Тетрадь из прикроватной тумбочки больницы «Асута» (Записки импотента) и другие повести

Почти ежедневно Виктор Петрович в окружении врачей, иногда студентов, приходил с обходом. Все в белых халатах, в белых шапочках останавливались возле каждого.

… Меня пропускал.

– Обследуется!

Нередко вечерами он приходил в палату один. С наброшенным на плечи халатом, он поочередно присаживался на край кровати и вел добродушно успокоительные разговоры. Его ждали, задавали вопросы. Подсел Виктор Петрович к Федору.

– Отрыньте живу душу от Диавола. Обсели бесы Евдокымовыча.

– Вин бога любыть, – по-украински сказал Виктор Петрович. – Як вы зараз себе почуваете?

– Трохы легше? Подскажите, не поминать имя господа бога всуе!! Диявол тут! Когда в храм божий попаду? Свечи поставить!

– Успокойтесь. Не дадим обидеть. Оно попустит!

– За вас буду молытыся.

Федор поворачивается лицом к стенке и укрывается с головой одеялом.

Подсел Виктор Петрович и ко мне.

– Тебя выпишем, я еще посмотрю кое-какие анализы. Но скажу, ты здоровый парень. С моей точки зрения, абсолютно здоровый. Может, требуется иной инструментарий. Медицина не стоит на месте. Я верю в твои жалобы, они искренни. Другая область, тут и до Фрейда недалеко. Это я про себя.

Но, как я понял, приход его больше всего был связан с Ходоровым. Похоже, они были и раньше знакомы, но обращались друг к другу на «Вы» и по имени-отчеству. Речи вели не только о медицине или болезни, хотя просьба «Увеличьте дозу» не раз повторялось.

– Интересно, Виктор Петрович, – обратился к нему Ходоров, – все намереваюсь спросить, как обстоят дела с диссертацией?

– С другим я бы отшутился, но вам скажу – плохо!

– Не спрашиваю.

– Не мне вам говорить, что такое новизна. У меня авторов по теме перешагнуло за сотню. Даже с использованием чужого опыта можно завершить диссертацию, но свое!? Надо работать.

– Буду на вашей защите.

– Уверен!

– Виктор Петрович, интервал между уколами великоват!! Плохо!

– Оно попустит!

Ходорова при мне дважды увозили на какие-то предварительные процедуры перед операцией. Он возвращался веселый, подвижный, еще больше разговорчивый.

В тот вечер в палату пришел Виктор Петрович. Присел к Ходорову.

– Еще повременим с операцией, – сказал он. – Есть кое-какие положительные изменения.

– Спасибо! Обнадёживающие слова, – кивает Ходоров и совершенно другим тоном, вроде с обидой произносит: – Виктор Петрович, у меня появляется мнение, что вы и окружающие воспринимают мою велеречивость как попытку отодвинуть страх смерти. Нет! Я смерти не боюсь. Более того, у меня возникают, как и в былые годы, интересные конструкции, вполне реализуемые. Очень заинтересовала библия.

– Только мое уважение, Степан Евдокимович. Есть один чисто украинский мудрый посыл, и вы его, вероятно, знаете – маешь перты плуга! Перевести? Уточняю, без скидок на возраст!

!!!

Как я выглядел в глазах Раи? Не могу себе объяснить, почему я так поступил? Это меня преследует до отчаяния все время, и я не могу ответить себе на этот вопрос.

В нашем городе главная улица тогда называлась улицей Ленина, От площади до парка запрещен проезд транспорта, по обе стороны улицы – витрины магазинов, есть два ресторана, гостиница, киоски по продаже воды, мороженого и газет. В субботние и воскресные дни многолюдье. Эту улицу именуют «Наш Бродвей». Широкий тротуар, просторная заасфальтированная дорога и сплошным, почти не смешивающимся, потоком движутся люди навстречу друг другу. Я двигался по тротуару, помню это место, в толпе я увидел рыжую знакомую голову – мы встретились взглядами, она рванулась ко мне, а я отвел глаза, вроде не узнал, и безразлично пошел дальше в потоке. Косым взглядом видел, как она отдалялась. Больше Раю я не видел. Вот, как говорится. Скребут кошки на душе…

………………………

Пришла Светлана, но укол Ходорову Виктор Петрович делать не разрешил.

– С вас достаточно! – сказал он Ходорову. – Вам сегодня ввели новый препарат, он и обезболивающий, По вашему поведению наблюдаю, вы себя бодро чувствуете.

– Вроде лучше, чем обычно. Послушайте мои фантазии.

– Вот и хорошо. Я с вами еще побуду. Препарат новый! Я весь внимание, – сказал Виктор Петрович, снял шапочку и провел ладонью по своим коротким ежиком волосам. – В какой области ваши наработки?

Был уже вечер, под потолком зажглась электрическая лампочка. Доктор придвинул стул к кровати Ходорова.

– Виктор Петрович, – говорил Ходоров, – вы не представляете, как я благодарен вам за внимание, и посмейтесь, если мои фантазии и мое невежество вас покоробят.

– Буду смеяться!

– Могу ли я, инженер-механик, представить данные Библии для создания своего представления о нашем мире? Я не Бредбери, не братья Стругацкие, но имею я право фантазировать!?

– Безусловно!

Ходоров опускает ноги в свои тапки и садится напротив Виктора Петровича.

– Как бы начинался мой рассказ? В просторах вселенной есть некое невидимое чудо, состоящее из волн, атомов, корпускулов и еще неизвестно из чего. Мало того, что оно мыслит, всё, что ни задумает, вмиг обретает материальные формы. Люди – это создание, понятно, видеть не могли, но некоторые интуитивно сумели почувствовать. Давали разные названия. Но мы остановимся на самом распространённом – БОГ! И вот Бог неизвестно по каким причинам решает поселить в космосе некое живое существо, которое назвали потом «человек». Виктор Петрович! Вы не устали слушать?

– Пока нет!

– Видите. Пока я следую Библии! За шесть дней Бог создает все условия для обитания человека, даже придает ему женщину…

!!!

Меня позвали по телефону к ограде. Стояли мама и наш сосед по двору Лев Абрамович. Он протягивал руки через решетку, и его полное лицо расплывалось в радостном приветствии. Лев Абрамович – пенсионер, в далеком прошлом был оперным певцом, каждый день поутру на весь двор он прочищал горло отрывками из опер: «Онегин, я скрывать не стану…» или «О дайте, дайте мне свободу!» Со мной он, бывало, играл в шахматы, и всегда выигрывал.

– Изенька, – сказала мама, – Лев Абрамович уезжает в Израиль. И пришел с тобой попрощаться.

– Да, Изя, мы с Софочкой едем. На руках билеты и все документы. Туда звоним друзьям, чтобы встречали, а здесь прощаемся, чтобы помнили! Нам друзья помогли с квартирой, и мы постараемся к вашему приезду все для вас сделать. Я пришел с тобой попрощаться, но ты о себе подумай и повлияй на маму.

– Счастливой дороги! – сказал я.

– Лев Абрамович, я уже вам говорила. Изя должен окончить институт, у меня работа. Я еще хорошо заработаю. А кто уезжает – скатертью дорога.

– Лидия Петровна, одна корзина абсорбции все ваши заработки перекроет. И вы же по всем данным пенсионерка. О чем можно спорить. Изя там продолжит учебу!!