От олигархии к демократии. Книга 2. Под гнетом олигархии

Кусок для того и отделяется, что это кому-то надо, и кто-то это может делать беспрепятственно и им не важно, правильно это или не правильно, с точки зрения Николаева.

Предлагается в перспективе отказаться от стабфонда и уже сейчас последовательно реализовывать политику, чтобы у нас не было такого инструмента. Как? Если мы говорим, что важнейшая проблема – инфраструктурные ограничения экономического роста, значит, мы должны средства направить на решение этой проблемы.

От такой политики пользы больше, инфляционных рисков меньше, чем от осознания того, что не сегодня завтра кто-то отрежет еще 200—500 млрд рублей и они вольются в экономику.

– При этом вы также предлагаете реформировать Инвестиционный фонд. Зачем? Ведь эти средства как раз идут на решение инфраструктурных проблем.

– Сейчас Инвестфонд создан как механизм реализации проектов общегосударственного значения. Но какие там появляются проекты? Собираются заявки, и затем оценивается, есть ли в предлагаемых проектах общегосударственная значимость. В результате этой порочной политики общегосударственная значимость финансируемых проектов представляется достаточно спорной. Например, отдельные железнодорожные пути, финансируемые из фонда, при более внимательном рассмотрении оказываются подъездными путями к конкретным месторождениям, предприятиям. Бизнес-структуры предлагают то, что выгодно им, а не государству. Это естественно.

А государство, спрашивается, в чьих руках? Как осуществляется кадровая политика в данном государстве? Прежде чем рассуждать о государстве, надо бы понять, что за государство мы имеем.

У меня вопрос: почему государство сначала не определит, что ему действительно надо, а потом не предложит на конкурсной основе это реализовать? Мы предлагаем ввести именно такой механизм.

– Одна из основных причин создания cтабфонда – боязнь пустить эти деньги в экономику, так как это ускорит инфляцию. Вы предлагаете cтабфонд тратить. К какому росту цен приведет выполнение программы?

– Это даст те же цифры, которые сейчас запланированы. Но именно запланированы – 5—5,5% к 2010 году. В нынешних условиях, когда за 2007 год будет 11—11,5%, а не 8%, этот уровень уже невозможно представить. Мы же говорим, что можно этого достичь, но тогда нужно радикально менять взгляд на то, как надо бороться с инфляцией.

Главная ошибка антиинфляционной борьбы – в посыле, что инфляция зависит прежде всего от того, сколько денег в экономике. Это важный показатель, но также на инфляцию влияет и уровень конкуренции в экономике. А мы недооценивали это влияние, и мне понятно почему: потому что бороться с инфляцией, стерилизуя денежное предложение, проще, чем, стимулируя, развивать конкуренцию.

Кролик – это не только три-четыре килограмма диетического мяса, но и…

Надо полагать, что сегодняшние монополисты глупы и наивны настолько, что готовы сами себе создавать проблемы, так как конкуренция – это борьба капиталистов за норму прибыли. А поэтому и готовы отказаться от прибыли, ради мифической конкуренции, предложенной авторами программы. Они что, мазохисты? Им денег не надо, подавай конкуренцию, тем боле, что этого желает группа разработчиков программы «Второе дыхание».

– Программа предлагает отказ от страховой части пенсии. Почему?

– Реализация страховых принципов в пенсионной системе – это вообще нонсенс. Страховая система может функционировать, если взносы платят все, а страховой случай наступает далеко не для каждого. Если страховой случай наступает для каждого или хотя бы для 50—60% (те, кто доживает до пенсии), система не может существовать.

Мы предлагаем внести ясность, оставив две части пенсии. Государство не может оставить на произвол судьбы человека, даже если он нигде не работал. При наступлении пенсионного возраста оно должно гарантировать определенные выплаты независимо от стажа. Это базовая часть пенсии, социальная. Как благородно! В перспективе она должна финансироваться за счет бюджетных средств. Другая часть, естественно, зависит от того, как долго человек работал, сколько он получал. Это накопительная часть, которая формируется за счет взносов работника и работодателя на паритетных основах.

А если он не работал, а протирал штаны в Госдуме? Как тогда быть?

Эту систему невозможно было бы реализовать, если бы у государства не было денег. В переходный период, который займет 10—15 лет, потребуется использование возможностей бюджета. Финансов у государства достаточно – ведь и сейчас на покрытие дефицита ПФР из бюджета выделяется по 170 млрд рублей, а к 2010 году сумма возрастет до 227,4 млрд рублей.

В переходный период мы используем те же средства, зато на финише будем иметь систему, которая будет лишена недостатков, предопределяющих дефицит пенсионного фонда.

Много пустых и бессмысленных рассуждений и ни единого слова о том, что у нас в стране существует два пенсионных закона: один для хозяев жизни, для чиновников и государственной прислуги, а другой – для наемных рабов. И пока данная система будет существовать пенсия по труду, между прочим, правильно названа, будет мизерной. Маниловщина.ru, которая выдается за науку.

– Вы предлагаете повысить как минимум на 50% зарплату учителям. Да и увеличивать выплаты бюджетникам более высокими темпами по сравнению с намеченными планами. Делались ли подсчеты того, сколько средств на это нужно?

– Мы можем финансировать это повышение, не накапливая средства в cтабфонде. Вообще, задавать вопрос, где взять деньги для бюджетников, при ценах на нефть $100 за баррель – это как-то непонятно. Есть деньги.

– А не скажется ли это на инфляции?

– Надо учитывать структуру потребления бедных бюджетников. На что они будут тратить эти деньги? На предметы первой необходимости, в первую очередь не самые дорогие и, значит, скорее всего, представленные нашими предприятиями. Это потребительская активность, это стимулирование отечественного производства. Больше производства, больше конкуренции, соответственно, меньше инфляции.

«Добрые» дяденьки хотят убедить граждан, что при данной власти, все возможно и стоит только захотеть. Возможно, и волка накормить и овцу сохранить. В действительности же они подпитывают иллюзии, что данная власть представляет интересы всего общества и все проблемы нашего общества в ошибочном подходе по переводу природных активов в какие-то иные, а не финансовые активы.

– Как вам кажется, прислушаются ли к советам ФБК? Есть ли у «Второго дыхания» шансы быть реализованной?

– Да, востребованность независимой аналитики невысокая, но кое-что все-таки оказывается услышанным. Другое дело, что качество исполнения подчас такое (так было с налоговой амнистией и особенно с монетизацией льгот), что досадно становится – лучше бы не брались. Но всегда надеешься на лучшее, и сейчас я убежден, что реализация программы – это только вопрос времени.

Какое самообожание!!! Они предложили аналитику! Ну, надо же! А что проанализировали? Видимо, авторы предложенной программы устали от своей «независимости» и безденежья, и всеми силами стремятся встать на прокорм к власть имущих.

Тут то и завязывается диалог: создатели программы кричат, что они проделали большую работу, все проанализировали и предлагают реализовать их программу. А власть им отвечает, что у них есть своя программа, что они не могут содержать большую массу составителей программ. Тут авторы «Второго дыхания» принимаются за критику имеющихся программ и говорят, что ваши программы не реалистичны, у вас и графики неправильные. А те, кто у руля и внимания не обращают на этих критиков, так как, в действительности, никакой программы они осуществлять и не собираются. Да и истинные мотивы авторов новоиспеченной программы понимают. Тут Николаев начинает их шантажировать, угрожая придать свою программу широкой огласке.

Мы направим программу во все органы государственного управления, кому это может быть интересно, будем распространять в СМИ и среди профессионального сообщества.

Надо бы направить еще в спортлото. Там прочтут. Но, реализовывать не станут. Возможностей нет.

    2007 г.

Мучительные поиски крайнего

Всю средину июля правительственные чиновники, эксперты и журналисты обсуждали рост цен на хлеб, пытаясь найти крайнего в повышении цен, и как следует с ним разобраться. Ведь если что-то происходит, то этому всегда есть причина, правильно полагали они.

И причина, произошедшему росту цен на хлеб, действительно есть. Ее даже трудно не увидеть. Но, за все время поисков, демонстрируя небывалое рвение, чиновники, эксперты и журналисты так ничего толком и не обнаружили, а поэтому и решили закрыть эту неудобную тему, сойдясь на том, что если цены растут, то так это и должно быть. А как все «старались выяснить» причины, заверяли, возмущались и негодовали! Дело дошло до разборок у Президента. Но воз и ныне там. А хлеб только дорожает.

Вот как эта тем была подана Уральским информационное бюро:

«На Урале дорожает хлеб. Несмотря на многочисленные заявления представителей федеральных органов власти и регионального руководства о безосновательности роста цен на самый социальный продукт, в Свердловской области с начала года стоимость хлебобулочных изделий увеличилась, в среднем, на 10%. А по заявлению сотрудников областного минсельхоза и продовольствия, до конца года хлеб может подорожать еще на 10%.

Совсем другие прогнозы накануне озвучили представители руководства регионального министерства торговли, питания и услуг. По словам главы ведомства Веры Соловьевой, максимальный рост стоимости «кирпичиков и батонов» может составить 3—4%. Впрочем, на просьбу «Уралинформбюро» обосновать свой прогноз чиновники заявили, что не уверены в своих предсказаниях, а ситуация, по непонятным им причинам, меняется с каждым днем. Надуманным ажиотажем назвал рост цен на «хлеб наш насущный» и руководитель южноуральского минсельхоза Иван Феклин. По его мнению, производители хлебобулочных изделий, формирующие 85% стоимости продукции, завышают цены из корыстных побуждений, прикрываясь якобы приближающимся дефицитом зерна и ростом его стоимости. Цена тонны зерна с начала лета, действительно, выросла на 100—300 рублей. А вот запасов его в стабилизационном фонде Южного Урала, по словам И. Феклина, хватит до нового урожая, который обещает быть не хуже прошлогоднего. Так или иначе, этот год обернулся 10%-м ростом цены на хлеб в Магнитогорске. В южноуральской столице, скорее всего, благодаря главе города и «макаронного короля» Михаила Юревича, хлеб подорожал не сильно – на 5%. Стоит отметить, что в других регионах Урала и России его стоимость также постоянно увеличивается. В преддверии выборов эксперты выдвигают версии о политической подоплеке сложившейся ситуации. Поговаривают, что на увеличение стоимости хлеба повлияла и молва о грядущей отставке главы Минсельхоза РФ Алексея Гордеева. Однако, большинство специалистов уверено в том, что ситуацию с ростом цен на зерно, горючее и коммунальные услуги хлебозаводы используют для себя с максимальной выгодой и бесконтрольно».

Как вам такой подход? Цены растут, а, оказывается, оснований для этого нет. Чиновники говорят о безосновательности роста цен на хлеб, и при этом, предполагают 3—4% рост. Так есть, спрашивается, основания или нет? Или это «надуманный ажиотаж»? И что за анонимные эксперты, которые «выдвигают версии о политической подоплеке сложившейся ситуации»? Что значит политическая подоплека? Где тот серый кардинал, который, желая отставки Алексея Гордеева, по мнению корреспондентов Уральского информационного бюро, приказал всем поднять цены? И почему все решили подчиниться этому серому кардиналу, а не здравому смыслу? Пояснили, называется. Здесь прослеживается логический ступор и явная клиника.

Центральные СМИ обсуждали рост цен на хлеб более широко и подробно, с привлечением различных экспертов и чиновников.

«Почти каждый день новостные каналы сообщают о повышении цен на хлеб в том или ином регионе. Откуда взялась шумиха вокруг хлеба? – Задавался вопросом Дмитрий Рылько из «Ведомостей», и гневно констатировал: «Для значительной части избирателей тема хлебных цен имеет большое значение, куда важнее многих политических вопросов».

И тут же предложил читателям оценки экспертов.

«Корни шумихи (то есть не повышения цен, а всего лишь шумихи) уходят в мировые тенденции. Первопричиной я бы назвал повышение цен на нефть. Все составляющие себестоимости: зерно, мука, удобрения, солярка – повысились в 2,5 раза. Но даже когда цены на зерно не повышаются, цена на хлеб все равно не падает. Для государства это плохо из-за инфляции. Для населения затраты на хлеб в среднем повысятся на 100 руб. за месяц», – прокомментировал ситуацию Алексей Макаркин, замдиректора Центра политтехнологий.

Ну что можно взять с политтехнолога, бессмысленно повторяющего общеупотребительные штампы, да еще и такого путаника. У нас теперь все зависит от роста цен на нефть. И любой лоточник может обосновать повышение цен, на свою продукцию, как результат роста цен на нефть. А потом добавить, что для государства это плохо из-за инфляции. Что плохо из-за инфляции, то ли это подтолкнет инфляцию, то ли инфляция подталкивает цены, каждый должен додумать так, как ему удобно.

Другой эксперт, Алексей Неустроев, генеральный директор зернового трейдера «Аликор», решил все свести к росту цен на зерно, которое дорожает в соответствии с инфляцией.

«Просто в последний раз серьезно цены в Петербурге – в 1,5 раза – поднимались зимой 2003—2004 г. Сейчас российские цены на зерно практически достигли уровня цен на мировом рынке, разница составляет примерно 10%. Этот факт должен сдерживать дальнейший рост. Вообще цены на хлеб поднимаются довольно редко, инфляционный потенциал может накапливаться годами, но в конце концов подорожание обязательно наступает».

А вот почему существует инфляция, Алексей Неустроев решил не распространяться, видимо полагая, что это и так всем ясно.

Еще более оригинально обосновал рост цен на хлеб Николай Архипов, зампред комитета экономического развития, промышленной политики и торговли администрации Петербурга:

«В росте цен на хлеб виноваты торговые сети, которые являются монополистами на продовольственном рынке и диктуют свои условия всем хлебопекам (условия по отсрочкам платежа, входным бонусам, бесплатной доставке хлеба, расторжению договора в одностороннем порядке). (Все торговые сети, видимо, принадлежат Матвиенко) А те же мукомолы требуют за муку предоплату, поскольку в области дефицит зерна и мука завозная. Для этого нужны свободные деньги, а у хлебопеков их нет. (Получается, что мукомолы тоже монополисты) В течение месяца отпускная цена муки поднялась с 8 до 12 руб. за 1 кг. Я считаю, что цена на муку необоснованна – многие играют на прогнозах о неурожае. С 2005 г. цены на хлеб не поднимались и никто не вспоминал, что это социально значимый продукт. У хлебопеков нет льгот, только на зарплату и налоги уходит до 50% выручки, а рентабельность составляет 1—2%».

Похоже, что Николай Архипов и не знает, что цены на хлеб выросли по всей стране, а не только в Петербурге.

Еще более запутал вопрос Виктор Головачев, президент Ассоциации «Нижегородский хлеб»: