Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде
Вильгельм Шульц

Война. Штрафбат. Они сражались за Гитлера
Они объявлены мертвыми при жизни. Их миссия – одна из главных тайн агонизирующего Рейха. Накануне падения Берлина лучшие «Grauen Wolfe» Гитлера (дословно: «серые волки» – прозвище подводников Кригсмарине) отплывают в Антарктиду, которая должна стать «Ноевым Ковчегом» СС и где на сверхсекретной Базе 211 нацисты испытывают летающие диски и завершают Kernwaffenprojekt (атомный проект). Увенчаются ли успехом эти смертельные эксперименты? Успеют ли гитлеровцы создать Vergeltungswaffe («оружие возмездия»), чтобы взять реванш за поражение во Второй Мировой и возродить «Тысячелетний Рейх»? Удастся ли им повернуть историю вспять? Судьбы мира решаются во льдах Шестого континента!

Новый роман от автора бестселлера «„Подводный волк“ Гитлера. Вода тверже стали». Невероятный сплав военного боевика и криптоистории. Последняя подлодка фюрера принимает неравный бой!

Вильгельм Шульц

Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

…Wie oft in Meeres tiefsten Schlund
stiirzt’ ich voll Sehnsucht mich hinab:
doch ach! den Tod, ich fand ihn nicht!
Da, wo der Schiffe furchtbar Grab,
trieb mein Schiff ich zum Klippengrund:
doch ach! mein Grab, es schlo? sich nicht!
Verh?hnend droht’ ich dem Piraten,
im wilden Kampfe hofft’ ich Tod.
«Hier» – rief ich – «zeige deine Taten!
Von Sch?tzen voll ist Schiff und Boot!»
Doch ach! des Meers barbar’scher Sohn
schl?gt bang das Kreuz und flieht davon…
Nirgends ein Grab! Niemals der Tod!
Dies der Verdammnis Schreckgebot.[1 - Как часто смерть пытался я найтив глубокой пасти океана.Туда, где страшная могила кораблей,бросался я. Не раз я правил судносвое на рифовую мель. Увы!Могила не смыкалась надо мною!Я, издеваясь, угрожал пиратами в дикой драке жаждал смерть принять,– «Сюда! – кричал я. – Покажи себя!Корабль полон злата!» Увы!Свирепый моря сын себя крестомв тревоге осенял и удирал…Нет смерти мне!Таков ужасный приговор проклятья.(Здесь и далее – примечания переводчика.)]

    Рихард Ваннер «Летучий Голландец»

Глава 1

ULTIMA TULE[2 - Самая дальняя точка. Конец мира. В представлениях германских нацистов еще и точка отсчета, откуда началась история ариев.]

T?que adey, quem myx quae s?nt habit?ra deyrum
Cоncilia ?ncert?m est, urb?sne inv?sere, Cаesar,
Tеrrarbmque vel?s curam еt te mаximus yrbis
Аuctorеm frug?m tempеstat?mque potеntem
Аccipiаt, cingеns matеrna tеmpora m?rto,
Аn deus ?mmens? veniаs maris аc tua nаutae.
N?mina syla colаnt, tibi sеrviat ?ltima Th?le…
…………………………………………………
Dа facilеm cursum аtque audаcibus аdnue cyeptis
?gnarysque viаe mec?m miserаtus agrеstis
?ngredere еt vot?s jam n?nc adsuеsce vocаri.[3 - Как знать, какие сонмы бессмертных,/Цезарь, воспримут тебя! – Ты, наконец, городов ли хранителем будешь/И попеченье земель предпочтешь и будешь вселенной/Ты, как податель плодов, властелин над чредами погоды/Принят, главу увенчав листвой материнского мирта,/Станешь ли богом морей беспредельных и чтить мореходы/Будут тебя одного, покоришь ли дальную Фулу……………………………………………Легкий даруй нам путь, начинаньям способствуй отважным/И, пожалев поселян, еще незнакомых с дорогой,/Нас предводи, благосклонно приняв призывания наши.]

    Вергилий, «Георгики», I’ 24–30’ 40–42(Лат.)

Летом в этих широтах исключительно голубое небо. Яркое и светлое. Лишь изредка его затягивают низкие плотные облака, но лазурь просвечивает даже через них, а потому они кажутся серо-голубыми. Облачность никогда не набегает постепенно, она обрушивается сразу, как будто на котел нахлобучивается гигантская крышка. Летом это пустяки, летом, когда здесь царит почти круглосуточный день и редко штормит, такие фокусы, можно сказать, даже развлекают. Лед начинает менять цвета, и можно поспорить, что столько оттенков голубого, зеленого и белого нет нигде в мире. Ледники спускаются прямо в море. Иногда сверкающая толща, подмытая водой, крошится и с грохотом обрушивается в темные волны. Это потрясающее зрелище, если смотреть издалека. Издалека безопасно. Огромная глыба поднимает белый фонтан и плывет, покачиваясь, как спущенный на воду корабль, величественно и неторопливо. Верхняя часть айсберга, как известно, в 4–6 раз меньше его подводной части. И никогда точно не знаешь, в 4 или в 6! Вот настоящая головная боль для моряков, и особенно для подводников на перископной глубине! Да и глубже – тоже. Морской лед – не лучше – уже при + 2 море начинает «парить» и на спокойной воде образуются прозрачные кристаллы. Они растут, соединяются друг с другом, образуя сгустки в виде каши изо льда и снега – снежуру. Море покрывается ковром, который в зависимости от освещения становится то серо-стального, то свинцового цвета, напоминая застывшую графитовую смазку, в которую какой-то шутник добавил мела и тщательно перемешал. Пока за бортом около нуля – снежура не опасна, но по здешним меркам «0» Цельсия – это невиданная «жара». При -10 пространства спокойной воды затягиваются тонкой корочкой льда. Замерзание не всегда происходит равномерно, из этой «смазки» получаются странные ледяные диски с загнутыми вверх краями. Когда дует ветер и море волнуется, эти «блины» сбиваются в кучи, образуя так называемый «рыхлый лед». Если продолжает холодать, а это происходит обязательно, рыхлый лед смерзается, льдины увеличиваются, образуя сплошной лед. Если ветер усиливается, сплошной лед ломается, образуя огромные ледовые поля. Ходить под такой коркой – тяжелейшее испытание. Зенитный перископ постоянно поднят, чтобы высматривать подходящие для всплытия полыньи. А их может не быть на десятки километров.

Большие айсберги расстреливают торпедами, но это не всегда удается, да и не известно, что лучше – одна большая глыба или пять-шесть глыб поменьше. Вокруг айсберга образуется зона пониженной температуры и тумана, и если их много – туман накрывает шапкой большое пространство. Сонар не всегда справляется, может и ошибку выдать, а таран такого ледяного «эсминца» способен погубить лодку. Погружаться ниже 70 метров – тоже сомнительный выход. Рельеф дна здесь мало изучен – нет-нет да наткнешься на какую-то неведомую банку или риф. Тогда все, чему вас учили в Мюрвике, здесь может оказаться просто бесполезным. Даже если удалось покинуть затопленные отсеки, даже если вы вынырнули на поверхность, в такой воде вы проживете ну самое большее минут 20. Если спасательный самолет каким-то чудом умудрится засечь аварийный радиобуй – принять на борт вас он просто не успеет. Вы не морской леопард, не тюлень Уэдделла и даже не пингвин. Эти твари наполовину состоят из жира, его невозможно проморозить. Вы же, даже если когда-то считались «упитанным», – жалкая креветка по сравнению с ними.

Это не Тронхейм, не Ян-Майен и не Шпицберген – там благодаря Гольфштрему есть хоть короткое, но лето, там есть хотя бы какая-то растительность. Здесь – только камни. Лед, лед, лед и камни. Это огромное пустынное пространство, покрытое толстым ледяным панцирем, – Новая Швабия – антарктическая колония Рейха. Будущее Империи. И могучая цивилизация, когда будет делать решительный шаг, обопрется именно на эти ледяные горы.

Что ж, дети Нибелунгов, вы пели гимны льду, восхваляли Великий Север, – вы все это получили. Столько льда не в состоянии переколоть все человечество, вместе взятое. Вы получили самый лютый Север, который только может быть, но Создатель решил в очередной раз жестоко пошутить. Это север другого конца света. Ultima Tule в самом законченном, совершенном, абсолютном смысле. Край земли. Край вселенной. Дальше нет ничего.

Но этих широт еще нужно было достигнуть. А впереди – Атлантика, нашпигованная эсминцами «томми». В тусклом свете бортовых плафонов командирского отсека, отгородившись от посторонних глаз плотной занавеской, Хельмут Ройтер неторопливо, одна за другой, разламывал сургучные печати, чтобы вскрыть пакет с приказом Командующего. Бискайский залив они благополучно миновали. Шноркель исправен. Будем идти экономичным ходом – заряд-разряд батарей. Впереди у нас долгий путь, на рожон не лезем. Итак, подведем итоги. На календаре 1943 год. В январе Хельмуту исполнилось 28. В прошлой жизни он, ас-подводник, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями, входивший в первую десятку «королей тоннажа» в Kriegsmarine. Но под прошлой жизнью подведена черта. Теперь он гаупштурмфюрер морского формирования СС, которое пока, правда, состоит всего лишь из одной-единственной лодки – U-797. Для всех на земле он и его команда – мертвы. Почти для всех. О существовании его лодки знают только некоторые высшие офицеры СС из проекта «Ипсилон», курируемого Annenerbe, лично Гиммлер и, конечно же, папа-Дёниц. Все-таки формирование морское. Умереть для всего остального мира было не так уж и сложно. Анна – единственная любовь и мать его ребенка (в который раз!) настояла на разрыве, теперь уже, несомненно, окончательном. Какая глупость… Ладно, Ади скоро вырастет и все поймет сам. Он – мужчина. Так что пусть учится сражаться. А отец… Да Ройтер и сам рос без отца, и вот вырос и поступил в Мюрвик и стал командиром подлодки. У Хельмута мелькнула странная мысль… А что, если и его отец, Георг Ройтер, в ту войну вовсе не погиб? Ведь, несмотря на пышный некролог и посмертные мечи к Рыцарскому кресту, Хельмут все-таки жив. Да… но слишком долго, получается, длится его задание… А если он просто пришвартовался у другого берега? У какого? Ройтер гнал от себя все эти мысли. Он не хотел разбираться в превратностях чужих отношений. Ему хватало собственных. Но мысль, что отец мог не погибнуть тогда в 15-м, как он сейчас, посетила его впервые. Возможно, потому, что ему в голову не приходило, что официальному сообщению правительства не следует верить.

Смерть, оказывается, это еще не конец! Это шанс. Возможно, шанс начать все сначала. Желтая крафт-бумага адмиральского пакета громко хрустела, на стол сыпались сургучные крошки. На листе стандартного формата на знакомой штабной пишущей машинке было напечатано несколько строчек. В общем, ничего необычного, кроме, пожалуй, одного – пункт назначения не Пенанг, как он ожидал, а Сурабайя. Снабжение через U-992. Точку рандеву определят позже.

Пенанг – было бы логично. На Пенанг базировалась группа «Муссон», оперировавшая в этом районе на коммуникациях американцев. Но это было бы слишком сложно – объявлять на всю Германию о гибели лодки, придумывать ему новую легенду лишь затем, чтобы перевести в удаленный гарнизон? – Ну что ж… Сурабайя так Сурабайя. Не так уж и плохо. Курорт практически. Температура воздуха днем вне зависимости от времени года там 30 градусов – ночью 25. Ну и вода… Не Балтика, не Бискай и даже не Специя.

– Командир! – Из-за занавески показалась физиономия первого помощника Филиппа Унтерхорста. Если бы UFA задумала снимать фильм про пиратов – ничего лучше и искать бы не пришлось, а тут еще и две недели в пути, борода – еще не борода, но уже внушительная щетина на лице, как будто высеченном из камня. Эмоции на нем отражались редко, но сейчас, видимо, что-то случилось. – Мы приняли SOS!.. Итальянцы… Гаццана-Прьяроджия…

– Джанфранко?! – Это был как гром среди ясного неба. Гаццана-Прьяроджия, чью фамилию Унтер-хорст сейчас даже не исковеркал, был не просто одним из командиров-подводников союзников. Это он тогда у входа в Гибралтар спас их, торпедировав эсминец. Карро-Франка[4 - «Карро» – «дорогой» (ит.), дружеское обращение в Италии.] нельзя так просто бросить, проигнорировав SOS. И хотя дизеля сейчас не обеспечивают самый полный – надо идти в координаты терпящего бедствие «Архимедоса». И он сейчас нужен на мостике.

– Ройтер! Почему вы изменили курс? – вмешался оберштурмбаннфюрер Леопольд Майер. Решение командира подлодки его явно не устраивало. Он и еще несколько инженеров должны были в точке рандеву пересесть на U-992, которая доставила бы их к месту их нового назначения – южную базу «Новый Берлин».

– Герр Майер! Не сочтите за наглость, но, хотя вы и старше по званию, на лодке может быть только один командир. В данном случае вы – мой пассажир, и я несу ответственность и за вас в том числе.

– Ройтер! У вас приказ следовать в точку рандеву с U-992!

– Именно в эту точку мы и последуем, как только окажем помощь союзникам.

– Вы понимаете, что нас уже нет в списках Kriegsmarine? Вы демаскируете нашу лодку, я уже не говорю о том, что они вообще иностранцы!..

– Союзники, – поправил Ройтер. – А Джанфранко – отличный моряк и мой друг. У меня не так много друзей, и в последнее время они что-то очень часто убегают от меня на пир к Вотану. Обер-штурмбаннфюрер, положитесь на мой дар предвидения. Вы же сами меня тестировали. После завершения похода – напишете докладную вашему шефу, а пока мы в море – здесь все вопросы решаю я. Извините.

Шефом Майера на текущий момент был не кто иной, как Ганс Рёстлер. Этому жаловаться на Ройтера было бесполезно. Они были знакомы с 39-го года. Ведь именно в 1-й флотилии Рёстлер в свое время был ответственным от Партии. Он еще тогда заметил молодого амбициозного лейтенанта, можно сказать, если бы не Рёстлер, то Ройтера и не было бы в проекте «Ипсилон». Круг замыкался.

Из дневника Леопольда Майера

Борт U-797. Северная Атлантика (дата неразборчива)

Нет никаких сомнений, что то, над чем мы сейчас так усердно бьемся, уже было известно человечеству много лет назад. Взять хотя бы конструкцию храмовых куполов. Без сомнения, это – параболические антенны. Купола базилик, мечетей, имеющие форму правильного полушария, или шлемовидные купола греко-православных церквей, вытянутые параболы индуистских храмов, – все это не что иное, как попытки, и, несомненно, весьма удачные попытки, работать с энергиями сверхвысоких частот. Если бы не было успеха – все закончилось бы на нескольких опытных образцах и не имело бы всемирного распространения. Форма и размеры, видимо, зависят от определенной волны, на которой «работают» те или иные религиозные и этнические группы. Собрать воедино энергии тысяч и направить в указанную посвященными точку. Вот – задача! Чем больше купол, тем, соответственно, больше сила. Что же может купол размером с Земной шар? Какая мощь должна в нем таиться? А купол размером со Вселенную? Не о том ли говорит и Хёрбигер?[5 - Ханс Хёргибер – автор космологической доктрины «вечного льда», которая в III Рейхе была воспринята нацистской наукой и считалась адекватной картиной строения мира.]

И, конечно же, информация. Все озарения, религиозные, научные, все случаи ясновидения, несомненно, связаны с трансформацией этой энергии высоких уровней. Сигнал определенной длины волны служит носителем информации, на этом основана локация. Главное – суметь декодировать сигнал. Раньше это было возможно для человека. Вся история мировых религий говорит именно об этом. Сегодняшняя проблема – в массовой деградации человеческого вида. Если в древности было достаточно воли десятков, сотен, то сейчас уже требуется сложение воль миллионов.

Я испытываю восхищение и невероятный энтузиазм, когда представляю, какие горизонты открывает нам эта технология… Могла ли Германия хотя бы мечтать о таком до фюрера? А прошло всего-то несколько лет!

* * *

Находимся северо-западнее Азорских островов. Командир занялся спасательной операцией. Пока поиск никаких результатов не дал. В опасной близости барражируют Британский фрегат и эсминец.

Познакомился поближе с командиром боевой части Карлевитцем. Человек необычной судьбы. Полуеврей, добившийся лейтенантских погон и Железного креста. Очень сильный химик. Довольно любопытно рассуждает на темы философии и политики. Мне с ним интересно. Особенно его соображения относительно взаимодействия урана и сурьмяных соединений ртути. Над этим стоит поработать всерьез. Как только придем в базу – обязательно свяжусь с атомщиками.

* * *

Поиски, наконец, увенчались успехом. Воля, конечно, у этого Ройтера железная. Выловили из воды итальянца. Он электрик с той самой лодки. Утверждает, что больше никто не спасся. Сицилиец. Ни у кого раньше не встречал такой звериной ненависти к «томми».

Получено радио от U-992