Крон

– Потише, пожалуйста, – невозмутимо попросила Александра. – Это ваше право, -не отвечать. Все и так понятно.

– Чтобы, ты знала, – чуть спокойнее сказала Бородина. -Более деликатного мужчины, чем Вова, я не встречала. Никаких приставаний, липких рук. А как ухаживал… Цветы, подарки, концерты. Обещал подождать, когда мы сами с Вадимом выясним отношения, а как с ним выяснишь, если Бородин меня за собственность.… Держал! И сам не имел, и другим не давал! Один раз заикнулась, так летела, свистела и не радовалась. Шишка на лбу была с твою левую грудь…

Она задохнулась и замолчала.

– Вопрос второй. -Голос Александры стал ледяным.– Что делал у вас в доме Гнесин в ночь с субботы на воскресенье, и с воскресенья на понедельник. Шашки, шахматы?

Глаза Бородиной полезли из орбит.

– Ты что плетешь, идиотка?!! Сказано тебе, до секса у нас и не доходило, андестуд?! А на выходные он на своей машине сам отвез меня в Совиньон, на дачу, так что делать в моем доме ему было нечего!!! Поняла, кретинка?

Из-за стеллажа донесся голос дяди Вити:

– Снято. ОК.

– Что?!!! – заорал вдова так, что было попрятавшиеся по углам продавщицы стали выглядывать бледными лицами над стеллажами.

– Ах!! – выдохнула Бородина, подняла руки с длинными кровавыми ногтями и вцепилась ими в волосы Александры.

Журналистке пришлось обороняться.

Она нанесла несколько коротких, но болезненных тычков в область солнечного сплетения истерички, и та, выпустив волосы соперницы, с воем упала навзничь, увлекая за собой стеллаж с бесценными образцами нижнего белья.

– Боже мой, что вы делаете, – причитали где-то неподалеку в несколько голосов работницы магазина.

Бородина каталась по полу, пытаясь выпутаться из ночных рубашек самых соблазнительных оттенков. Сзади отлетел в сторону еще один стеллаж, и шею журналистки охватила сильная рука. Она почувствовала недостаток воздуха и услышала у уха мужской голос:

– Я вас придушу, милая. А для ментов скажем, что это была самозащита. Как вам такая перспектива?

Александра пыталась вырваться, но безуспешно.

В голове зазвенели колокола, но тут раздался рывок, мужской голос над ухом ойкнул, ее шея освободилась и воздух полился рекой в легкие. Сзади раздавалась возня и глухие удары, затем грохот. В магазине больше не осталось стеллажей, хоть в каком-либо близком к образцовому порядку. Продавщицы рыдали в полный голос.

Бородина выпуталась из стильных вещичек и поползла к журналистке. Александра мстительно ткнула ее носком туфли по ребрам, отчего вдова завалилась набок.

Александра повернулась назад, чтобы узнать, что произошло. У стены валялся смутно знакомый человек, и это был не Гнесин. Ах, да. Это был дворецкий Виталик, выполнявший, вероятно, дополнительные функции не только водителя, но и телохранителя. У бодигарда были закрыты глаза, он был в тяжелом нокауте. Стоявшего над ним атлета Александра тоже сразу не признала, но когда тот оглянулся на нее с победной улыбкой, по оранжевому значку тут же определила, -Ахмед.

Болтик сказал, что тебя без присмотра оставлять нельзя, -оскалил Ахмед белоснежные зубы.– И, как всегда, шеф прав.

Прошли чуть менее двух недель.

Крон решил выбрать форму передачи, к которой иногда прибегал, – он задействовал оппонента, -нечто вроде адвоката защиты, чтобы подчеркнуть весомость обвинительных аргументов. Защитника играл актер, – юрист-недоучка с двумя курсами юракадемии.

Напомнив зрителям суть дела, Болтик приступил к правде-матке.

– Уважаемые зрители, – начал он.– Картина, которую уважаемые органы приняли на веру, была изначально ложной. Плохим парнем был сотрудник Максима Бородина Владимир Гнесин. Мотив: устранив своего шефа, он освобождал место у руки завидной невесты-вдовы Марины Бородиной, которая была готова к этой участи.

– Позвольте, – вмешался защитник.– Но сама гражданка Бородина утверждает, что они не были любовниками.

– Физически, – нет, – подтвердил Крон.– Однако со стороны Бородиной имела место страсть, – как по отношению к Гнесину, так и к мужу, только с противоположным знаком. Бородина мечтала освободиться от собственного мужа.

– Так она участвовала в интриге, или нет? – вопросил адвокат.

– Нет, конечно, нет. Она чиста перед законом. Возможно, она благодарила небеса за взрыв машины Максима, но руки к этому не прикладывала. Другое дело Гнесин.

– Странно, – перебил обвинителя защитник.– Страсть, и без, мм…

– Плотской любви? Странно, потому что Гнесиным также владела страсть. Только не к Марине Бородиной, а к ее слуге, Виталию.

– Ах… – в студии зашумела небольшая аудитория. -Ох!

– Поэтому посылы и реверансы в сторону красавицы Бородиной со стороны пылкого влюбленного могли быть только платоническими. Получив же контроль над маленькой империей в качестве нового короля, Гнесин не стал бы, предположу я, насиловать свое естество. Еще один маленький несчастный случай, и безутешный новоявленный вдовец смог бы отдаться моногамной любви, имея громадный капитал.

– Но как же произошло убийство? – недоверчиво спросил защитник. – Пока это все слова.

– Действительно, невозможное невозможно. Как можно взорвать машину, будучи в ней, остаться живым, да еще оставить свидетеля. Тем более, что машину никак не заминировать, – она стоит в неприступном гараже. Все становится проще, если предположить, что убийство произошло не во время, а до взрыва.

– Как это может быть?

– Вот схема движения машины. Здесь, по словам механика, рвануло. Эти слова и для нас, и для следователей долгое время были определяющими. А если мы перестанем им верить?

– Так что же, Бровко лжесвидетельствовал?

– Нет, он честный человек. То, что он ПРИНЯЛ ЗА ВЗРЫВ, БЫЛО НЕ ЧЕМ ИНЫМ, КАК СИЛЬНЫМ УДАРОМ ПО ГОЛОВЕ. Нанесенным сзади. Смотрите, вот увеличенное фото раны. Очнувшись, и узнав о взрыве, он и не смог предполагать что-либо иное.

– Что же было дальше?

– Нанеся удар механику, Гнесин заставляет Бородина остановиться и бъет его таким же ударом, но только в правую часть головы. Видите, следы ударов расположены зеркально, только голове Бородина принесен больший вред.

– Но эксперты читали эти снимки?

– Их читали практиканты, а опытный специалист Лутченко лежал дома с перевязанной головой. Кто ему нанес удар из двух любовничков, не знаю. Думаю, дворецкий.

– Сплошной вынос мозгов…

– Итак, Бородин агонизирует. К машине подбегает этот самый дворецкий, Виталий, и помогает Гнесину вытащить из автомобиля почти мертвого Бородина и полумертвого механика. Место удобное, свидетелей нет. Гнесин садится в машину, разгоняется до семидесяти километров и бьет машину о дерево, получая при этом небольшие травмы. Для правдоподобия, это стоит того.

Максима Бородина усаживают на место, затягивают ремни и заклинивают их каким-то способом, специалисты подскажут. Машина подожжена, бензобак взорван, можно звонить по мобильному телефону и дрожащим голосом вызывать подмогу. Все.

Мы только представим вам несколько видеороликов и два-три вещдока для полноты картины. Извещаю вас, что господин Гнесин и его любовник арестованы подполковником Лунгулом накануне передачи. Подполковник принимал самое активное участие в работе над этим делом. Хотел бы только еще упомянуть, что львиная доля работы, позволившая изобличить преступников, проделана сотрудницей «Расследований» Александрой Кузьменко.

Прошу, господа…

Поздно вечером, когда друзья и соратники разъехались по домам, Крон и Александра покуривали перед ее парадным под звездами. Крон устало прислонился к дверце машины и тер глаза.

– Устали мы сегодня, – сказал он. – Однако поработали не зря. Что меня рассмешило, -Бородина нам еще и заплатит за разоблачение своего любовника. Парадокс.

– Учитывая качества возлюбленного, должна спасибо сказать. Мы ее буквальным образом спасли.