Детоубийцы

Дядюшка Голубь вернулся только поздно вечеромъ.

Онъ простился съ своимъ охотникомъ въ Салер?, потому что посл?днiй сгоралъ желанiемъ вернуться въ городъ, клянясь, что никогда не ступитъ ногою въ эти м?ста. Въ два путешествiя два такихъ несчастъя! Альбуфера встр?чаетъ его одними только сюрпризами. Отъ посл?дняго онъ нав?рно забол?етъ. Мирный гражданинъ, отецъ многочисленнаго семейства, не могъ отд?латься отъ воспоминанiй о страшной находк?. Несомн?нно, тотчасъ же по возвращенiи, ему придется лечь въ постель подъ предлогомъ внезапнаго нездоровья. Происшествiе глубоко потрясло его.

Тотъ же охотникъ посов?товалъ дядюшк? Голубю абоолютное молчанiе. Ни одного слова на эту тему! Они ничего не вид?ли! Онъ долженъ посов?товать молчать и своему б?дному внуку, который, повидимому, б?жалъ подъ влiянiемъ этого страшнаго впечатл?нiя. Озеро снова поглотило эту тайну и было бы очень наивно говорить объ этомъ, зная, какъ правосудiе мучитъ невинныхъ людей, по своей глупости обращающихся къ нему.

Честные люди должны изб?гать всякаго соприкоеновенiя съ законами. И б?дный сеньоръ, высадившись на твердую землю, тогда только с?лъ въ свою повозку, когда задумчивый лодочникъ, н?сколъко разъ поклялся ему, что будетъ н?мымъ.

Къ ночи дядюшка Голубь, вернувшись въ Пальмаръ, причалилъ около трактира об? лодки, на которыхть они вы?хали утромъ.

Нелета, стоявшая за стойкой, напрасно искала глазами Тонета.

Старикъ угадалъ ея мыслн.

«Не жди его», сказалъ онъ мрачнымъ голосомъ: «Онъ больше не вернется».

И повысивъ голосъ, онъ спросилъ ее, лучше ли она себя чувствуетъ, намекая на бл?дность ея лица съ такимъ выраженiемъ, которое привело въ трепетъ Нелету.

Трактирщица моментально поняла, что дядюшка Голубь узналъ ея тайну.

«Но гд? же Тонетъ?» снова спросила она тревожнымъ голосомъ.

Старикъ, отвернувшись, словно не желая ея вид?ть, началъ говорить, сохраняя наружное спокойствiе. Тонетъ никогда не вернется. Онъ ушелъ далеко, очень далеко, – въ страну, откуда не возвращаются: это самое лучшее, что онъ могъ сд?лать… Все теперь въ порядк? и никто ничего не знаетъ.

«А вы?.. Вы?..» съ тревогой простоНала Нелета, боясь въ то же время, что старикъ заговоритъ.

Дядюшка Голубь будетъ молчать. И при этомъ онъ ударилъ себя въ грудь. Онъ презираетъ своего внука, но въ его интересахъ, чтобы ничего не знали. Имя Голубя в?ками пользовалось почетнымъ престижемъ, и онъ не допуститъ, чтобы оно было замарано л?нтяемъ и сукой.

«Плачь, подлая, плачь!» проговорилъ гн?вно рыбакъ.

Пусть плачетъ всьо свою жизнь, потому что это она погубила всю семью. Пусть останется съ своими деньгами. Онъ не попроситъ ихъ у нея за свое молчанiе… И если у нея есть желанiе узнать, гд? ея любовникъ, или гд? ея дитя, пусть посмотритъ на озеро. Альбуфера, мать вс?хъ, сохранитъ тайну такъ же кр?пко, какъ и онъ.

Нелета была поражена этимъ открытiемъ; но ея безконечное изумленiе не пом?шало ей безпокойно посмотр?ть на старика, боясь за свое будущее, которое завис?ло отъ молчаливости дядюшки Голубя.

Старикъ еще разъ ударилъ себя въ грудь. Пусть живетъ счастливо и наслаждается своимъ богатствомъ. Онъ не нарушитъ своего молчанiя.

Ночь былъ печальна въ хижин? семьи Голубя. При умирающемъ св?т? лампочки д?дъ и отецъ, сидя другъ противъ друга, долго бес?довали между собою съ серьезностью людей, противоположные характеры которыхъ способны сближаться только подъ ударами несчастья.

Старикъ безъ обиняковъ разсказалъ все происшедшее. Онъ вид?лъ мертваго юношу, съ разорванной двумя зарядами дроби грудью, уткнувшагося въ тину заросли, и лишь одн? ноги торчали надъ водою, около брошеннаго имъ челна. Дядюшка Тони не моргнулъ и глазомъ. Только губы его судорожно дергались и сжатыми пальцами онъ рвалъ себ? кол?ни.

Протяжный, пронзительный крикъ раздался въ темномъ углу, гд? была кухня, словно въ этой темнот? кого?то убивали. То рыдала Подкидышъ, обезум?въ отъ этой новости.

«Тише, д?вка!» повелительно крикнулъ старикъ.

«Молчи, молчи!» сказалъ отецъ.

И несчастная, глухо всхлипыная, затаила свою скорбь въ виду твердости этихъ двухъ людей, съ жел?зной силой воли, которые подъ ударами несчасия сохраняли наружное спокойствiе и въ глазахъ которыхъ не отражалось никакое волненiе.

Дядюшка Голубь въ общихъ чертахъ разсказалъ обо всемъ происшедшемъ: о появленiи собаки съ страшной добычей, о б?гств? Тонета, о своихъ тщательныхъ поискахъ въ заросли, по возвращенiи изъ Салера, въ предчувствiи несчастiя и о находк? трупа. Онъ все понялъ. Онъ вспомнилъ внезапное б?гство Тонета наканун? охоты; бл?дность и слабость Нелеты, ея бол?зненный видъ посл? той ночи, и съ хитростью старика воспроизвелъ муки родовъ, въ безмолвiи ночи, въ страх?, что ихъ услышатъ сос?ди, и зат?мъ д?тоубiйство, за которое онъ презираетъ Тонета больше, какъ труса, ч?мъ преступника.

Открывъ свою тайну, старикъ почувствовалъ себя облегченнымъ. Его печаль см?нилась негодованiемъ. Мерзавцы! Эта Нелета была злой собакой; она погубила парня, толкнувъ его на преступленiе, чтобы сберечь свои деньги. Но Тонетъ дважды трусъ. Онъ – Голубь – отказывается отъ него, не столько изъ?за преступленiя, сколько потому что онъ кончилъ самоубiйствомъ отъ безумнаго страха предъ посл?дствiями. Сеньоръ пустилъ въ себя двойной зарядъ, чтобы избавиться отъ всякой отв?тственности, онъ предпочелъ исчезнуть, вм?сто того, чтобы искупить свою вину и понести иаказанiе. А виною всему то, что онъ не исполнялъ своего долга, всегда искалъ легкихъ путей, боясь борьбы за существованiе. Боже, какое время! Что за молодежь!

Сынъ почти не слушалъ его. Онъ оставался неподвижнымъ, убитый несчастiемъ, поникнувъ головой, точно слова отца были ударомъ, нав?ки придавившимъ его.

Снова раздались рыданья Подкидыша. «Молчи! Я жъ теб? сказалъ: молчи!» повторилъ дядюшка Тони угрюмымъ голосомъ.

Ему въ его безпред?льной н?мой сосредоточенности было непрiятно вид?ть, какъ другiе облегчали душу плачемъ, тогда какъ онъ, сильный и суровый, не могъ излить своего горя въ слезахъ.

Дядюшка Тони заговорилъ, наконецъ: его голосъ не дрожалъ, но отъ волненiя немного хрип?лъ. Позорная смерть этого несчастнаго была достойнымъ концомъ его дурной жизни. Онъ часто предсказывалъ, что сынъ кончитъ плохо. Когда на св?тъ родишься б?днымъ, л?нь – преступленiе. Такъ устроилъ Богъ, и этому нужно подчиниться… Но, Боже! Это его сынъ! Его сынъ! Плоть отъ плоти его! Его жел?зная честность незапятнаннаго ни въ чемъ челов?ка заставила его отнестись съ виду безчувственно къ катастроф?; но въ груди своей онъ чувствовалъ тяжесть, словно вырвали часть его внутренностей, и она служитъ теперь пищей угрямъ Альбуферы.

Ему хот?лось бы повидать его въ посл?днiй разъ. Понимаетъ ли его отецъ?.. Подержать на своихъ рукахъ, какъ тогда, когда онъ былъ совс?мъ маленькимъ, и онъ баюкалъ его п?сней, что отецъ его будетъ работать и сд?лаетъ его богачемъ, собственникомъ многихъ полей.

«Отецъ!» спрашивалъ съ тоской онъ дядюшку Голубя: «Отецъ, гд? онъ?»

Старикъ негодующе отв?чалъ. Пусть все останется, какъ устроилъ случай. Безумье переб?гать ему дорогу. Не сл?дуетъ снимать покрова съ тайны. Все обстоитъ такъ, какъ сл?дуетъ. Все шито и крыто.

Люди, не видя Тонета, будутъ думать, что онъ отправился искать новыхъ приключенiй и жизни въ даровщину, какъ въ тотъ разъ. Озеро сохранитъ хорошо свою тайну. Пройдутъ годы, прежде, ч?мъ кто?нибудь забредетъ въ то м?сто, гд? лежитъ самоубiйца. Въ Альбуфер? достаточно растительности, чтобы скрыть все. Къ тому же, если разгласить теперь происшедшее, объявить о его смерти, вс? пожелаютъ узнать больше, вм?шается юстицiя, откроется правда, и вм?есто исчезнувшаго Голубя, позоръ котораго изв?стенъ только имъ однимъ, они будутъ им?ть обезчещеннаго, который покончилъ съ собой, чтобы изб?жать тюрьмы и, можетъ быть, эшафота.

Н?тъ, Тони! Такъ р?шилъ онъ съ авторитетомъ отца. Ему осталось жить всего какiе?нибудь н?сколько м?сяцевъ, пусть же онъ уважитъ его, пусть не омрачаетъ горечью безчестья его посл?днихъ дней. Онъ хочетъ пить со своими товарищами рыбаками, смотря имъ прямо въ лицо. Все обстоитъ хорошо: необходимо молчать… Да если даже найдутъ трупъ теперь, его не предадутъ церковному погребенiю. Его преступленiе и самоубiйство лишають его права на обычныя похороны. Ему гораздо лучше на дн? озера, гд? онъ зарытъ въ тин? и окруженъ тростникомъ, какъ посл?днiй проклятый отпрыскъ знаменитой династiи рыболововъ.

Раздраженный плачемъ Подкидыша, старикъ пригрозилъ ей. Пусть замолчитъ! Или она хочетъ ихъ погубить? Ночь тянулась безконечно, среди трагическаго безмолвiя. Мракъ хижины казался еще гуще, словно несчастье распростерло надъ ней свои черныя крылья.

Дядюшка Голубь съ безчувствiемъ упрямаго, эгоистичнаго старика, который во что бы то ни стало, хочетъ продлить свое существованiе, уснулъ на своемъ стул?. Его сынъ провелъ эти часы неподвижно, съ широко открытыми глазами, устремленными на мигающiя на ст?н? т?ни отъ дрожащаго св?та лампы.

Подкидышъ, сидя у очага, тихонько всхлипывала, скрытая т?нью.

И вдругъ дядя Тони вэдрогнулъ, словно проснулся. Онъ всталъ, подошелъ къ двери и, открывъ ее, посмотр?лъ на зв?здное небо. В?роятно, было около трехъ часовъ. Тишина ночи, казалось, под?йствовала на него, утвердивъ его въ р?шенiи, возникшемъ въ душ? его.

Онъ подошелъ къ старику и началъ трясти его, пока тотъ не проснулся.

«Отецъ… Отецъ!» спрашивалъ онъ умоляющимъ голосомъ: «Гд? онъ?..»

Дядюшка Голубь, въ полусн? отчаянно протестовалъ. Пусть оставятъ его въ поко?. Противъ совершившагося н?тъ л?карствъ. Онъ хочетъ спать и желалъ бы никогда больше не просыпаться.

Но дядя Тони продолжалъ умолять. Онъ долженъ же подумать, что это его внукъ и что онъ – его отецъ – не сможетъ жить, если не увидитъ его въ посл?днiй разъ. Онъ в?чно будетъ представлять себ? его на дн? озера, гнiющимъ, пожираемынъ рыбами, безъ погребенiя, въ чемъ не отказываютъ самымъ несчастнымъ, даже Пiавк?, у котораго не было отца. Боже! Работать и мучиться всю свою жизнь, чтобы обезпечить единственнаго сына и потомъ бросить его, не зная даже, гд? его могила, какъ бросаютъ мертвыхъ псовъ, утонувшихъ въ Альбуфер?. Этого нельзя допустить, отецъ! Это слишкомъ жестоко! Никогда онъ не отважится больше плавать по озеру, изъ боязни, что его лодка пройдетъ по т?лу сына:

«Отецъ… Отецъ!!..» умолялъ онъ, тряся почти уснувшаго старика.

Дядюшка Голубь вдругъ вскочилъ, словно желая его ударить. Да оставятъ ли его въ поко??.. Во второй разъ разыскивать этого негодяя? Пусть не м?шаютъ ему спать! Онъ не желаетъ ворочать илъ, чтобы не навлечь явнаго позора на свое семейство.

«Но гд? же онъ?» спрашивалъ тоскливо отецъ.

Ну, хорошо, онъ пойдетъ одинъ, но ради Бога, пусть онъ скажетъ, куда. Если д?дъ не скажетъ, онъ способенъ остатокъ дней своихъ провести въ томъ, чтобъ искать въ озер?, хотя бы пришлось сд?лать тайну общимъ достоянiемъ.

«Въ заросли Болордо», проговордлъ наконецъ старикъ: «Не такъ то легко его найти».

И закрывъ глаза, онъ опустилъ голову, чтобы заснуть т?мъ сномъ отъ котораго не хот?лъ очнуться.

Дядя Тони сд?лалъ знакъ Подкидышу. Они взяли свои кирки землекоповъ, лодочные шесты, остроги, употреблявшiяся при ловл? большихъ рыбъ, засв?тили факелъ о лампу и, среди ночной тишины, прошли черезъ деревню, чтобы с?сть въ лодк? на канал?.