Незримое, или Война в иномирье. Монасюк А. В.: Из хроник жизни – удивительной и многообразной. Книга вторая

В свое время долину, которая находилась в стороне и от железных, и от федеральных автомобильных дорог, присмотрел один из помощников Бейтса. Дело в том, что некоторые детали-микропроцессоры для самых сложных высокотехнологичных изделий предприятий Бейтса могли изготавливаться только в вакуумных камерах, а испытываться после монтажа компьютеры должны были в атмосфере наименьшего количества примесей, порождаемых человеческой цивилизацией. Говоря проще – идеально подходил чистейший альпийский воздух. С его средней влажностью, и полным отсутствием промышленных дымов – ближайшее предприятие находилось в нескольких сотнях километрах от Изумрудной долины, причем роза ветров была такой, что над Изумрудной долиной воздух оставался чистым всегда.

Единственное поселение – небольшая деревня – было в пятнадцати километрах, у федеральной автотрассы. Но и оно отделялось от долины высокой скалой, поросшей лесом. А дорога в Изумрудную долину шла, огибая эту скалу.

Взять в аренду на 50 лет Изумрудную долину удалось с огромным трудом. Помогла община деревни у трассы – почти все трудоспособное население поселка получило высокоплачиваемую работу, причем в долину работников и работниц возил служебный транспорт. Кроме того, руководство корпорации Бейтс Индастриз обещало на свои средства обучать в университетах молодежь поселка, предоставляя затем выпускникам работу в долине и возводя в деревне новые дома под жилье для своих рабочих.

На этих условиях, при безусловной поддержке жителей деревни и за огромную арендную плату федеральное правительство сдало корпорации Бейтса Изумрудную долину в аренду.

В Изумрудной долине расположились только научно-исследовательские лаборатории, производственные корпуса, где изготавливались в вакуумных камерах микропроцессоры, а также испытательные лаборатории, в которых испытывались сверхсложные компьютеры – гордость Гилмори Бейтса – он снабжал ими военных, а также авиакосмические отрасли по всему миру.

И сырье для процессоров, и недостающие комплектующие для сборки компьютеров доставлялись вертолетами к въезду в долину, где они затем перегружались на грузовые электромобили. Так поддерживалась чистота окружающей среды Изумрудной долины.

– Гил, дружище! – слышалось в трубке телефона. – Ты слышишь меня?

– Да, слышу. – Бейтс пригладил волосы на голове, отпил глоток из стакана с водой, стоящего на прикроватной тумбочке. – Значит, землетрясение? И что, сильные разрушения?

– В том-то и дело, Гил, что разрушений – никаких. Прошли два несильных толчка, с северного склона упало несколько камней. Разрушений и быть не может – ведь в этой части долины у нас нет ничего. Но я решил все-таки позвонить.

– Ты правильно сделал, Джанни. А теперь слушай меня. Немедленно остановить все производственные операции, все опыты в лабораториях, отключите все компьютеры. Произведите метрические измерения всего и вся – не сдвинулись ли где-нибудь фундаменты зданий, не нарушена ли герметичность какой-нибудь из вакуумных камер, не перекосило ли постаменты испытательных стендов. Ну, ты понимаешь меня, не так ли?

– Конечно. Все сделаем, Гил, можешь не беспокоиться.

– Хорошо. Как только все проверите – запускайте работы, но обязательно проведите тест-контрольные замеры еще раз везде, где можно. Потом снова перезвони мне.

Гилмори Бейтс выключил телефон, положил его на тумбочку и хлебнул еще глоток воды. Чутье его не подвело – кое-что случилось – но вот то ли, что представляет опасность? И связано ли это с его ночными кошмарами?

Вряд ли. В глубине души Бейтс догадывался, с чем связаны кошмары.

И уж конечно, землетрясение тут ни при чем.

Гилмори Бейтс лег, накрылся простыней и погрузился в сон. Из которого его почти сразу вывел еще один звонок. Но это был звонок будильника – пора было вставать и идти удить рыбу.

В соседней комнате раздавался шорох – это Саймон встал и готовился идти будить дядю.

Дядя и племянник рыбачили всегда на одном месте – за излучиной реки, которая заросла ивняков и вязами. Когда они приходили и располагались на берегу, расчехляя удочки, было еще темно.

Именно в этом и заключалась прелесть – забросить удочки, когда из-за утренних сумерек еще не видно поплавков. И встретить рассвет.

Он приходил медленно, можно сказать – робко. Сначала начинала розоветь восточная сторона горизонта, и тут же слышался робкий птичий голос: чирик, чирик; затем начинали петь комары, и вот уже видны поплавки, и птичьи голоса становятся все увереннее и увереннее, а поплавки начинают подрагивать, и вот он, клев! А в результате они опять пропускали момент рассвета…

Рыба в речке Джереми ловилась не то, чтобы мелкая – в ладонь Саймона примерно размером. Но рыбаки всегда несли ее домой, вместе чистили, жарили и с удовольствием ели за обедом.

Но на этот раз удовольствие подпортил телефонный звонок. Звонил Абрахамс.

– Все в порядке, мы запустили все производства и лаборатории. Но есть что-то непонятное…

– Что? – спросил мигом насторожившийся Гилмори. – Что ты имеешь в виду?

– Тебе бы лучше приехать, сэр… – И это обращение «сэр», которое Абрахамс употреблял крайне редко, сказало Гилмори Бейтсу все.

Случилось все-таки НЕЧТО.

– Вот что, Джанни, – медленно сказал он. – Вот что… Я сегодня проведу время с племянником, а вечером отправлюсь в Женеву. Я успею на ночной рейс, так что завтра буду уже у вас. Встречай меня. Или до завтра дело не терпит? Но я все равно не успею на другой рейс в Женеву – а лететь с пересадками еще дольше.

– А ты не на своем самолете?

– Нет, ты же знаешь, к брату я летаю, как все. Ну, так как мы поступим?

– Гил, все в порядке. Завтра будет в самый раз. Мы тут все тщательно перепроверим, и…

– Да о чем ты?

– Гил, когда ты прилетишь, ты поймешь, что это лучше не обсуждать по телефону…

Так что на этот раз жареную рыбу Гил Бейтс ел без апетита. И хотя поначалу его настроение передалось Саймону, по дороге на ярмарку мальчик вновь обрел себя, повеселел, и перед воротами ярмарки вылез из машины вполне счастливым.

Глава 2-я

Рано утром племянник Сейдзе Сото – тридцатилетний Тахиро Сото, стоял у двери кабинета своего могущественного родственника и покровителя. В отличие от дяди, племянник был высок, худощав, волосы на голове были слегка длиннее, нежели диктовала мода среди японской молодежи – европейцы называли такую прическу «каре».

Одетый в черный официальный костюм, с портфелем в руке Тахиро внешне являл собой образец делового молодого человека.

Секретарь Сейдзе Сото, средних лет полноватый мужчина, снял трубку мелодично прозвеневшего телефона, выслушал босса и кивнул Тахиро – можно входить.

Кабинет Сейдзе Сото был велик, светел и создавал настроение радостно-приподнятое – огромные окна, японские гравюры на стенах, светлые шелковые шторы.

Сейдзе Сото, моложавый, небольшого роста, круглолицый мужчина лет семидесяти, сидел за столом. Отложив в сторону папку с бумагами, он жестом подозвал племянника поближе, и сказал, не предлагая ему сесть:

– Ты помнишь свою поездку на остров Рождества семь лет назад?

– Да, дядя.

– У тебя все еще сохранились связи с якудзой?

Тахиро замялся и промямлил:

– Но, дядя, ведь вы распорядились…

Сейдзе Сото снял очки и, покручивая их в руке, сказал:

– Племянник, семь лет назад ты закончил университет и я подарил тебе, своему ближайшему родственнику, яхту. Ты собрался совершить плавание по Тихому океану, посетить Индонезию, Таиланд, острова Океании – в общем, отдохнуть.

Я попросил тебя выполнить одно поручение, для чего посетить остров Рождества. Ты хорошо справился – нашел нужного человека, узнал все, что нужно, и я был бы доволен тобой. Но как позднее выяснилось, основной целью твоего плавания была не прогулка. Ты привез наркотики, а когда я навел справки – выяснилось, что ты работаешь на якудзу. Ты, мой возможный наследник, как оказалось, позоришь нашу фамилию.

– Дядя, я после вашего приказания порвал все связи, и…

– Не нужно мне врать. С якудзой невозможно порвать все связи. Впрочем, если ты сумел их порвать, то сейчас свяжись со своими бывшими подельниками снова. Я хочу, чтобы ты нанял несколько расторопных ребят из числа твоих бывших друзей. Обещай хорошую плату, и проследи, чтобы люди были не из числа болтливых.

Он помолчал. Крутанул еще пару раз очки, держа пальцами дужку, аккуратно положил их перед собой и задумался.