– Страшно? Но кто может тебя обидеть, когда я с тобой, радость моей жизни?
– Ах, дон Энрике! Того, кто мешает нашему счастью, не может поразить твоя шпага.
– Твоя мать, Ана? За что она ненавидит меня? Может быть, она не любит тех, кто любит тебя? Но разве я недостаточно знатен, разве я не достоин назвать тебя своей?
– Не говори так, дон Энрике. Ты – настоящий кабальеро. Твой род не ниже королевского, и счастлива женщина, которая будет носить твое имя и называть тебя своим. Но…
– Что? Говори, любовь моя, не бойся…
– Дон Энрике, моя мать слушает твоих врагов, она думает, что ты не любишь меня, что хочешь лишь посмеяться над ее дочерью.
– И ты веришь, что я не люблю тебя? Да ведь я не понимал, что такое любовь, пока не узнал тебя! Какое мне дело до того, что она не верит в мою любовь, если ты мне веришь! Ради тебя одной я хочу быть добрым и благородным. Скажи, Ана, ты веришь, что я люблю тебя?
– Если бы я не верила, я бы умерла!
– А ты любишь меня?
– С каждым днем все больше.
Девушка прижалась лицом к решетке, дон Энрике склонился, и их уста слились в поцелуе, который, казалось, не прервется никогда.
– Ана! – воскликнул юноша, безраздельно отдавшись захватившей его страсти. – Ана! Ты сказала, что любишь меня?
– Больше, чем можешь вообразить.
– И ты способна сделать то, что я скажу тебе?
– Даже если ты мне прикажешь убить себя!
– Свет души моей! Слушай же, Ана! Беги со мной!
– Бежать?! – воскликнула девушка с ужасом, которого отнюдь не испытывала, ибо только и ждала подобного предложения. – Бежать! Но куда?
– Со мной, в моих объятиях, ко мне…
– Дон Энрике! Ты любишь меня и предлагаешь мне побег, огласку, бесчестие?
– Нет, Ана, нет, это не бесчестие. У меня ты найдешь любовь и счастье; твоя мать не будет больше противиться, она на все согласится, и вскоре ты станешь графиней де Торре-Леаль. Ана, ты не хочешь уйти со мной?
– О, ты настоящий кабальеро, я обожаю тебя, Энрике! Я пойду за тобой на край света.
– Какое счастье ты даришь мне!
– Когда мне уйти из дома?
– Сейчас же!
– Как, так скоро?
– Каждое мгновение без тебя кажется мне вечностью, любовь моя. Иди, не медли.
– Хорошо, иду, иду, жди меня, – сказала донья Ана, убегая.
– Встретимся в патио! – крикнул вдогонку дон Энрике, охваченный нервным возбуждением.
– Нет, здесь же.
– Не задерживайся, мой ангел!
– Скоро я буду с тобой. Видишь, как я люблю тебя!
Окошко захлопнулось. Дон Энрике завернулся в плащ и приготовился ждать.
Донья Ана поспешно вышла из комнаты и, взбежав по лестнице, бросилась в спальню доньи Фернанды.
– Что случилось?! – воскликнула мать.
– Час настал, матушка!
– Он предложил тебе бегство или брак?
– И то, и другое.
– Что же раньше?
– Бегство, – улыбнувшись, ответила донья Ана.
Донья Фернанда тоже улыбнулась.
– Он не дурак, да и я не глупа. Теперь мы знаем, что делать.
– Идем, матушка, как бы ему не наскучило ждать.
– Дитя, плохо же ты знаешь мужчин! Самый нетерпеливый рад целый день ждать девушку, которая ему нравится.
– Все же пойдем скорей.
– Похоже, что тебе тоже не терпится, хотя уйдете вы недалеко.
– Как хотите, матушка, но надо торопиться.
– Следует уведомить дона Хусто, сегодня он решил провести здесь ночь, чтобы помочь нам.
– Дайте ему знать, пока я собираюсь.
Донья Фернанда вышла, а донья Ана стала прихорашиваться у туалетного столика. Ей хотелось появиться перед возлюбленным еще более прелестной. Мать вернулась вместе с доном Хусто.
– Мы готовы, – сказала она.