Солнце слепых

Анна Семеновна встала посреди проезжей части улицы и энергично остановила первое же свободное такси. Усадив Дерейкиных и Екатерину Александровну на заднее сиденье, сама плюхнулась на переднее и – «Salve, голубчик!» – скомандовала:

– Форвертс! Кэп, не угостите ли даму папироской? «Беломор» не мухомор, хоть и говнистая махорка.

Лида едва не сгорела со стыда. Таксист захохотал. Катя сжала руку Федора. Он так и обмер. Да что же это такое, подумал он. И, тронув таксиста за плечо, скомандовал:

– На Гончарную! Дом шесть. Со двора. Линкс, то есть слева.

– Славно, кэп! – не обиделась Анна Семеновна. – Я всем знакомым уже сказала, что в нашем городе есть один мужчина. И это – вы, капитан! Чур, сперва завезти меня. Завтра я к вам наведаюсь, Екатерина Александровна, в гостиницу. Не возражаете? У вас какой номер?

– Двести пятый.

– Меня – вот здесь. Чао! Спектакль был – полный аут! Москва столица, моя Москва! – запела Анна Семеновна.

– Федя, она всегда такая? – спросила Лида.

– Я ее вижу второй раз в жизни.

– Ты здесь так и живешь? – спросила Катя.

– А где же мне еще жить? – спросил Федор, а Лида дернулась.

– Столько лет прошло. Неужели квартиру не дали?

– Вот ее и дали, – ответил Федор. – Нормальная квартира. Две комнаты. Нас двое да внучка…

Лида стала собирать на стол.

– Я помогу вам, – предложила Катя.

– Ничего, я справлюсь, – ответила Лида. – Машенька, покажи бабе Кате рисунки.

Стервоза, подумал Федор о жене, но подумал с нежностью.

– Славная какая! – искренне сказала Катя, любуясь девчушкой. – Сколько ей?

Федор не мог вспомнить.

– Ты все такой же! – засмеялась Катя.

За столом она обмолвилась об этом, а Лида с ожесточением бросила:

– Да он во всем такой! Маша, ты показала рисунки? Где ты там?

– Она сейчас дорисует и покажет, – сказал Федор.

– Спать ей уже пора, – буркнула Лида, – а не рисунки рисовать. Маша! Неси уж, демонстрируй!

Выскочила Маша с рисунками из своей комнаты.

– Какие рисунки! – воскликнула Катя. – Корабль? И еще корабль! И еще! И все с парусами? Это деда на таком ездит?

– Ходит, – поправила ее Маша. – Да, у него корабль с парусами.

– А ты ездила на нем? Ходила?

– Да.

– И он с парусами?

– Да. А еще пушки. И бушприт.

– Она вся в тебя, – Катя положила Федору руку на плечо.

– А лицом и фигурой в меня, – сказала Лида.

– Постой, а что тут за цветы на корабле?

– Там каюта.

– С цветами?

– Да, с цветами. Цветы любит Изабелла.

– Изабелла? Изабелла – что-то я слышала о ней? – Катя взглянула на Федора, но тот никак не отреагировал на ее вопрос.

– Да, дедушка спас ее. Он отбил ее у пиратов и женится на ней.

– Так он же уже женат! – «Же-же-же, – подумала Катя. – Надо без же». – На твоей бабушке.

– Нет, это так, а там специальный брак…

– Пиратский брак на пиратском барке, – поддакнул дедушка. Поизящней, чем же-же-же.

– Не простой, как у всех советских людей. Там ничего такого нет, ни дома, ни шкафа, там Изабелла выходит на палубу, протягивает руки вперед и произносит заклинания: «Кадите мне. Цветы рассыпьте. Я в незапамятных веках была царицею в Египте. Теперь – я воск. Я тлен. Я прах».

– Да, Федя, – только и произнесла Катя.

– Вот так и живем, – вздохнула Лида.

Тут в дверь позвонили, и постучали, и вошла в сопровождении «парней» и «девок» Анна Семеновна. Она была все в том же малиновом кимоно с черным драконом.

– Явление третье, – сказала Катя и подмигнула Федору. – Те же и в малиновом берете.

– Ой, малиновая какая! – вскрикнула Маша. – Красивая!

– Краше в гроб кладут, – буркнула Лида.

– Сейчас мы сыграем водевиль! – распорядилась Анна Семеновна. – Декорации не нужны, декорации к черту! Сценой будет квартира капитана! Пол, стены, окно. Лена и Юля – туда, Петров – рядом, Гена – ложись на диван.