Багровый рассвет

После того их разговора прошло почти полгода, и дед Генрих ненавязчиво всё же подсунул ему несколько книг. Которые он, сам для себя с удивлением, прочитал от корки до корки. А затем, после объяснений обрадованного старого агронома, Сашка понемного научился включать и настраивать несложную аппаратуру чанов с протомассой, подготавливающейся для изготовления протоплазмы.

Увидев Сашку, дед Генрих прекратил терзать клавиатуру и, встав с колченогого стула, радостно улыбнулся уряднику, показав сквозь реденькую и какую-то ржаво-седую бороду щербатый рот. Профессор, как называли деда Генриха в управе коша, ко всем относился дружески и как к своим собственным детям, которых не имел.

– Здравствуй, Саша! Мне сегодня из управы твой сотник звонил. Этот, как его, толстый такой дядька…

– Хомутский.

– Да, он, точно. Просил тебя не нагружать, ибо тебя ранило на заставе. Ты как себя чувствуешь?.. Да сегодня работы не много, да ещё и из второй сотни целых пять легкораненых прислали. Если только поддоны почистить…

– Я в порядке. Немного контузило только.

– А дружок твой где?

– Погиб. Ну, я пойду, почищу…

И Сашка, потупившись и не слыша причитания деда Генриха, направился к дальней стене теплицы, где стояли пустые поддоны, с которых уже срезали тонкие полупрозрачные простыни розоватого мяса. Их было немного, и через час он уже закончил вымывать очищенной несчётное количество раз водой и вязкой антибактериальной пастой покрытые воняющей жижей поддоны. А после, переодевшись, отправился назад спать в свою комнатушку, полученную им при вступлении в сотню.

Глава 4

Два часа ожидания прошли словно мгновенье – возможно, последнее в их жизни. За это время космонавты сумели разглядеть приближающиеся корабли во всех подробностях. Маленькие суда, суетившиеся перед громадинами, плывшими впереди, исчезли, спрятавшись, видимо, за массивными корпусами, и это говорило само за себя, как по-прежнему и отсутствие каких-либо ответов на постоянно передающееся в эфир требование назвать себя и цель приближения. Остальные корабли, которые время от времени можно было наблюдать сквозь плотное построение передней волны, оставались загадкой. В оптику удалось установить только то, что они были куда меньше и многочисленнее впереди летящих гигантов.

Сигнал вызова вырвал обоих космонавтов из состояния боевой медитации. На экране возник командующий ВКС, но в этот раз сигнал предназначался для всех платформ пояса обороны:

– Приготовиться к открытию огня! – Лицо генерала заметно посерело, а под глазами набухли чёрные мешки под покрасневшими от утомления глазами. – Первый залп делаем всеми личинками – целеуказания для каждой платформы скинуты в бортовые ЦВК. Наши спецы рассчитали, что для кораблей таких размеров будет недостаточно попадания одной «молнии», поэтому сконцентрируем на каждом по два «ежа». Всё равно на всех нас не хватит. После залпа отходите на низкие орбиты, прикрываясь всеми бортовыми средствами, а вперёд выдвигаются «Миротворцы». Удачи нам всем! Конец связи.

Толя задумчиво сказал напарнику:

– Знаешь, мне вспомнилось высказывание: «Мы не можем быть уверены в том, что нам есть ради чего жить, пока мы не будем готовы отдать за это свою жизнь». Но мир под нами скорее не стоит нашей жертвы – просто не поймёт её или вовсе не заметит.

Напарник Толи, ухмыльнулся и сказал, взглянув на начавшийся секундный отсчёт открытия огня:

– Наш мир – он такой, какой есть, и видимо, его мы и достойны. Ну, всё, понеслось! Ты готов? – И не дожидаясь ответа, бросил: – Ну, да ладно! Было приятно работать с тобой! Говорят, труднее всего прожить первые семьдесят лет, а дальше дело пойдёт на лад.

– Значит, по-твоему, мы избежали многих неприятностей в жизни? Кто-то мне ещё говорил, что я неисправимый оптимист. Мне тоже, друг! – одними губами, уже полностью погружаясь в управление, ответил Анатолий.

Приближающийся флот уже можно было видеть через внешние камеры невооружённым взглядом, и он, по показаниям радаров, сомкнул построение ещё плотнее, совершенно скрыв за двумя десятками огромных бортов то, что происходило в их тылу. Время, казалось, потекло медленнее, но мгновение, когда придётся отдать приказ висящим перед ними «ежам» выпустить свои иглы, неумолимо наступало.

И оно наступило, как бы они ни пытались оттянуть этот переломный во всех отношениях момент. Огромные корабли приближались, заполнив собой всё пространство на обзорных мониторах. Рука Анатолия зависла на мгновение над кнопкой открытия огня и с силой вжала её – отбросив все сомнения, которым уже не оставалось места.

Координаты целей уже давно гнездились в недрах бортового компьютера, и после команды экипажа всё произошло автоматически. Четыре личинки, расположенные в нескольких десятках километрах от них, одновременно вспыхнули, исчезнув в жёлтых цветках ядерных взрывов, из которых, словно невообразимо большие пестики, вырвались вперёд тонкие лучи ионизированной плазмы. Каждый из них впился в свою цель, и, как и было приказано, все четыре луча впились в два громадных крайних корабля, находящихся в их сфере ответственности. Они оба как по команде закричали – установка сработала и цели поражены, сомнения нет. Соседние платформы также отработали по своим целям. Хотя никогда прежде ещё не использовалась в реальной боевой ситуации.

– Да, попали!!!

Ещё секунду ничего не происходило, и их крики застряли внезапно появившимся комом в горле – корабли не исчезли и не взорвались, как они того ожидали. Напротив, они продолжали движение – немного поменяв направление полёта и как-то едва заметно изменившись.

Толя первым осознал, что происходит что-то неправильное.

– Мы попали – это точно! И пробили всё, из чего они могут состоять – для ионизированной плазмы преград нет, но почему они летят дальше?..

Его прервал напарник, указав на один из экранов, на котором в максимальном приближении их камер был виден неотвратимо приближающийся громадный монстр-корабль:

– Смотри, он схлопывается и теряет какой-то газ из пробоин.

В нечётком разрешении из-за дальности на экране было видно, как гигантский корабль, словно надувной шар, съёживался, терял форму, а вся его поверхность начала ходить волнами, стирая ещё мгновения назад ясно различимые острые грани надстроек и технических деталей конструкций.

– Надувной шарик… – отрешённо пробормотал рядом, наконец-то поняв происходящее, Толя.

Далее всё произошло стремительно – видимо, большинство целей оказалось поражено. Но, как и их, они всего лишь сошли с курса и стали терять очертания, а из-за их спин вынырнули те самые стаи кораблей, значительно меньшего размера, и рванули к ним, блеснув вспышками форсажных выхлопов обычных водородных движков. Ещё через мгновение количество целей на радаре увеличилось в несколько раз – неизвестные корабли выпустили ракеты, а те, которые имели больший размер и держались позади, – ударили малиновыми лучами лазеров. Сбоку закричал напарник:

– Соседнюю платформу сбили! Быстро уходим на низкую орбиту под прикрытие «Миротворцев».

Мельком взглянув на монитор перед напарником, он увидел, как их соседи – платформа ВКС северного сектора – хаотично переворачивается, теряя орбиту, куски конструкций и воздух от пробившего её насквозь и взрезавшего, как консервную банку нож, пурпурного луча лазера. Ещё через мгновенье она исчезла в пелене взрывов настигших её ракет, растерзавших на куски уже агонизирующую конструкцию. Их платформа тоже вздрогнула от близких взрывов, но вовремя выпущенные противоракеты и лазерный импульс, выпущенный в преследователей, прорвавшихся прямо на них, пока что выручили.

Взревели маневровые двигатели, и сила инерции прижала космонавтов к противоперегрузочным креслам. Голубой шар покрытой безбрежными океанами Земли рванул к ним навстречу, словно пытаясь проглотить покалеченную, лишившуюся почти всего вооружения платформу. Тимофей рядом как заведённый принялся повторять:

– Каковы стратеги – обманули нас, как детей малых. Теперь меньше половины платформ могут что-то им противопоставить. Неужели это то…

Очередной удар потряс платформу, и Анатолий звонко клацнул зубами, почувствовал во рту солёный привкус крови. Красная, аварийная лампа яростно заморгала, наполнив тесную бронерубку сполохами аварийного освещения. Резко упало давление, и заломило в висках, а уши забило словно ватой. Но и так был отчётливо слышен шелест уходящего через трещины и пробоины воздуха. Рядом, как показалось в мониторы, почти на расстоянии вытянутой руки, пронёсся на огненном столбе пламени толстый цилиндр, утыканный пусковыми направляющими, один из находившихся во второй линии обороны «Миротворцев», ведя непрекращающийся отстрел своих многочисленных ядерных ракет.

Их станция падала, явно получив тяжёлые повреждения, разряженный главный лазер не брал накачку, а половина двигателей вышла из строя в попытке остановить падение в атмосферу.

– Всё, двигатели выбило. Похоже, и лазер с реактором повреждён, – отпрянув, опустив толстые руки в скафандре с пульта, тихо сказал напарник.

– Эвакуируемся! Быстро! Отстреливай оставшиеся противоракеты, а то и отлететь не сможем…

Напарник заколдовал над пультом управления, а он отправил последний пакет с информацией вниз в центр управления полётами.

Воздух улетучивался с потрясающей быстротой, и космонавтам пришлось закрыть забрала шлемов. На их глазах только что взмывший над ними «Миротворец» вспух огненным цветком ядерного взрыва, и, судя по показаниям радара, такое происходило повсеместно. Первая линия обороны была уничтожена – несколько станций, как и они, успели отойти под защиту принявших эстафету боя ракетных платформ. На орбите творился хаос из переплетения лучей лазеров и ядерных взрывов, обрамлённых в кружева из разлетающихся во все стороны обломков. Их противники тоже несли потери – радар показывал, что некоторые корабли уничтожены, другие, получив попадания, отходили под защиту ещё целых исполинов. Несколько не смогли спастись от сумевших выпустить свои смертоносные ядерные жала «Миротворцев», но силы были явно неравны. Теперь, после первого залпа, половина из защитных платформ была попросту разряжена и сильно уязвима, а вторая волна ввязалась в бой на сократившихся, слишком коротких для них дистанциях, где небольшие и маневренные корабли атакующих имели неоспоримое преимущество.

Отстегнувшись от кресел, космонавты проплыли в жилые помещения – направляясь в сторону пришвартованной аварийной капсулы. Как ни странно, в жилых помещениях повреждений не наблюдалось, и только отсутствие дыхательной смеси по показаниям датчиков скафандров и кружащиеся в беспорядке невесомости незакреплённые предметы говорили о том, что ситуация вышла из-под контроля.

Капсула располагалась немного ниже жилых помещений платформы, и к ней вёл короткий коридорчик, упиравшийся пряом в круглый переходной люк. Анатолий хотел было пропустить напарника вперёд, в освещённое белым искусственным светом пространство за приветливо раскрытым люком капсулы, но Тимофей грубо пихнул его вовнутрь, и последнее, что Толя успел увидеть, было сосредоточенное лицо его напарника, задвигающего тяжёлый люк капсулы, и тихие слова в наушниках отдавались в голове всё время полёта вниз, вместе с падающими с небес многочисленными осколками.

– Так нужно, ты сейчас не поймёшь!

И самое последнее:

– Просто постарайся выжить!..

Глава 5

Разбудила Сашку внезапно вспыхнувшая, как будто со всех сторон, перестрелка. Стёкла в пыльном, давно не мытом единственном окне его комнатушки зазвенели, словно чешский хрусталь в древнем серванте его бабки. Пока он в спешке одевался, несколько далёких взрывов разорвали какофонию оружейной трескотни, и, прекратив хрустальный звон, окно жалобно щёлкнуло, и остроугольные осколки повисли на наклеенных накрест полосках газеты. Выбравшись на улицу, Александр не пробежал и десятка метров, как ему навстречу выскочил из тёмной подворотни перначный их сотни Аскеров.

– Набег! – заорал тот ему в самое ухо, размазывая по лицу и не замечая сочащуюся из ушей тонкими подтёками кровь. – Дуй к пушкарю – вооружайся и на пляж! Если увидишь подъесаула или ещё кого из наших, собирайтесь вместе и держите валы по периметру коша. Не удержимся, так всех порежут или в неволю скрутят. Я к соседям связь налаживать. Откуда эти акынджи* появились, ума не приложу. Да ещё с бронетехникой.

Вдалеке, со стороны широкого песчаного пляжа, окружавшего городище, перекрывая суматошные выстрелы боя, раздался свистящий звук завывания турбины. Да, судя по всему, не одной. И тут же резкий, как удар грома, выстрел словно встряхнул сонную пелену с городища. Одна из крыш на окраине, возле самого причала, вспухла оранжевым грибом взрыва, раскидавшего по окрестностям то, что секунду назад было чьим-то домом. Высившаяся прямо перед ним стеклянная башня фермы внезапно окрасилась в красный цвет. А ещё через мгновение вспышка разорвавшегося на уровне второго этажа фугасного снаряда сбросила всё стеклянное покрытие, словно осыпавшуюся стеклянную листву, оголив осиротевшие, голые сваи каркаса и переходные лестницы. Стоявшая у самой воды ферма заполыхала ярким жёлтым пламенем, отбрасывающим острые языки на спокойные воды моря у её подножия.

Сашка где-то в глубине сознания ещё успел удивиться. Что там могло гореть – в переплетении стекла и бетонных конструкций, оплетённых сонмищем разнообразных растений, каждый день попадавших к ним в скудный рацион?