Вечный хранитель

Яблоньки оказались на удивление низкорослыми. Их ветви свисали вниз, как у плакучей ивы. Но окраска ветвей была не зеленой или коричневатой, а желто-золотистой. Такими же были и крупные цветы, собранные в соцветья. Созревающие яблоки – по крайней мере те, что видели гости Прометея, – своим цветом напоминали чистый пчелиный воск. При ближайшем рассмотрении оказалось, что они полупрозрачны; внутри яблок видны были даже темные семена-косточки. Кожица яблок тоже была необычной – шершавая, в мелких зазубринках и насечках. Над садом витал удивительно приятный и сильный аромат, не похожий ни на какой другой.

– Увы, други мои, несмотря на мой дар предвидения, я вас не ждал, – сказал Прометей. – А потому вам придется довольствоваться вином и фруктами, пока я не приготовлю достойное угощение. Вон там мой сосуд для омовения, – смеясь, указал он на водопад. – Вода немного холодноватая, но я уже привык. Зато она бодрит и дарит отличное настроение.

– Скажи, Прометей, – наконец осмелился Мерлин задать вопрос, который давно вертелся у него на кончике языка, – а где тот огромный орел, который терзает тебя каждый день? Или это вымысел?

Громыхнувший грозовым раскатом смех Прометея вызвал многократное эхо. Насмеявшись вдоволь, он хитро сощурился и ответил:

– Нет, не вымысел. Будет вам и орел… – Тут он поднял голову к безоблачному небу, присмотрелся и воскликнул: – А вот и он!

Абарис и Мерлин дружно взглянули на ту точку небесного купола, куда указывал Прометей, и невольно втянули головы в плечи – прямо на них пикировал невероятных размеров орел! Он распрямил свои широкие крылья почти возле самой земли, что задержало его стремительное падение, и испуганные гости Прометея увидели, что орел держит в когтях горного барана.

Орел сел на лужайку перед жилищем Прометея почти неслышно, лишь воздушная волна от этого приземления едва не сшибла с ног и Абариса, и Мерлина. Ростом огромная птица была по грудь Прометею. Он подошел к орлу и ласково погладил его по голове.

– Умница, умница… Хороший мальчик… Спасибо тебе. А вот и подарок к нашему пиршественному столу, други мои, – сказал Прометей, обращаясь к своим гостям.

Он легко поднял одной рукой тяжелую баранью тушу и понес ее к очагу…

На столе не было только птичьего молока. По крайней мере, так думали путешественники, изрядно стосковавшиеся за время длинного пути на Кавказ по хорошо приготовленной домашней пище. Запеченная на костре баранина, жареная форель, козий сыр, белые и пышные, как тело красавицы-северянки, свежие хлебцы, соленые маслины, отсвечивающий червонным золотом горный мед в глубокой миске, в большой керамической вазе гроздья винограда, фиги, яблоки, абрикосы и еще какие-то незнакомые даже понимающему толк в садоводстве Абарису фрукты, несколько разновидностей соусов, из овощей египетская редька (скорее всего, завезенная в эти края предками колхов), перья зеленого лука и чеснока, пряная зелень… и много разных вин.

Когда все уселись в беседке за накрытый стол, солнце уже клонилось к горизонту. Оно покрасило заснеженные вершины в розовый цвет и набросило на ущелья и долины полупрозрачную дымчатую вуаль. Вокруг царила благословенная тишина, которую нарушало лишь тихое жужжанье пчел и шмелей. Они хлопотливо опыляли цветущий сад Гесперид и торопились в свои ульи с полным грузом животворящей пыльцы, чтобы успеть до заката прилететь сюда еще раз.

– Я подобрал его, когда он выпал из гнезда, – рассказывал Прометей, бросая орлу загодя припасенные куски свежего мяса. – Выходил, вырастил… Почему такой огромный? – Титан улыбнулся. – Все очень просто – я добавлял ему в пищу кое-какие вещества, стимулирующие рост. Вот он и вымахал… Но теперь пришла пора подумать над тем, как подобрать (а значит, вырастить) этому здоровяку пару. Задача не из легких… А что касается легенды, будто орел клюет мою печень, так ее придумали люди с хорошо развитым воображением. Я на них не в обиде. Пусть будет так.

– Откуда у тебя все эти продукты? – спросил Абарис, указав на стол.

– Кое-что из моего сада-огорода, разную дичь – барана ты сам видел – добывает орел, иногда я сам охочусь, а что касается остального провианта, то это жертвоприношения… – Тут Прометей улыбнулся с хитринкой. – Жрецы местных племен в мою честь организовали в Священной роще (так они ее назвали) что-то вроде святилища и раз в неделю приносят туда все, что мне необходимо. А чтобы не выглядеть в их глазах плутом и попрошайкой, я время от времени подкладываю в святилище собственноручно выкованные мечи и лабрисы[16 - Лабрис – двусторонний боевой топор, считавшийся атрибутом Зевса.]. Это моя плата за продукты. Хитрые жрецы считают это оружие божественным и одаривают им только вождей и самых храбрых воинов. По правде сказать, мечи у меня получаются и впрямь очень даже ничего…

– Кто бы в этом сомневался… – Мерлин коротко хохотнул. – А одиночество тебя не гложет?

– Как тебе сказать… В общем, я уже привык. Но не так уж я и одинок. Иногда ко мне заглядывает на огонек старик Океанос[17 - Океанос – один из древнегреческих титанов, детей Урана и Геи.], нередко бывают и его океаниды[18 - Океаниды – в древнегреческой мифологии нимфы, три тысячи дочерей титана Океаноса.]… – Тут Прометей загадочно ухмыльнулся. – Так что я не обделен и женским вниманием…

Когда от барана остались лишь груда костей и половина кувшинов с вином показала дно, Абарис, немного помявшись, спросил:

– Зачем ты подарил свой Большой Анк простым людям? Ведь он обладает огромной силой и по Закону им могут пользоваться только Посвященные. В противном случае может приключиться большая беда.

Прометей задумчиво посмотрел на небо, где уже появилась луна, немного помедлил, а затем ответил:

– Задай этот вопрос Дий[19 - Дий – Зевс; в древнегреческой мифологии бог неба, грома и молний, ведающий всем миром.], я бы не удивился. У него лишь одно на уме – власть над племенами и народами Гайи[20 - Гайя – планета Земля.]. Власть в любой форме, которая нередко перерастает в тиранию в зависимости от его настроения или прихоти кого-нибудь из приближенных к нему Высших Посвященных. Но ты-то, Абарис, великий просветитель и знаменитый ученый, по идее, должен знать ответ на этот вопрос. Молва гласит, что я выкрал священный огонь из кузницы Гефеста и подарил его людям. Чушь! Огонь существует на Гайе со дня ее сотворения. Мыслящие существа научились пользоваться огнем в незапамятные времена, когда не было ни богов, ни Посвященных.

Титан одним махом осушил вместительную чашу с вином и продолжил:

– Анк наделяет человека другим огнем – внутренним. Вы это знаете. Он невидим и неосязаем. Этот Священный Огонь дает людям огромную внутреннюю силу, уверенность в своих действиях, бесстрашие и неутомимость в бою. К сожалению, еще не скоро наступят времена, когда люди начнут ковать в кузницах не мечи, а только плуги, бороны и серпы…

– Но почему тогда, мой друг, ты отдал свой Анк подопечным мне племенам сколотов, почему выбрал из всех земных племен именно их? – продолжал допытываться Абарис.

– Потому что они свободны от большинства предрассудков, присущих другим народам, – ответил титан. – Ты многому их научил… Сколоты многочисленны, они смелые, свободолюбивые люди, которые по своей сущности не могут быть рабами. И потом, в их жилах течет кровь атлантов. Да, пока сколоты дикие, или, скажем так, мало цивилизованны, но со временем из них выйдет народ, которому спустя тысячелетия суждено стать стержнем новой цивилизации. Вот и вся разгадка моего поступка. Дий сослал меня в эти края не потому, что я отдал свой Анк простым людям, а в большей мере из-за того, что для сколотов наш верховный владыка не является авторитетом, потому как у них другие боги.

– Дий настаивает, чтобы ты забрал у сколотов свой Большой Анк… – не глядя на Прометея, сказал Абарис.

– Так вот, значит, с какой целью вас занесло на Кавказ…

– Да, – не стал отпираться Абарис. – И не только, если честно. Нам очень хотелось, во-первых, встретиться с тобой, а во-вторых, посмотреть на мир. И я, и Мерлин уже засиделись на месте. Его держит король Утар, которому он обязан служить, а меня – мои алхимические исследования. Поэтому мы были очень рады, получив распоряжение синклита Посвященных, оправиться на Кавказ.

– Боюсь, мне придется вас огорчить. Анк останется у сколотов. Навсегда! Это мое твердое слово и окончательное решение.

– Но Дий сбросит тебя в Тартар! – ужаснулся Абарис.

Прометея разобрал смех. Друзья смотрели на него с удивлением, не в состоянии понять, что так развеселило титана.

– Вы имеете представление, что такое Тартар? – смеясь, спросил Прометей. – Я понимаю, вам наговорили всякой всячины: что это темная бездна, что это ад, что Тартар окружен тройным слоем мрака и железной стеной с железными воротами… Это все сказки для маленьких детей! Тартар – северная часть Ойкумены[21 - Ойкумена – населенная часть Земли.], будущая страна Тартария[22 - Тартария – будущая Российская империя; согласно карте, изготовленной в Париже в 1670 году, Великая Тартария включала в себя, кроме собственно Российской империи, Китай и Индию.], где длинные и холодные зимы. Но там бывает и весна, и теплое лето, и щедрая золотая осень, там произрастают яблони, сливы, груши, многие огородные культуры, колосятся пшеница и ячмень… А сколько в Тартаре разнообразной дичи, рыбы! Должен вам сказать, друзья, что старый и наивный добряк Кронос, которого Дий свергнул с трона предводителя Посвященных и отправил в Тартар вместе с моими братьями-титанами, очень даже неплохо там устроился. Живет и не тужит. Так что я с удовольствием съезжу к нему в гости. Давно мечтал его повидать, но не хотелось лишний раз злить Дия. Мне ведь приказано с Кавказа никуда ни ногой.

– Ну, если так… – обронил Абарис и погрузился в думы.

Что касается молодого и беззаботного Мерлина, то под действием винных паров он уже и думать забыл о поручении синклита Посвященных; маг и волшебник короля Утара, воспитатель его наследника Артура, будущего предводителя рыцарей Круглого Стола, наслаждался ночной прохладой, запахами сада Гесперид, которые к ночи значительно усилились, и вкусом отменного виноградного вина.

Прометей закрыл глаза. Словно сильный вихрь подхватил титана и понес его сначала над горами Кавказа, а потом и над бескрайними степными просторами, хотя его мощное мускулистое тело по-прежнему находилось в беседке, которую он построил своими руками. Вскоре с высоты орлиного полета Прометей увидел посреди степи многочисленные костры и начал снижаться.

Вокруг огненного кольца из девяти костров сидели воины-сколоты в полном боевом облачении; их было очень много. Похоже, намечался очередной военный поход. А в центре круга, на высоком гранитном камне, лежал Большой Анк титана. Возле него хлопотали жрецы в длинных одеждах. В руках они держали связки прутьев и бормотали какие-то заклинания. Прометей не слышал, что говорят жрецы-прорицатели сколотов, но ему были хорошо известны слова заклинаний, потому как он сам их и придумал – для того, чтобы заставить Анк функционировать.

Титан с удовлетворением наблюдал, как энергетические волны, расходясь от Большого Анка, словно круги от брошенного в воду камня, вливались в сердца воинов. Сколоты не могли этого видеть – только чувствовали. Вскоре в глазах воинов загорелись огоньки, и дикий воинский клич «Вайу!!![23 - Вайу – бог войны у скифов-сколотов и их воинский клич. Жертвенником Вайу служил меч, воткнутый в кучу хвороста; ему приносились человеческие жертвы – захваченных в плен врагов.] Вайу!!! Вайу!!!» пронесся над степью. Вспомнив Дия, Прометей с мстительным чувством рассмеялся, от чего над степью загрохотал гром, и его эфирная сущность вернулась в бесчувственное тело. Весь полет титана, похожий на сновидение, продолжался считанные секунды.

Сидя под крышей беседки, он не мог видеть, как звезды над Кавказом на некоторое время сбились в кучу, будто черную небесную скатерть скомкала чья-то могучая длань. Однако спустя некоторое время все стало на свои места. Лишь на другой стороне Гайи, в безлюдных горах, случилось страшное землетрясение. Но только жители Олимпа – Посвященные – могли с трепетом наблюдать, как Дий, разъяренный непослушанием Прометея, раз за разом мечет в землю огромные молнии, руша скалы и обращая течение рек вспять.

Глава 1

Глеб Тихомиров, кандидат исторических наук и весьма известный в достаточно узком кругу «черных» археологов искатель древностей, откровенно скучал. Он сидел в своем доме на втором этаже перед компьютером и от нечего делать не очень внимательно читал статейку какого-то дилетанта и фантазера, в которой говорилось, что мифы древних греков на самом деле являются устным пересказом событий, случившихся в доисторические времена. За прошедшие тысячелетия живые личности Древнего мира превратились в легендарных героев, а кое-кого из них человеческая молва даже обожествила. Автор статьи пытался обосновать свои выводы, но эти обоснования больше напоминали манипуляции фокусника, нежели серьезный анализ специалиста.

«Может, это и так, – со скепсисом думал Глеб, – возможно, этот курилка где-то прав, да вот только нам-то что от этого?» Под выражением «нам» он понимал собратьев по тайному и не очень законному ремеслу самодеятельных археологов. Ни самому Глебу, ни его предкам (а все они с деда-прадеда были кладоискателями) ни разу не выпала удача найти хоть что-нибудь стоящее, относящееся к глубокой древности.

Весь клан Тихомировых, с деда-прадеда, дико завидовал своему «коллеге», счастливчику Генриху Шлиману, отыскавшему золото Трои. И все пытались повторить его подвиг. Но не так уж много насчитывалось в человеческой истории богатых государств и городов, а те, что существовали в древние века, давно превратились в пыль. В лучшем случае от них остались камни, а золото и драгоценности были переданы неумолимой историей, как эстафета, другим племенам и народам.

Чего стоит только одна страница исторических хроник, где рассказывается, как испанские конкистадоры завоевали южно-американские государства ацтеков и майя. Уникальные изделия индейцев были переплавлены в золотые бруски, а все то, что не представляло ценности в глазах «великих цивилизаторов», было предано огню.

«Не позвонить ли бате? – Глеб откинулся на спинку кресла и потянулся, словно кот на завалинке. – Обещался приехать еще на той неделе, да все никак. Дался ему этот Лондон…»

Тихомиров-старший, доктор исторических наук и большой дока по части оценки археологических раритетов, время от времени консультировал лондонский аукционный дом «Сотбис». Он был очень авторитетным специалистом с мировым именем по древностям. Кроме того, Николай Данилович (так звали Тихомирова-старшего) читал лекции по археологии в Сорбонне, а также кропал умные книжки.

В отличие от отца, Глеб не имел ни малейшего желания корпеть за письменным столом или преподавать на кафедре. Его стихией была работа в «поле», нередко сопряженная с большим риском для жизни. Короче говоря, по натуре Глеб был авантюристом. Поэтому он чувствовал себя не в своей тарелке, когда на примете не имелось ни единого стоящего объекта для раскопок. Как в данный момент.

Тихомиров-младший уже намеревался отправиться на кухню, чтобы заварить крепкий чай, – с непривычки после трехчасовых бдений за компьютером его начало неудержимо клонить ко сну – но тут взгляд Глеба остановился на большом плоском экране, висевшем на стене кабинета справа от письменного стола; по левой стороне высились книжные шкафы со специальной литературой по истории и археологии. (Дом Тихомировых был построен в центральном районе города, обнесен высоким забором и оснащен первоклассной сигнализацией, а также видеокамерами наружного наблюдения.)

То, что Глеб увидел на экране, шокировало молодого человека. Одна из видеокартинок показывала участок перед воротами – неширокую площадку, вымощенную тротуарной плиткой, въезд во двор. И на этой площадке разыгрывалась, как на театральных подмостках, настоящая трагедия – один человек убивал другого. Остолбеневший Глеб видел, как лохматый мужик наносил удары ножом своей жертве, которая пыталась защищаться, выставляя перед собой небольшую дорожную сумку.

Опомнившись, Тихомиров-младший подбежал к пульту, находившемуся рядом с экраном, и ударил ладонью по напоминающей шляпку гриба большой красной кнопке, включавшей ревун. Тут же на улице замигали огни фонарей и раздался громкий противный вой, словно из преисподней вырвались демоны ада.

Все эти предосторожности – дорогая заграничная система сигнализации, видеокамеры и ревун – не были данью смутному бандитскому времени девяностых прошлого столетия. Тихомировы всегда отличались предусмотрительностью и осторожностью. В их доме определенная категория граждан могла очень даже неплохо поживиться. В шкафах, находившихся в кабинете отца и в гостиной, были выставлены бесценные раритеты прошлых эпох, не говоря уже о подвале, похожем на банковский сейф, где хранились золотые и серебряные изделия старинных мастеров.

Похоже, звуки сирены не испугали убийцу. Он лишь перестал орудовать ножом и нагнулся над жертвой, которая упала на землю. Глеб не стал досматривать страшное «кино». Он схватил ружье, стоявшее в шкафу, и, на бегу заряжая его, выскочил сначала во двор, а затем и за ворота. Но убийца уже был далеко; он убегал.