Оценить:
 Рейтинг: 0

Блики

Год написания книги
2017
<< 1 ... 15 16 17 18 19 20 21 >>
На страницу:
19 из 21
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Вариации

Сложная, слоистая структура неба: расплавленное серебро серой мглы влажно блестит, растворяя в себе бледно-жёлтый диск света от недавно взошедшего солнца; пепельные, словно намокшая вата, облака, разделённые глянцево-голубыми разводами; надвигающаяся с севера, перламутрово-холодная, отливающая хромом дымка. Льдистая улица, покрытый искристым инеем столб. Вспышками сгорающие в лучах, так и не долетев до земли, пылинки снега.

Опираясь ладонями на подоконник, девочка какое-то время следит за их суетливым падением, то и дело приподнимаясь на носочках. Её голые ноги: прилипающие к линолеуму ступни, узкие, только начавшие формироваться бёдра. Прохладный воздух, проникая сквозь оконные щели, заставляет девочку поёжиться: пупырышки невидимых, вставших дыбом волосков покрывают её бледную в резком свете утра кожу. Хрустальная, наполненная сиянием и сладостями ваза: радужные блики преломлённых её гранями лучей, словно нарисованные на покрытой трещинками раме.

Мерная вибрация холодильника, всплеск упавшей капли. Она оборачивается: её озорной взгляд пробегает по сосредоточенному лицу юноши. Мельчайшие, растворяющиеся в столовой ложке кристаллы, слабая дрожь его рук. Хмыкнув, она пробует пару жемчужных сахарных шариков: твёрдые и гладкие поначалу, они разбухают, становятся пористыми, как только попадают во влажную полость её рта. Их губчато-мягкие, розовеющие сферы пузырятся, когда она сдавливает их резцами: обветренные губы, хитрые, зеленоватые глаза.

Юноша (ему около пятнадцати) аккуратно, процеживая через ватку, всасывает в тонкий пластиковый шприц растворённое в ложке вещество: его треугольное лицо, светлые, слипшиеся от высохшего пота волосы. Серо-голубые глаза с мельчайшими точками зрачков. Он предельно сконцентрирован.

Сжав худенькую руку девочки чуть повыше локтя, он ждёт, пока набухнет бирюзовая, ветвящаяся на сгибе венка: тончайший металлический луч иглы, проникающий под её кожу, дрогнувший от укола подбородок. Потрескавшаяся желтоватая краска подоконника, хрустальная, наполненная сладостями ваза. Вспыхнувший красным шприц, его внимательное лицо. Жемчужные сахарные шарики разбухают, становятся пористыми, как только попадают во влажную полость рта. Их податливая поверхность сочится вишнёвым нектаром. Запёкшиеся язвочки в уголках его растянутых в улыбке губ, серый оттенок кожи. Пустой полиэтиленовый пакетик, слабо светящийся на клеёнчатой поверхности стола. Глаза девочки закатываются: электрические разряды разбегаются от её живота по всему телу. Она со стоном выдыхает. Расщепляющие свет капельки слёз, повисшие на её ресницах.

Беззвучно хихикая, они ползут на четвереньках по длинному тусклому коридору, то и дело переглядываясь: их широко открытые, удивлённые глаза напряжённо ловят каждую деталь, каждую мелочь. Отслаивающиеся от стен обои, клочья прилипающей к ладоням пыли. Звуки капающей в ванной воды, их сбивчивый ритм. Пока юноша, остановившись, пытается сбросить с себя одежду, она исчезает за поворотом.

Скинув с себя штаны и футболку, юноша устремляется вслед: хлопающий звук его липнущих к полу ладоней, пульсирующая в ушах кровь. Его чуть сдвинутые брови, поджатые, побледневшие губы. Толкнув дверь, он вползает в заполненную розовым светом спальню: длинный ворс ковра приятно щекочет его голени; он вновь начинает улыбаться, когда видит распростёршуюся у кровати девочку. Она лежит на спине: её голые, неряшливо раскинутые ноги, затянутый джинсовой рубашкой торс. Вялый, липкий от сахара язык почти не отвечает на его поцелуй. Щёлочки наполненных слезами глаз, исчезающее слабое дыхание. Серо-синие, грязные волокна разорванного облака, кирпично-красное над горизонтом небо.

Последние лучи севшего за холм солнца.

10 Мир Антихриста

Воистину, Святые не испытывают страха и скорби, тогда как другие страдают.

1

Партия кокаина из Эквадора. Две тонны. Морской порт ночью выглядит пустынно, но торжественно, словно в ожидании прибытия инопланетян: оранжевые фонари, башенные краны, плеск волн. Огромный, высотой с пятиэтажный дом, сухогруз «Балтик Рэйнбоу», забитый контейнерами с бананами уже стоит у причала. Где-то внутри, в лабиринте лестниц, переходов, трюмов, двойных полов и потолков сложены пятидесятикилограммовые мешки – подарок из Гуаякиля парламентариям и аппарату Президента. Высокопоставленные чиновники в последнее время не в состоянии работать без этого стимулятора активности.

Это не обычная поставка, эта партия – самая крупная за последнее время, и поэтому операцию возглавляет подполковник ФСБ, отец Игоря. Если всё пройдет гладко, а так и будет, уже на следующей неделе он получит повышение – станет полковником. Он столько лет глотал пыль, пока не встретил нужных людей – теперь его карьерному росту, наконец, придадут необходимый динамизм. Его переведут в центральное управление, он дослужится до генеральского чина, получит доступ к действительно важной информации. Со всеми договорившись, получив грузовик со специальными номерами, который никто не имеет права останавливать, выдав документы прикрытия всем участникам, подполковник нисколько не сомневается в успехе, но, тем не менее, приехал, чтобы лично проследить за разгрузкой товара – всегда есть маленький шанс, что какое-нибудь конкурирующее подразделение Конторы попробует перехватить инициативу, арестовать партию и использовать этот провал против него – аппаратные игры настолько сложны, что он скоро станет сверяться с астрологическими прогнозами, прежде чем принимать окончательное решение.

Достав портсигар из белого золота с сигарами Montecristo, он извлекает из-под зажима одну, раскуривает ее, наслаждаясь терпким ароматом табака, потом предлагает компаньону – лидеру крупнейшей, связанной с поставками наркотиков, ОПГ страны, которого он завербовал еще десять лет назад. Попыхивая клубами дыма, они стоят на пристани, наблюдая, как кран опускает на берег платформу со сваленным на нее товаром. Потом грузчики начинают перетаскивать мешки с платформы в грузовик – его кузов обтянут брезентом, который хлопает на ветру, словно перепончатые крылья птеродактиля.

– В следующий раз пусть загружают всю партию в стальной контейнер, чтобы не было этой возни с мешками, – говорит подполковник.

– Да, скажу им. Они там еще не привыкли к таким объемам, работают по старинке.

2

Ясное голубое небо, его можно разглядеть между высотных домов, если подойти вплотную к окну и посмотреть вверх. Игорь проспал почти до полудня и солнце уже в зените, улица залита его теплым светом. Трепет листьев в кронах тополей, яркие всплески на лобовых стеклах авто. Прохожие прогуливаются по тротуару, прямо под его окном. Кто-то идет в магазин за едой, кто-то спешит по делам, решив пройтись пешком. Молодые матери гуляют с детьми. Иногда попадаются влюбленные парочки. Он смотрит на них сверху вниз, притаившись за стеклом. Неприятный кислый привкус во рту, чувство пустоты внутри, полное безразличие. Он идет в ванную, по пути заглядывая в другие комнаты, чтобы убедиться, что он в квартире один. Пока он чистит зубы, в его голове прокручиваются ролики скорого будущего, еще не достаточно детальные: он слышит вопли раненных людей, видит кровь и кусочки черепа и мозгов на асфальте. Но ритм событий ускользает от него, он видит только разрозненные фрагменты вне времени. Застывшие гримасы боли, удивления, шока.

Встав на четвереньки, он достает из-под кровати завернутый в джут карабин. Заряжает его, вставив магазин с патронами, снимает с предохранителя. Запах ружейного масла заставляет вспомнить, как они охотились с отцом на оленей прошлым летом. Их доставили в заповедник на военном вертолете, было весело. Игорь оттягивает затворную раму карабина назад до упора и резко отпускает ее. Стальной щелчок, словно от сработавшего капкана, удары разогнавшегося из-за вброса адреналина сердца. Хорошие воспоминания, их не так уж и мало. Что пошло не так, почему он оказался в итоге здесь, совсем один, почему в его мозге запустили эту программу? Он чувствует приступ дурноты, как будто подошел к самому краю бездны и теперь должен сделать последний шаг. Он открывает настежь окно, впуская уличный шум, кладет на подоконник стопку книг, чтобы опереться на нее стволом карабина. Сжав левой кистью пластиковое цевьё, указательным пальцем правой он нащупывает спусковой крючок. Направляет винтовку в окно, прицеливается.

Молодой мужчина идет по улице с дочерью, останавливается, садится перед ней на корточки, чтобы поправить постоянно сползающую на лоб панамку. Девочка улыбается, ей шесть лет, она уже достаточно взрослая и могла бы сама сделать это, но ей нравится, когда папа заботится о ней. Игорь наводит перекрестье прицела на голову девочки. Изображение, проецируемое на сетчатку его глаза какое-то странное, недостаточно четкое, словно в видеоигре. Игорь нажимает на спусковой крючок, курок бьет по ударнику, раздается выстрел, его плечо дергается от отдачи, он чувствует боль. Звук упавшей на пол гильзы – она звонко скачет по паркету и Игорю кажется, что она никогда не остановится, так и будет звенеть в его ушах. Эхо от выстрела сливается с шумом машин.

3

Звонок из столицы. Мужской голос, человек пытается придать речи интонацию сострадания, но в итоге она звучит скорее с издевкой. Он из службы организационно-кадровой работы ФСБ и вынужден сообщить товарищу подполковнику неприятную новость. «Ваш сын расстреливал из зарегистрированного на вас оружия прохожих, десять человек погибло на месте, в том числе два ребенка и беременная женщина, шесть раненых доставлено в больницу». Повисает пауза. Подполковник пытается убедить себя, что майор, который ему звонит – не настоящий, что это дезинформация, что его хотят таким образом деморализовать. Наконец, подполковник спрашивает: «Он арестован?». «Никак нет, он покончил с собой. Примите наши соболезнования».

Ворох воспоминаний и злость, и отчаяние, и страх – все это сваливается на подполковника разом, он морщится, смотрит в пустоту. Какого хера, это все сон, кто-то подмешал мне наркоты. Врагов надо уничтожать, пока они не стали действовать хитрее нас. Документы прикрытия. Все разваливается. Люди Хасана Сербедара, они вышли из-под нашего контроля, переметнулись на другую сторону. Какую цель их духовный авторитет преследует сейчас? Я доставил кокаин, все замечательно, Корпорация должна быть довольна, но я провалил главную операцию. Чертов Висельник, похоже, победил. В следующей конфигурации мира значительная доля контроля может перейти к нему.

4

Виктор смотрит репортаж, в котором показывают, как Игорь убивает несколько человек выстрелами из окна своей квартиры. Хасан будет доволен этой PR-акцией, этим радикальным хэппенингом: Игорю удалось расстрелять довольно много мирных граждан, прежде чем к нему вломилась полиция, и он вынес себе мозги. «Вот он и нашел выход», думает Виктор, и ему слышатся аплодисменты за кадром, бурные овации ангелов. Психотропные яды, которые он подмешивал в течение нескольких месяцев Игорю, подействовали так, как и было запланировано. Это, в свою очередь, должно нанести удар по психическому состоянию отца Игоря, выбить его из колеи. «Возможно, стрелявший был причастен к молодежному крылу секты религиозного экстремиста Доку Хисамова, известного также как Хасан Висельник. В своей предсмертной записке он оставил краткий комментарий своих действий: «Я стреляю не в людей, я стреляю в Ад» – подытоживает репортаж диктор.

Закончив работать с Игорем, Виктор теперь может полностью сосредоточиться на деле Артура.

5

Отец Игоря в кабинете своего начальника. Едва слышный шум кондиционера, свежесть, словно в сосновом лесу после дождя. Портрет Дзержинского на стене, выгравированный лазером на зеркальном листе металла: лицо с ухмылкой, высокий лоб, усы, бородка клином.

– Садитесь. Мне жаль вашего сына, искренне жаль, – неспешно произносит заранее приготовленные слова генерал Н., параллельно вглядываясь в лицо подчиненного, изучая его, – Я отдал распоряжение, чтобы ваше имя никак не было связано с этим инцидентом. У него будут подставные родители, мы придумаем какую-нибудь красивую историю. Но вы должны поговорить с женой, объяснить ей, как правильно себя вести в этой ситуации.

– Будет сделано. Но я хотел поговорить о Хисамове, – любое упоминание о сыне вызывает у подполковника гнетущее чувство, и поэтому он старается сменить тему, хотя в глубине души уверен, что все взаимосвязано, – у меня есть основания считать, что Хасан вышел из-под контроля, возможно, даже пытается привлечь внешние силы. Он мог перейти на сторону Исламского государства.

Н. смотрит на него с сожалением, так, как будто решил, что он свихнулся от горя и теперь несет околесицу.

– Зачем ему это? Он всегда был открыт к сотрудничеству с нами, участвовал в наших операциях. – Он замолкает на миг, вспоминая кадры из отчета по итогам зачистки радикальных исламистов в Чечне и Ингушетии, так называемой мясорубки номер шесть, – Да, я согласен, у него сейчас, и прежде всего благодаря нам, как никогда высокая поддержка в кавказских республиках, он пользуется авторитетом, некоторые его даже называют духовным лидером. Это всё прекрасно известно и мне, и нашему руководству. И да, у него есть связи с высокопоставленными людьми в арабском мире, но эти связи скорее деловые, а не политические. У нас в его окружении множество агентов и все докладывают, что пока не о чем беспокоиться. Мы можем убрать его в любой момент.

– Возможно, сейчас как раз такой момент. У ИГ, как и у нас, есть агенты, и мы не знаем, сколько из наших агентов являются двойными, – подполковник замечает, как по лицу генерала разливается смертная скука, – Наше подразделение является мощным фактором сдерживания для этого движения. Возможно, они решили перейти в наступление. У Хасана есть связи на самом верху, если он уже на стороне ИГ, то мы каждый день снабжаем их информацией через него. ИГ уже получает деньги и оружие от нескольких зарубежных стран. В итоге все это выльется в новую войну на Кавказе.

– Это попахивает паранойей. Оформляй доклад в печатном виде, я посмотрю на данные твоих источников, пробью в других подразделениях, насколько можно доверять тем материалам на Хасана, что у нас есть. И ты должен пройти полное обследование у нашего психолога, это приказ. Потерять сына это большое потрясение.

Генерал Н., в отличие от своих подчиненных, не обладающих допуском к этой информации, знает, что Хасан как личность никогда не существовал в реальности. Его образ был искусственно создан Конторой и в каком-то смысле был детищем ее нынешнего директора, его альтер-эго. Ходили слухи, что директор даже лично участвовал в подборе и оцифровке актера, чье лицо с густой бородой и очками теперь было растиражировано во множестве видео-роликов с обращениями этого неформального лидера к мусульманам всего мира. Но в действительности была группа людей, внешне похожих, которые работают под прикрытием Конторы и чьи действия координируются с самого верха властной иерархии, с ее заоблачных высот.

6

Виктор возвращается под утро и находит Артура на полу, среди множества других тел, спящих вповалку, не снимая одежды и положив под голову кто что нашел. Он слегка толкает Артура в бок носком кроссовка, чувствуя, как обтянутые кожей ребра пружинят в ответ. Артур бормочет что-то невнятное, но не просыпается. Тогда Виктор, присев на корточки, бьет его пару раз ладонью по щеке. Артур разлепляет веки, смотрит на него, плохо понимая, что происходит.

– Просыпайся, друг. У нас сегодня много дел. Могу поискать на кухне кофе, если он тебе поможет очнуться.

– Было бы недурно, – говорит Артур хриплым ото сна голосом, одновременно пытаясь понять, зачем он понадобился Виктору и почему он столь обходителен с ним. – Если найдешь, завари мне большую кружку.

Он трет заспанные глаза, осматривается, вспоминает, как Яна, которую он считал своей подружкой, убежала от него вчера, и как следом за ней исчез и Виктор. Поборов робость, он задает Виктору вопрос:

– А ты куда вчера свалил? – его голос звучит неестественно, наигранно, – Яна была с тобой?

– Нет, но я в курсе, где она сейчас, – Виктор улыбается, всем видом показывая, что знает, какие чувства заставляет испытывать Артура эта нервная девочка, – Она у Хасана, на одной из его квартир. И мы через час тоже должны быть там, так что не мешкай, вставай и тащи свою тощую задницу в ванную.

В ответ на эту тираду Артур закатывает глаза, по-детски гримасничая, потом встает с пола, чувствуя, как затекли мышцы, зевает. Привкус пива во рту, зуд между лопаток, переполненный мочевой пузырь. Почесавшись, он послушно идет в туалет, потом в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот. Несмотря ни на что, ему даже в голову не приходит послать Виктора подальше, так как других вариантов, кроме как поехать вместе с ним к Хасану, он не видит. Остальные участники попойки продолжают спать, никто не шевелится. И Артур даже спрашивает себя, подлинные ли это люди. Все это абсурдно, нелепо, похоже на дурной сон или на bad trip, но искаженная логика этого мира продолжает засасывать его в себя и он не может этому противостоять – как бы он не цеплялся за обрывки воспоминаний, этот водоворот тянет его ко дну. Он хочет вновь увидеть Яну, обнять ее, если она позволит, почувствовать ароматный запах ее пота – только она способна ему помочь, заставить его поверить в свою и её подлинность. Придать всему некий смысл.

7

– Зачем мы едем к нему? И почему Яна там, она его знает? – и из любопытства, и чтобы прервать тягостное для него молчание, спрашивает Артур, пока они стоят на светофоре, дожидаясь зеленого света. Он барабанит ладонями по коленям, нервничая, чувствуя себя слегка на взводе, – кожаное сиденье то и дело поскрипывает под ним и он старается взять себя в руки и перестать ерзать. Собственный рассудок успокаивает его, говоря, что самосожжение это всего лишь красивая метафора, которую используют религиозные люди типа Хасана, что на самом деле его молодому, полному сил телу ничего не угрожает, никто не собирается обливать его керосином и поджигать, но предчувствие внушает ему обратное, и он, как ни странно, испытывает от этого сильное возбуждение, какой-то странный восторг, смешанный со страхом.

– Я думаю, он хочет показать тебе один из своих фокусов. – Помолчав, отвечает Виктор и нажимает на педаль газа: авто несется дальше, в центр города, к одному из небоскребов-свечей. – Ну, а Яна… Хасан для нее как отец. Ей нравятся такие мужчины – опытные, уверенные в себе и в своей цели. Все несколько сложнее, чем ты представляешь.

Они паркуются в многоуровневом подземном гараже с анфиладами из железобетонных колонн, залитыми флуоресцентным светом. Ряды разноцветных автомобилей с торчащими вперед мордами, кажется, устремлены в бесконечность, и Артур думает, что легко мог бы заблудиться здесь, если бы не Виктор. Он послушно следует за ним, пока они не оказываются в просторной кабине скоростного лифта. Виктор прикладывает большой палец правой руки к специальной панели так, чтобы она считала спиралевидный отпечаток его кожи, затем нажимает клавишу PH. Кабина несется ввысь так быстро, что у Артура слегка закладывает уши, и он массирует их, чтобы избавиться от дискомфорта. Из динамиков под потолком льется шум прибоя, крики чаек, детский смех.

Прибыв наверх, они оказываются в коридоре с множеством арок, украшенных причудливой резьбой, и со стенными росписями на сюжеты из сказок «Тысячи и одной ночи»: арабские подростки изнемогают от неутоленных желаний, вынужденные сидеть в медресе и слушать учителя, его скучные речи; злой джин крадет невесту из-под носа жениха, за день до свадьбы, заставляя его рыдать и скитаться по свету в поисках возлюбленной или смерти; ритмичные, разнузданные танцы бача; рехнувшийся падишах, решивший отыметь всех девочек своего царства. Наконец, Виктор раздвигает тяжелые занавеси и они оказываются в апартаментах Хасана – это что-то вроде квартиры студии, его пентхаус: почти по центру зала стоят несколько видео и фото камер на штативах, с объективами, направленными на огромную, круглую, похожую на арену кровать. И на стенах и на полу квартиры много ковров с причудливо переплетенными орнаментами, с фракталами узоров.

– Предыдущий хозяин снимал здесь подростковое порно, у него было такое хобби. Я попросил их, чтобы они оставили все как есть, ничего не трогали. Чтобы я мог почувствовать дух этого мира, его материальную суть – кивнув в знак приветствия и широко улыбаясь, говорит Хасан, – Чувствуйте себя как дома, молодые люди. Я сейчас вернусь, только скажу, чтобы нам приготовили чай. Вы наверное голодны, но я ничем, кроме восточных сладостей вас не угощу. Я здесь не живу.
<< 1 ... 15 16 17 18 19 20 21 >>
На страницу:
19 из 21