Талер чернокнижника

В общем, как бы там ни было, но две квартиры на моей площадке пустовали. И естественно, полюбопытствовать, что там так сильно грохнуло среди ночи, никто из виртуальных соседей не мог.

Несмотря на контузию, я все-таки встал, хотя во время этого процесса чувствовал себя столетним старцем. Мне даже показалось, что у меня суставы скрипят.

Альфред все еще подавал признаки жизни – тихо мычал; наверное, стонал. Но не шевелился. Видимо, вместе с кровью из его большого тела утекла и энергия.

И тут я едва не сделал очередную глупость. По запарке мне почему-то подумалось, что если я выдерну нож из спины Альфреда и положу тампон на рану, то облегчу его страдания и, главное, остановлю кровотечение. И возможно, Джумбо сможет выкарабкаться с того света, хотя крови он потерял очень много.

Я уже примерился, как удобней взяться за рукоятку ножа, но тут меня словно кто-то схватил за руку. Притом вполне конкретно схватил; я даже почувствовал чьи-то железные пальцы на запястье, хотя самой руки призрака не видел.

А затем в голове раздался чей-то очень знакомый голос: «Остановись, дурачина! Прежде подумай, что делаешь, и чем для тебя это может закончиться. Снимут отпечатки твоих пальцев с рукоятки ножа, и загремишь в зону лет на двадцать».

Я машинально отступил назад. Мне показалось, что я схожу с ума. Сначала растворившийся в воздухе убийца, затем голос…

Мне захотелось завопить во весь голос и спрятаться мамке под юбку. Я вдруг ощутил себя маленьким и беззащитным перед какой-то страшной напастью.

Но тут я увидел, что сверху спустился Андроник – еще один жилец нашего подъезда. Он был ученым и всегда ходил с отсутствующим видом, не замечая никого и ничего вокруг. Наверное, размышлял над какими-то глобальными проблемами. Правда, при случае поговорить он любил. Работал языком, как молотилка. Наверное, упражнялся перед защитой докторской диссертации.

Я знал, что Андроник работает по ночам, поэтому не удивился, что он был одет в спортивный костюм и что так быстро прибежал на шум. В руках Андроник держал бейсбольную биту. Хотелось бы мне увидеть, как этот глист в очках ввяжется в драку…

– Кто это!? – воскликнул он, увидел распростертое у моих ног тело Альфреда.

– Джумбо, – ответил я заржавевшим голосом.

– Какой Джумбо!?

Я понял, что Андроник не знает кличку нашего криминального соседа, – понятное дело, ему опускаться с высоких сфер до нашего бордюрного уровня не пристало – и уточнил:

– Альфред…

– А… – Он поправил очки, которые сползли на кончик носа. – Это ты… его?…

Андроник только сейчас заметил, что я держу в руках ружье, и опасливо отступил на шаг. Интеллигент хренов… Куда бы он делся, будь я убийцей. От пули (ладно, дроби) не сбежишь.

– Нет, – ответил я по-прежнему непослушным языком.

– А кто?

– Не знаю… Сбежал…

Присутствие Андроника меня немного подбодрило – защитник появился, ядрена вошь, и я начал потихоньку оттаивать. Поэтому, когда на площадку поднялись те, что бежали снизу, я уже чувствовал себя более-менее сносно. И голова стала светлей – до такой степени, что я начал кое-что соображать.

Теперь я понял, почему мне нельзя было касаться рукоятки ножа – тогда на ней остались бы отпечатки моих пальцев. И попробуй потом докажи следствию, в частности майору Ляхову, что не я воткнул нож в спину Альфреда. С моим-то шлейфом подозрений в нескольких тяжких преступлениях…

Мысленно поблагодарив своего ангела-хранителя – а кто бы еще позаботился обо мне в такую ответственную минуту, как не он? – я обратил свой взор на вновь прибывших. Их было двое, притом я их не знал; они явно не были жильцами нашего подъезда. И оба парня держали в руках пистолеты.

Бедный Андроник при виде вооруженных людей уронил биту, поднял руки и буквально прилип к стене, как банный лист к заднице, а его лицо стало белее эмульсионной краски, которой та стена была окрашена. Что касается меня, то мои реакции были несколько заторможены. Наверное, сказался сильный стресс.

Поэтому я, вместо того, чтобы как можно быстрее последовать примеру Андроника и поднять лапки кверху, развернулся в сторону парней, чисто механически держа ружье наготове.

Я не успел даже рта открыть, чтобы объяснить ситуацию, как один из парней, завидев направленный на него ствол, вдруг шарахнулся назад и, наверное, чисто инстинктивно нажал на спусковой крючок своего пистолета.

Однажды я видел в кино, как пуля, выходя из ствола, затем продолжает свой полет медленно-медленно. Понятно, что этот спецэффект получается благодаря современным технологиям в операторском искусстве, но все равно зрелище впечатляет.

Однако мне даже в голову не могло прийти, что все это я увижу воочию, в натуре. Пуля не летела в мою сторону, а ползла как букашка по стеклу. Но я откуда-то точно знал, что смогу от нее увернуться, и начал отклоняться в сторону.

Мне хотелось сделать это очень быстро, но, на мое удивление, тело почти не повиновалось. Создавалось впечатление, что вокруг меня не воздух, а прозрачное желе, и оно не дает возможности передвигаться в пространстве с нормальной скоростью.

Я преодолевал сопротивление этой желеобразной субстанции с неистовым напором, близким к отчаянию. Мне было ясно: не успею уйти с траектории пули – мне хана.

Конечно, со стороны все мои потуги выглядели просто – я бросил ружье и закричал:

– Сдаюсь! Не стреляйте!

Но мое внутреннее зрение зафиксировало, что перед этим я отклонился, ушел из-под выстрела, благодаря непонятному замедлению времени, и пуля лишь обожгла мне бок, оставив небольшую царапину.

– Лежать! – заорал другой парень. – Милиция! Руки за голову!

Этот был менее импульсивным. Может, потому, что ему уже стукнуло тридцать с хвостиком. А второй был совсем зеленый. Похоже, он только-только окончил школу милиции. Возможно, это было его первое боевое крещение.

Но как они здесь оказались? Неужели Ляхов опять поставил меня на контроль, прикрепив наружное наблюдение? В таком случае надо будет сказать ему спасибо…

Все эти мысли пронеслись в моей голове, пока я грел своим телом кафель лестничной площадки, а менты в штатском пытались найти у меня в трусах оружие, так как я выскочил из квартиры почти голым, и пока они не обыскали Андроника, который совсем потерял разум после выстрела.

На все вопросы милиционеров он лишь что-то нечленораздельно бормотал и глупо таращил свои большие черные глаза навыкате, увеличенные линзами до размера царского рубля.

– Это ты его убил!? Колись, сука! – подскочил ко мне все тот же юный «орел», когда меня поставили на ноги, и ткнул пистолет под мой нос. – Ну! Иначе грохну, как собаку! Прямо здесь!

Но я уже немного успокоился и приобрел способность мыслить здраво и обстоятельно.

– Двустволка ножами не стреляет, – заявил я дерзко. – Вы лучше присмотритесь. И не нужно тут меня стращать. Уберите ствол.

– Ты!…

– Успокойся! – придержал за руку молодого да раннего держиморду его старший напарник. – Быстро беги к машине, – приказал он молодому, – и вызови «Скорую», а также опергруппу. Будь осторожен!

– Есть…

Бросив на меня недобрый взгляд, молодой без особой охоты повиновался приказу. Когда он ушел, другой мент сначала осмотрел Альфреда (но к ножу прикасаться не стал), сокрушенно покачал головой, и уже совсем спокойно попросил:

– Расскажите, что тут произошло.

Я рассказал почти все, что видел и знал. Но безо всякой мистики. Иначе мент точно мне не поверил бы. Выслушав меня, он все равно недоверчиво покачал головой, а затем перевел взгляд на стену напротив, под которой все еще стоял бедный Андроник с поднятыми руками.

– Отойдите в сторону, – сказал мент Андронику и тот послушно проелозил по стене, словно его приклеили к ней. – Руки опустите…

Поглазев на следы, оставленные на стене дробью, он перевел взгляд на меня.

– Вы говорите, что убийца сбежал, – сказал он, пристально глядя мне в глаза. – Куда, в какую сторону?