, сникерсы не нравятся? – удивился Митя.

В этот момент дверь распахнулась, и чудо по имени Элла ворвалось в кабинет, сразу же ставший тесным.

– Привет, трудяги! Танцуйте, у нас купили две полосы!

– Да ну! – воскликнула Алевтина Витальевна, – Элли, неужели дорожка из жёлтого кирпича привела тебя к спонсорам?

– Эх, куда только не приводила меня эта дорожка! Ну да, есть ещё в России добрые богатые люди.

– Удивительное сочетание, крайне редко встречающееся в природе! – подхватил Митя.

– А ты всё хохмишь? Ну-ну! – она щёлкнула его по носу. – Когда делом-то заниматься будешь?