До конца света и после. Роман

Судовая рать задерживалась. Ждать её уже не было смысла. Стрига-Оболенский приказал поворачивать войска обратно. Путь обратно был тяжёл, чтобы его как-то облегчить воины сбрасывали с себя тяжёлые доспехи.

В ответ на действия русских войск татары напали на Галич, разорили его окрестности и ушли обратно с русским пленом.

Иван приказал князю Семёну Романовичу из ярославских князей напасть на земли черемисов, входившие в состав Казанского ханства. Семён Романович со своими войском 6 декабря 1467 года выдвинулся в сторону черемисов. Спустя месяц 6 января 1468 года он вторгся в земли черемисов, разорял их земли, брал в плен, сжигал дома, убивал их. Вернулся Семён Иванович благополучно.

Татары ответили весной, 1 мая они вторглись в окрестности Мурома, разорили и опустошили их.

Иван отправил разорять земли ханства московского воеводу Ивана Дмитриевича Руно. Великий князь был верен себе. Он не спешил ответить на агрессию татар решительными действиями, а отвечал подобными ударами по слабым местам противника. Руно собирал воинов в Устюге, Вологде. Он прибыл в Вятку, которая представляла собой самостоятельное политическое образование н подобие республики. Вятка отказалась поддержать Руно, но к нему присоединились несколько сотен добровольцев. Руно вошёл в земли ханства и встретился с войском татар. Русские победили и взяли в плен несколько знатных татар. Руно вернулся в земли Московского княжества.

Татары пошли в Вятку, но не стали её разорять, взяв с вятчан обещание держать нейтралитет в их конфликте с Москвой.

4 июня из Нижнего Новгорода в сторону Казани двинулось войско возглавляемое князем Фёдором Семёновичем Ряполовским по прозвищу Хрипун. Иван по-прежнему управлял своими войсками на расстоянии. В 40 верстах выше Казани на берегу Волги сошлись войска Ряполовского и татар на берегу Волги у места Звеничев Бор. Русские одержали победу. В бою пал знаменитый татарский воин Колупай, в плен попал родственник казанского хана Ибрагима «казанский князь» Козум Бердей. Иван не стал развивать успех, надеясь, что татары успокоятся и перестанут тревожить его страну. Но и эта победа русского оружия не остановила от ответных мер Ибрагима.

Татары снова пришли к окрестностям Мурома, в котором с полком сидел князь Данила Холмский. Холмский среагировал стремительно. Он бросился в погоню, отбил пленников у татар и много перебил казанцев.

В этом же году летом из Степи пришли татары на Русь. Они дошли до Оки и разорили её правый берег, набрали пленников и ушли обратно. Это были татары, не подчинявшиеся хану Большой Орды Ахмату, так какая-то самостоятельная орда, кочевавшая сама по себе на территории его кочевой страны.

Иван Фрязин

В Москве проживало несколько итальянцев, образовавших небольшую колонию. Москвичи итальянцев называли фрязинами или фрягами. Пришли итальянцы в Москву из Крыма, где ещё остались венецианские и генуэзские колонии. Это были отчаянные люди, авантюристы, желавшие разбогатеть на торговле с неведомой Московией. В Москве относились к иностранцам с подозрением, тем более к католикам, считавшихся врагами православия. Впрочем, бояре, московская знать были настроены более космополитично, и смотрели на итальянцев не как на врагов, а как на обычных иностранцев. Главными врагами тогда были Литва и Казань, а итальянцы хоть и были приверженцами враждебной латинской веры, всё же не были представителями враждебных Москве государств.

Активную деятельность в Москве развил итальянец Джан Батисто делла Вольпе. Москвичи называли его по-своему Иван Фрязин. Он имел при себе кое-какой капитал, когда прибыл в Москву и решил заняться здесь ростовщичеством, на что получил разрешительную грамоту от самого великого московского князя. Он давал в долг боярам, купцам и даже князьям. Вольпе был своего рода первым иностранным банкиром в Москве, а москвичи называли его «денежником». Дела его шли успешно. В его доме останавливались за плату иностранные купцы из немецких прибалтийских земель. Через немцев Вольпе поддерживал связь с папским двором в Ватикане. Он брал ссуду у папы и почти с ним расплатился. Папа Сикст Четвёртый, зная что дела Вольпе идут хорошо, стал интересоваться возможно ли склонить московского правителя его страну в «истинную» веру. Вольпе отвечал в письме, что это маловероятно. Народ московский очень разный, есть люди очень верующие, есть много людей, относящихся к церкви скептически; но в массе своей москвичи – люди консервативные. К католикам здесь относятся настороженно и иногда враждебно. Потом папа интересовался возможностью принятия участия Москвы в войне с турецким султаном, захватившим приличной кусок Европы. А ещё через некоторое время папа написал Вольпе о том, что в Риме при дворе кардинала униата Виссариона проживает племянница последнего константинопольского императора Зоя Палеолог, которая могла бы стать женой великого князя Ивана. Идея сватовства знатной гречанки за московского правителя показалась Вольпе дерзкой, и в то же время из этого можно было наверняка извлечь какие-то выгоды; при случае конечно доведения этого дела до конца.

Вольпе попросился на приём к великому князю.

Иван принял итальянца утром в окружении близких бояр.

Итальянец был одет в дорогой кафтан с собольим воротником. Его лицо с тонкими чертами лица было красным от мороза. Была зима. Начался 1469 год.

– Великий князь, из моей родной Италии пришла весть о том, что в Риме живёт племянница последнего византийского императора, дочь морейского деспота Фомы Зоя. Эта знатная гречанка, в которой течёт кровь восточных римских императоров, честная девушка, которая ждёт достойного жениха, – обратился к Ивану Вольпе.

– Слышали, бояре. За меня сватают гречанку, – Иван, сидевший на троне, усмехнулся. – А что у моих предков были и гречанки в жёнах.

– Только те, были дочери настоящих царей, – заметил полный Василий Китай, авторитетный боярин. – А эта? Ну и что, что племянница императора. Их государства то больше нет. Какая польза от этого союза нашему государству. Ты уж прости князь за прямоту мою, но сам знаешь, в таких делах обычно и государственная польза учитывается. Такая уж твоя доля.

– Знаю, – согласился Иван.

– Но, взяв в жёны греческую деспину, великий князь, станет претендовать на Константинополь, – заметил итальянец.

– Вот к чему клонит фрязин, – сказал Стрига-Оболенский. – Папа хочет нас втянуть в войну с турками.

– Да, турки далековато от нас, – сказал Иван.

– Нам бы сладить с Казанью, да Ахмата успокоить, – сказал Василий Китай.

– А как она выглядит? – неожиданно спросил Иван.

– Я могу попросить в письме сделать портрет Зои, – ответил Вольпе.

– Портрет? – не понял Иван.

– Да это картина, что-то вроде русской иконы, но только на картинах иногда изображают и разных людей, не только святых и Иисуса, – объяснил, как мог Вольпе.

Вольпе был доволен. Кажется рыбка захватила наживку.

– Напиши. Пусть сделают портрет, – решил Иван.

К концу зимы Иван с боярской думой обсуждал дальнейшие отношения с Казанским ханством. Многие бояре были настроены воинственно:

– Надо идти на Казань и брать её измором, – говорил один боярин.

– Не возьмём Казань, так опустошим её земли. Сами казанцы будут просить мира, – предлагал другой.

– Сколько будем терпеть такого волка под боком; он же разорит нас со временем, – поддержал их третий вельможа.

Для бояр такие походы могли принести выгоду, особенно когда те сами принимали в нём участие. Захваченное добро побеждённых и пленники могли приумножить богатство аристократов. Много было мужественных бояр. Они не только заседали в думе, но и умели обращаться оружием.

Их уверенность и храбрость подталкивали Ивана к активным действиям, но он не был так уверен в своих силах, как его окружение.

– Почему бы нам не устроить переговоры с Ибрагимом? – робко предложил он.

– Да, что толку от этих переговоров! – завозмущался крупный боярин с чёрной волнистой бородой.

– Хорошо, пусть собирается войско, и в то же время мы начнём переговоры с ханом.

Так Иван уступил воинственным боярам и в то же время сумел отстоять и свой план действий.

9 апреля из Москвы в сторону Нижнего Новгорода вышла большая рать под руководством воеводы Константина Беззубцева. Иван велел рати остановиться в Нижнем Новгороде и ждать дальнейших его указаний.

В то же время в Казань убыли люди касимовской царицы для переговоров с Ибрагимом. Муж касимовской царицы татарский мелкий князёк находился на службе у московского князя и приходился родственником Ибрагиму.

Наконец люди касимовской царицы прибыли в Москву. Царица сама пришла со своими слугами на приём к великому князю. Иван сидел в окружении своих ближних бояр на троне. Имя царицы не сохранилось ни в русских летописях, ни в зарубежных источниках.

– Хан Ибрагим желает мира с русским князем, – обратилась к Ивану царица.

– Что сказал Ибрагим на мои условия? – спросил Иван. Иван требовал отпустить весь русский полон из Казани.

– Хан согласен выпустить безвозмездно тысячу русских пленных; остальные находятся не в его собственности, и их хозяева хотели бы получить хотя бы небольшой выкуп.

Иван посмотрел на своих бояр.

– Ещё чего, – сказал Семён Ряполовский. – Мы и так разгромим Казань и сами наберём пленников татар.

– Надо продолжать войну, – сказал Василий Китай.

– Знает ли хан, что я готов к большой войне с ним? – спросил царицу Иван.

– Знает. Не торопись, князь, с войной. Ещё можно договориться о мире.