Глотающий народы

– Благодарим господина нашего Лазаря за крышу, воду и еду. Мы шли пять дней, делая остановки, чтобы ждать тех, кто не имеет коней, – ответил главный советник царя.

Тут принесли воды и еды. Гости помолились по обычаю земли своей, чем смутили хозяев, но всё же те не дали волю гневу, вознеся молитву с благодарностью за еду Господу. Пока ели и пили, разговоров не вели. Хозяева ели быстрее, посему они из вежливости ждали, пока гости закончат трапезу. Когда с едой было покончено, гости попросили воды умыть руки, чем удивили Лазаря.

– Воду для мытья рук вам подадут, но по обычаю земли моей вода слишком ценна, и ни я, ни народ мой лица, тела и рук не умываем, – сказал он и дал знак для того, чтобы принесли воды.

– Прошу простить господина шатра сего, что смутили хозяина просьбой своей, да пошлют боги благословение ему и дому его, – сказал главный советник моабитского царя.

– Каким богам вы молитесь? – сурово спросил начальник колена.

– Среди прочих мы более всех почитаем Баала и Ашеру, – ответили гости.

– Ну, тогда можете благодарить их, что вы гости под моей крышей. Впрочем, это не поможет, боги ваши – ложны, и мы не служим им. А впредь знайте, что Бог один и только он Творец судеб людей и народов, – ровным, но твёрдым голосом сказал хозяин.

– И второй раз просим простить начальника Лазаря, коего не хотели мы оскорбить в доме его, – недоумевая, произнёс Адлай.

– Не будем об этом. Так для чего послал вас ваш царь? Что вы хотели в городе, который Господь отдал в руки нашего народа? – продолжил задавать вопросы Лазарь.

– Господин мой, царь Балак, сын Ципфора, послал рабов своих смотреть город сей, ибо слух дошёл до ушей его, что повержен враг наш нечестивый. Мы прибыли смотреть, так ли это, – отвечал царский советник.

– Ну что ж, город перед вами, и в нём будет жить народ Израиля. Не было у Бога умысла дать нам царство амореев, мы лишь смиренно просили Сигона дать нам пройти через страну его в землю, обещанную нам Господом. Клялись платить серебром или скотом за воду и пищу. Как ни трудна жизнь кочевника, но не думали мы нарушать данного слова. Высокомерно отверг царь амореев все клятвы и обещания, вооружил весь народ свой, выйдя на нас при Иааце. Не оставил выбора народу моему, отчего разгневал Бога. Пророк наш велел поразить Сигона с войском и всеми людьми его. Остальное вам известно, – говорил начальник колена.

– А что за землю обещал вам Бог ваш? – задал вопрос Адлай.

– Этого я не могу вам открыть. Нас ведёт тот, кто может говорить с Ним. Имя ему – Моисей. Стан его в двух днях пути отсюда, если угодно моим гостям, я могу дать людей, они проводят вас, но не помышляйте ничего против нас и не почитайте богов своих при нас, – молвил Лазарь.

– Так что же за народ твой? – спросил ничего не понимающий советник.

– Мы народ без земли, и Бог даст нам землю без народа! Ранее были мы рабами фараона, но Он вывел нас рукою крепкой через пророка Моисея. Скажи царю своему, чтобы не делал того, что делали амореи, тогда будет жить он и люди его. На том оставляю вас в жилище моём, а мне же пора, – так сказал глава колена и встал.

– Можем ли мы идти из шатра твоего? – испуганно спросили гости.

– Я не держу и не гоню вас. Оставайтесь сколько пожелаете, а если вам нужен проводник, то дайте знать сейчас, – остановившись у выхода из шатра, отвечал хозяин.

– Нет, благодарим тебя. Мы сами найдём дорогу, так как знаем места эти, скажи только, куда нам следовать? – отвечал советник Балака.

– Идите в сторону, где Иордан впадает море. Не дойдя до реки, увидите стан, похожий на наш, там и будет Моисей – пророк от Бога, с ним первосвященник Елеазар и Иисус, сын Навин. Они знают и могут говорить, где земля та, – так сказал Лазарь и вышел из шатра.

Вскоре и гости вслед за хозяином покинули палатку израильтянина.

В сумерках уходившего дня лагерь моабитян снялся. Не делая остановок, всадники, оставив пеших воинов и обоз позади, отправились в обратный путь рассказать своему царю, что видели они у города Хешбон.

Глава 5. Билам[12 - Билам (Балаам, Валаам.) – глотающий народы.]

Куда были изгнаны Отцом Народов первые люди из Эдемского сада, неведомо никому, но нет сомнения в том, что земля эта находилась между двумя великими реками – Тигром и Евфратом.

Вот место на всей земле, которое делается обиталищем души рода человеческого.

На одной из этих рек и жил пророк Билам, сын Беора. Был он лет уже преклонных, но крепко стоял на ногах. В речах был сдержан и мудр, в богатстве не знал недостатка. Сокровища свои нажил тем, что имел дар от Бога знать наперёд будущее человека. Мог он испросить у Господа благословение или проклятье для людей или же целого народа. Зеркала из серебра служили ему мостом между миром людей и тем миром, который для многих смертных недосягаем, пока их сердце бьётся.

Любовь Господа к Биламу была так велика, что не только он слышал Создателя, но и Создатель слышал его, а порою приходил к пророку, когда тот смиренно просил его быть гостем.

Дом Билама более походил на дворец. Ходили слухи, что хозяин построил его умышленно меньше покоев царя, дабы не оскорблять монарха своим величием. Много залов, спален и комнат было в жилище у пророка. Комнаты эти никогда не пустовали от людей, которые были гостями и в ожидании волхвования могли провести под крышей не одну ночь. Отдельно стояли конюшни и верблюжьи загоны, где пришлые люди поили вьючных животных. Широкий сад был бережно ухожен рабами Билама. В нём часто любил гулять пророк и предаваться мыслям об устройстве мироздания, человеческой природе и о Великом Создателе, который так всё устроил.

День Билама обыкновенно начинался с простой молитвы в благодарность Богу и скромной трапезы после умывания лица. Далее начинался приём желающих знать, что будет.

Не всем Билам раскрывал будущее, но кому открывал, говорил так, что всё сбывалось. Плата за приём вносилась независимо от того, скажет что-то пророк либо промолчит вовсе. Однако не было случая, когда бы даже самый скупой и знатный господин обвинял гадателя в жадности и стяжательстве. Авторитет его был бесспорным, ибо слухи о силе пророка были более дел его. За постой денег он не брал, считая всех, кто под крышей своей, гостями. Итак, смотря в зеркала, он открывал грядущее. Видел же так далеко, как только возможно было природе человеческой.

Сам же он молвил про себя: «Напрасно вы помышляете, будто видит Билам. Билам ваш – слепец без Него. Только Единый открывает мне будущее, Он решает, показать его или нет. Я лишь зубец скульптора под ударами молотка. Оставьте говорить славу мне, а воздайте Творцу за милости Его». Так молвил он всякий раз, когда кто-то восхвалял его как великого волхва.

Бабилон славился своими прорицателями и гадателями. Кто-то мог узнать судьбу по лопаткам животного, кто-то, подобно Биламу, смотрел будущее через зеркала. Гадатели по птицам и дыму от жертвенного огня – вот те, кого можно было найти на улицах сего славного города за любую плату и на любую потребность.

Были ли правдивы гадатели те или пользовались простодушием людей, нельзя знать достоверно, но то, что страна между двух рек была в лучах славы колдунов и провидцев, можно сказать наверняка.

Со всех концов страны и со всех окрестных царств стекался люд, дабы знать то, что должно случиться, проклясть врагов либо благословить друзей и ближних в делах их.

Город Фафур на реке Евфрат был домом пророка, и в редкий день пустовал зал с зеркалами. Гости его, знатные из знатнейших, были рады отдать сокровища свои за время, которое гадатель проведёт с ними. Случалось, и бедному человеку мог помочь пророк советом, если велел ему Господь, – в том находил он пользу для души своей.

Сегодняшний день походил на все остальные в доме Билама. На волхвование пришёл богатый купец. Не раз он был в доме прорицателя и снова посетил его в поиске совета.

– Я прошу у хозяина покоев сих узнать, когда цена на пиво и вино будет выше обычной? В какую страну лучше везти товар мой? Будут ли бури в пустыне и нужно ли тратить больше денег на охрану? – так просил купец.

– Стоит ли по таким делам идти ко мне, друг мой? Ты лучше меня должен знать, в какую пору и где лучше продать твои напитки, к чему тут гадания? – учтиво отвечал Билам.

– Всё же я имею желание, чтобы ты мне сказал и благословил меня перед своим Богом, – настаивал купец, выкладывая золотые монеты на стол сверх оговорённого.

– Это лишнее. Я уже взял плату за очи мои, посему будь как ты скажешь, – сказал Билам.

После произнесённого он взял два зеркала, поставил их друг против друга, попросил купца не тревожить его. Далее зажёг светильники тусклым светом и закрыл окна. После чего стал тихо что-то напевать на языке, которого не знал никто из живущих, кроме пророка. Казалось, в этот момент Билам был не здесь, лицо его странным образом отражалось в зеркалах, глаза стали неподвижны и веки более не смыкались. Ни один мускул волхва не подавал признаков жизни. Он словно застыл, как будто это был не человек, а мумия, в создании которых нет равных жрецам с Нила. Так сидел Билам долго. Купец, хотя и был тут не раз, не уставал поражаться тем, как этот неподвижный человек мог тихо петь на непонятном языке. Отражаясь в зеркалах с пламенем, Билам проваливался в мир, неведомый никому.

Сколько времени прошло с начала волхвования, сказать было трудно. По окончании Билам повернулся от одного зеркала к другому, посмотрел каким-то неосмысленным взглядом и встал.

Купец при этом заметно оживился, вопросительно смотря на Билама. Тот же выглядел уставшим, но всё же одарил гостя жестом, прося подождать, пока он полностью вернётся в мир людей.

– Что ж, видения мои странные и не все мне ясны, но, может, тебе будет понятно, что показал мне Господь. Было прозрение мне, как вино в твоих кувшинах превращается в кровь, а пиво в слёзы. Я видел неких людей с видом, мне не знакомым, опускающих мечи и копья свои на кувшины и кубки. Железо будет превращаться в золото или серебро. Владевшие же ранее всем не устоят, так не спасёт их ни золото, ни железо. Благословить тебя на торговлю вином не в моих силах, ибо Господь не благословляет. Но есть одно царство, где можно продать его за цену добрую – страна Моаб. Не ходи туда ради мзды, ибо будет прокляты там плоды труда виноделов и пивоваров, – так сказал пророк, глядя гостю в глаза.

– Признаюсь, добрый мой господин, я разочарован. Думаю, зря я торговлей заработал богатство своё, если не понял, что не до праздника будет народам в пределах шага верблюда от нас. Мечи и стрелы будут стоить дорого, а за вино же цену не даст никто, кроме как царь моабитский Балак, – так сказал купец, после чего удалился из зала.

Билам же мало что понял из видения в зеркалах и пребывал в замешательстве. «Какой же я пророк, если не взял в ум ничего из того, что Он открыл мне? Купец и тот мудрее меня, он всё объяснил, как будет. Но что же это за война, когда во всех царствах нет спасения от неё, и кто не покинет пределов их, того не спасёт ни золото, ни железо?» – думал он.

При этих мыслях Билам позвал раба, что был в доме его.

– Гиби??ль, пойди в покои, где ждут меня, и извести почтенных людей, что Билам сегодня в зеркала не смотрит. Люди же эти могут оставаться у меня, возможно, завтра я приму их, – говорил пророк своему рабу.

Раб поклонился и вышел из комнаты для гадания к гостям, которые ожидали Билама.

Остаток дня пророк провёл в саду, где долго размышлял вслух. Два вопроса волновали его в этот день. Первый – уже давний вопрос о природе времени. Он долго размышлял над этим и не мог понять, что это? В чём его суть? И как, столь понятное для всех, для него с его проницательным умом время остаётся загадкой. Что есть «время»?

Второй же вопрос был более земным и менее философским, как ему казалось. Заключался он в том видении, которое было открыто ему Отцом Народов в зеркалах. Билам чувствовал, что… Есть нечто такое, чего он не знает, хотя бы и Господь приходит к нему и говорит с ним. Всё же отчего-то Он не сказал пророку ничего про войну до сего дня. И эта догадка холодным змеем вползала в его сознание, вызывая в нём ужас перед грядущим.