Каникулы в Простоквашино. Шпулечник-2

Каникулы в Простоквашино. Шпулечник-2
Влад Костромин

Продолжение мистического триллера «Шпулечник».События происходят с новой семьей, поселившейся в доме Романиных после их трагической смерти.

Каникулы в Простоквашино

Шпулечник-2

Влад Костромин

© Влад Костромин, 2020

ISBN 978-5-0051-1050-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0051-1051-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Каникулы в Простоквашино (Шпулечник – 2)

Продолжение мистического триллера «Шпулечник». События происходят с новой семьей, поселившейся в доме Романиных после их трагической смерти.

I

– Когда я был мальчонкой, носил я брюки клеш, – напевал отец, монотонно покачиваясь на стуле, – соломенную шляпку, в кармане финский нож. Папашу я зарезал, мамашу я убил…

– Сереж, – словно от зубной боли поморщилась мать, – что ты всякие гадости поешь? Какой пример ты детям подаешь? Что они подумают?

– Рано им еще думать, – он по акульи осклабился. – Молоды вы еще думать, – протянул руку и щелкнул Федю по носу. – Так, Дядя?

– Так точно! – бодро ответил Федя, отклонившись назад, чтобы избежать следующего щелчка.

– Вот, вишь какая дисциплина, – умилился отец. – Как в прусской армии.

– В прусской армии тараканы были, – мать временами была забубенной. – А у нас тараканов нет.

– А мы заведем, – голосом отца Дяди Федора из мультфильма про Простоквашино сказал отец, – чтобы полный дом тараканов, всякие там прятки-салочки.

С учетом того, что он носил бороду и свитер, как у отца Дяди Федора, сходство было просто пугающим.

– Совсем ты тронулся, Сергей, – мать поцокала языком, – окончательно и бесповоротно. Тебя надо в дурку отправлять, пока ты не начал голым бегать по крышам на четвереньках и выть на полную луну.

– Чего это я буду выть на луну? – пожал плечами отец.

– А чего вы, психи, на нее воете?

– Я откуда знаю? – отец снова пожал плечами. – Я на нее раньше не выл.

– Вот и пора лечить, пока не знаешь.

– В моем случае медицина бессильна, – отец скорчил страшную рожу и внезапно ударил меня левым локтем в лицо.

Но я, зная коварную натуру папы, был настороже и качнулся назад, одновременно закрываясь руками.

– Молодец, Кеша, – похвалил отец, – реакция в норме, – махом допил чай из моего стакана и встал из-за стола. – Пора на работу – меня ждут глобальные дела, масштаб которых сумеют оценить лишь потомки, – напялил снятую с висящих на стенке лосиных рогов, вместе с мебелью и посудой оставшихся от прошлых жильцов, коричневую фетровую шляпу. – Осваивайте дом, дети мои, постигайте новый мир.

– Только на чердак не лазьте, – строго сказала мать. – Неизвестно, – выразительно посмотрела на отца, – что там и как…

– Не выдумывай ты, – слегка напрягся отец. – Все там нормально. Никаких ночных ахов-страхов нет и в помине. Ладно, обживайтесь, пока мы скотом не обзавелись. Потом некогда будет, – вышел из дома.

– Оптимист, – мать тоже встала. – Но вы все равно не лазайте: там потолок тонкий, из оргалита, провалитесь за милую душу. Мне пора, вы тут не вздумайте дурью маяться, а то приду и накостыляю! – ушла.

– Как думаешь, почему те, кто жили здесь до нас, не забрали свои вещи? – спросил брат.

– Не знаю, может директорам дом с вещами дается?

Директором отца устроил двоюродный брат Леонид Филиппович Федосов, начальник цеха на заводе. Бобровка была подшефной деревней у соседнего цеха и Филиппович через коллегу по знакомству пристроил отца.

– А так бывает?

– Раньше не было, а теперь может и есть. Коммунизм же скоро должен наступить, вот и дают дома сразу с вещами.

– Может быть… – брат задумался.

Я собрал со стола посуду и пошел в ванную мыть. Странно, не думал, что в деревенских домах бывают ванные и канализация. Правда, дом, доставшийся отцу, стоял особняком от деревни, в большом яблоневом саду. И газ был привозным, в больших красных баллонах. Два баллона стояли во дворе под окном кухни в зеленом железном ящике. Резиновый шланг через стенку соединял баллон с плитой. Баллоны привозили редко и мать велела строго экономить. Хотя, вчера отец, окрыленный назначением, хвалился, что проведет в Бобровку газопровод.

– Ты, Сереж, не хвались раньше времени, – осадила мать. – Трубопровод дело такое, вилами на воде писаное, а баллоны под боком.

– Ничего, выведу совхоз в миллионеры, заживем!

– Ты сначала выведи, а потом мечтай, Бобровский мечтатель.

– Давай соломенную шляпу сделаем, – загорелся Федька, – как у Андрея Миронова в кино.

– Зачем?

– Будешь носить. Нож же ты носишь в кармане, а будешь со шляпой.

Охотничий нож, подаренный двоюродным братом отца – начальником цеха на заводе, я носил на ремне, засунув ножны в карман старых отцовских брюк и скрыв рукоятку под выпущенной старой же отцовской рубашкой.

– Шляпой?..

– Как ковбой будешь, – польстил брат. Он вообще очень любил ковбоев и отец под настроение даже называл его Джон Снулый или Бен Горбатый.

– Хорошо, давай. Но как? Где мы возьмем солому?

– Вроде я слышал, папка говорил, что на чердаке в сарае соломы полно.

– Нам же запретили на чердак лазить.