Исход

Люди привыкли справляться с трудностями, зная, что за спиной всегда кто-то есть, что его поддержат и спасут. Все герои из легенд и сказок шли совершать свои подвиги с этим осознанием. В опоре, в других людях заключалась большая часть их чудесной силы. Но как долго продержится человек, когда останется совершенно один? Сколько всего он сможет пережить прежде, чем окончательно сломается? К сожалению, путник не знал этого. Этого не знала и Адель. Но она верила в него. Верила так, как он сам не верил в себя. Так что только ради неё он, Агнар, продолжал этот путь. Продолжал делать шаг за шагом, вздох за вздохом, взмах за взмахом. Получается, даже после смерти она ненароком спасала его душу. А ему спасти её не удалось…

Медленно поднявшись на ноги, мужчина направился к ближайшему дому. До наступления ночи ему хотелось осмотреть деревню и найти подходящее место для ночлега.

Хижина по правую сторону от площади выглядела довольно неплохо. Если состричь траву и оборвать густой плющ, то здание даже смотрелось красивым. Складывалось впечатление, что оно было заброшено не так давно, как показалось на первый взгляд. Подойдя ближе, путник протянул свою руку к двери, как тут почувствовал резкий, пронзительный и хищный взгляд откуда-то сзади. В одно стремительное движение он обернулся и выхватил из ножен большой меч. Два острых конца клинка блеснули под яркими лучами обеденного солнца, отразив их на стену в виде солнечных зайчиков. Все мышцы напряглись и моментально вошли в боевую готовность, а чувства обострились до своего предела. Мужчина прислушался. Ничего. Только мёртвая тишина, такая непривычная и пугающая. Неожиданная жажда крови пропала так же резко, как и появилась. Ещё немного постояв с выставленным перед собой лезвием, Агнар расслабился и, открыв дверь с небольшим усилием, вошёл внутрь дома.

Леденящая тьма окутала взор. В нос ударил сильный запах сырости, а под ногами почувствовался мягкий и скользкий мох. Мужчина осторожно сделал несколько шагов вперёд и огляделся. Взгляд различал лишь общие контуры объектов. Он стоял в просторном помещении, из которого выходило два узких прохода: один, по всей видимости, на кухню, другой – в спальни.

…

Чувство одиночества заполонило пространство внутри помещения. Оно пронизывало каждую щель, каждый уголок комнаты и ощущалось на теле неким незримым грузом, внезапно взвалившимся на плечи. Таким казалось всё поселение ещё до того, как путник вступил на его территорию. Но сейчас, внутри здания, эмоции обострились до своего пика. В груди всё сжалось. Фантомная жалость всплыла в сознании и заполонила его полностью. Давление нарастало с каждой секундой. Казалось, оно вот-вот раздавит здесь всё, а затем разорвёт и без того хлипкие стены дома.

…

Задний двор был таким же заброшенным, как и всё остальное. С резного крыльца вели на землю три деревянных ступеньки, такие тонкие и старые, что вызывали одним своим видом множество сомнений. От них шла вглубь участка узкая тропинка, выложенная из неровных камней и булыжников. Она была небрежной и смотрелась нелепо в сравнении с искусно сделанным крыльцом. В расщелинах между валунами торчали толстые срезанные стебли сорняков. Кто-то явно не давал им прорасти какое-то время. Причём совсем недавно, ведь новая трава ещё не успела вырасти, а старая сгнить. Мужчина не помнил, как оказался в этом месте. Он выбежал из дома в полубезумном состоянии, движимый чистыми инстинктами самосохранения. Но сейчас сознание полностью прояснилось, и его заинтересовало таинственное предназначение дорожки под ногами. Он посмотрел по сторонам. Вокруг находилась лишь высокая растительность, местами превышавшая человеческий рост, и крыльцо зловещего дома. В этот момент в кустах послышался шорох, а затем раздался отдалённый детский смех. Путник резко оглянулся и последовал за звуками вдаль по тропинке.

Она была весьма короткой и огибала большое дерево, которое раскинуло свои ветви над землёй круглым шатром. Густая зелёная листва укрывала почву от лучей солнца, отчаянно пытающихся пробиться сквозь них. Обвивая толстый ствол, тропинка заканчивалась и выходила на свободное пространство, полностью выложенное из тех же самых камней. В самом центре стояло две вертикальных плиты с выбитыми на них именами. Под ними возвышалась маленькая кучка чёрной земли, и лежали вялые цветы. В момент, когда Агнар отодвинул рукой последний сорняк от лица, ему показалось… Нет. Он готов был поклясться, что видел двух детей, которые клали скромный букет рядом с плитами: мальчик лет двенадцати и девочка. Вторая была помладше. Одной рукой она держала парня за пальцы, а другой горестно вытирала слёзы со своего лица. Её детские всхлипы доносились громко и отчетливо, разрывая сердце наблюдающему. А затем старший ребёнок наклонился к ней, бережно утёр лицо и произнёс: “Перестань, дурочка. Они всегда будут приглядывать за нами. Помнишь, так мама говорила?” Подул сильный ветер, и в лицо мужчине с дерева прилетел рано пожелтевший лист. Всего одно упущенное мгновение, и на поляне осталось только две серые плиты. Дети исчезли, словно их никогда и не было, а свежий букет цветов превратился в сгнившую кучку.

Путник осторожно подошёл ближе. Он присел рядом с камнями и тронул их огрубевшей ладонью. Леденящий холод прошёл по руке быстрым роем и растворился во всём теле. Выбитые буквы были грубыми, неровными и неглубокими. Делались явно наскоро и кем-то совершенно неумелым. На первом валуне находилось имя “Дариус Вельмес”, а на втором “Элизабет Вельмес”. Ни даты смерти, ни причины. Больше ничего. Вместо этого между плитами лежал ещё один крупный камень. Его основная часть была закопана в землю и только сверху виднелась запыленная надпись: “Покойтесь с миром. Мама. Папа. Мы будем ждать встречи с вами.”

В доме всё также царил мрак и холод, однако на этот раз пропало то чувство одиночества и отчаяния. Теперь это была просто заброшенная постройка со своей трагичной историей. Мужчина решил пройтись по комнатам и первой выбрал ту, что была справа. Внутри, вдоль стен, стояли кровать и квадратный стол, а с противоположной стороны люлька с детскими тряпками и одеждой. На полу распростёрлась громоздкая деревянная дверь, в самом центре которой виднелась дыра, образованная от невообразимо сильного удара. На свободной стене между ними находилось окно, забитое досками и завешанное простыней. Вокруг него виднелись детские рисунки. Множество изогнутых и кривых линий изображали не самые красивые картинки, однако весьма понятные и схематичные. Родители, дети, животные, общий дом, цветущий сад и летнее солнце – всё это было когда-то прямо здесь. Улыбки на лицах счастливой семьи, которая живёт тихой и мирной жизнью. А затем пришли ОНИ. Рисунки стали меняться. Они становились мрачнее, а цвета темнее. Контуры фигур смазывались, словно тот, кто их рисовал, совсем не следил за рукой или находился в бешенстве. Появились ночные твари. Их огромные рты тонули в крови, а под ногами валялись тела людей с вилами и факелами. Затем чей-то бело-желтый силуэт, который спускался с облаков. Он был нечётким и странным, похожим на человека, но при этом совершенно иным. На следующих картинках тварей уже не было. Лишь взрослые с жёлтыми глазами, которые стояли на коленях, и дети, прячущиеся под столом. Затем что-то совсем непонятное. Изображения смазывались и находили друг на друга. Красного становилось всё больше и больше, пока и вовсе не остался только он. За простынёй, свисающей с окна, виднелось что-то ещё. Мужчина осторожно отодвинул ткань и увидел два слова, написанных уже не просто краской, а настоящей кровью.

Мне страшно