Исход Рагнарёка

– С примесью человека, какой же позор! – скоблил себе когтями по «лицу» Ромул, едва не оставляя шрамы на бугристой багряной коже с едва заметным сложным узором расплывчатых пятен.

– Мы ближе к ним или к ним?! – задавалась вопросом Арлезия, разглядывая свои руки, размышляя о рептилиях и людях.

– Мы взяли лучшее от тех и других! Взгляните на себя! – призывал их Озирпак. – Рога, когти, хвост, прочная чешуя! Нас убить сложнее, чем орков. Мы даже доспехи почти что не носим.

– И штаны, – подметил ему Локи.

– Арлезия носит, – глянул Ромул на её «таскарские» шаровары.

– Нашёл куда пялиться, трёхрогий мужлан, – отвесила та ему пощёчину когтистой лапой, продолжая прижиматься к плечистому муженьку, обнимавшему её.

– Курфюрст Озирпак, безусловно, прав, – в задумчивой позе кончиком хвоста Созз поглаживал свой подбородок, пальцами же держа дымящуюся трубку. – Мы вобрали всё лучшее. Мы – разумная раса рептилий. Змеи, драконы, ящеры – все подвержены лишь инстинктам. Даже орки не могут дрессировать трицератопсов и анкилозавров, подчиняют их при помощи гипноза. Мы же готовы завоевать полмира. Но прав и явившийся некромант. Драконы не наши прародители. Мы не потомки великих змиев. Мы – ветвь их развития. Мы – гибриды. И с этим придётся жить и считаться.

– Жить и считаться?! Что вы удумали? – фыркнул Озирпак. – Вы никому не расскажете. Ни войскам, ни собратьям, ни другим армиям, ни тем, кто остался дома или засел в подкреплении! Это надо хранить в тайне!

– Скрывать правду от своего народа? То ли я из ума выжил от этих видений, то ли вы на почве власти совсем помешались! – нахмурился Ромул.

– Генерал, не забывайтесь! – сверкнул навершием посоха и подманил к себе поближе Фафнира чародей-драконид.

Огромный змей оскалился и открыл свою пасть позади колдуна, устрашая соратников Ромула, но не его самого. Тот, наоборот, сделал лишь шаг вперёд, сжав крепкие пальцы в ещё более внушительные кулаки. Зловонное дыхание из зубастой пасти чудовища его не отпугивало, как и множество зубов, как и чары Озирпака, стоявшего на своём.

– Мы жили во лжи, не зная того, а ты предлагаешь добровольно отправить наш народ в бездну обмана? – негодовал генерал.

– Они должны быть уверены в своей правоте! – заявил Озирпак.

– Они имеют право знать! Они заслуживают этого после стольких тысячелетий лжи! – крикнул Ромул.

– Я здесь избранный курфюрст! – сверкал чародейскими молниями волшебник. – И я отдаю приказ, в том числе и вам, моему военачальнику! Увиденное должно остаться тайной. Мы сохраним её ради блага всего нашего народа! Дракониды не переживут откровения, что они – выведенные рабы эльфийских предков! Это изменит всё!

– Это откроет глаза им! – заявлял генерал.

– В таком случае… – двигая посохом, явно науськивал Фафнира на своего оппонента Озирпак. – Любой, кто ослушается моего приказа, умрёт! Любая утечка, любой слух, – и все, кто присутствует здесь, не минуют возмездия! – сверкнул он глазами и направил свой посох вперёд.

Ромулу было некуда деться с галереи стены. Змей-гигант клацнул зубами и утащил его, перемалывая средь обилия своих зубов и заглатывая, как мелкую рыбёшку. Не успел даже Созз, собравшийся сколдовать защитный купол над генералом, который того всё равно не спас бы от пасти Фафнира. Соратники Ромула попятились прочь. Никто не посмел заступиться за генерала и бросить вызов курфюрсту.

– Вот это драма! – зааплодировал Локи. – Браво! Давно я ничего столь будоражащего не видел!

– Мне послышалось, или он что-то там сказал о возмездии? – возникла над Бальтазаром и Анфисой фигура Немезиды в запряжённой грифонами колеснице.

– Мама! – обрадовалась ей девочка.

– Собрался перебить нас всех? Да что с тобой? Мы – Мундрагон! – заявила Озирпаку Арлезия, прикрыв собой мужа. – Я сражалась вот этими когтями, вскрывая глотки тысячам людей, не зная, что наполовину являюсь человеком! Я потеряла хвост в бою за наши идеалы, которые оказались ничем! Сказкой от таких, как ты! Может, наши жрецы знали правду? Хранили секрет, как ты сейчас призываешь нас!

– Может, и знали, что с того? Я здесь курфюрст, – напоминал чародей. – Теперь всё будет, как я велю. Иггдрасиль просит меня о помощи! Его разрывают склоки людей и эльфов. Планета стонет от распрей! Когда настанет эра рептилий, мы все будем жить в мире и согласии. Мы – один народ! Какая разница, родили нас драконы или алхимики, прибывшие из космоса?!

– Покажи им. Сконцентрируй часы на этом говорливом заклинателе змей, – повелительным тоном произнесла Нэм некроманту.

Тот направил реликвию Хроноса верх на стену, в сторону Озирпака. И высвободившиеся синеватые лучи формировали новое видение. Пещера, где загоравшиеся символы заставили рухнуть большую плиту, пленяющую Фафнира, раскрывшего пасть под каменным выступом. А когда оттуда поглядел Гритпак, предыдущий курфюрст, брат-чародей столкнул его вниз, скормив чудищу.

– Становится ещё интереснее! – радовался Локи. – Моё почтение хитрости вашего курфюрста. На состязании истинных гениальных плутов вы бы заняли почётное третье место.

– Ес-сли вы на первом, – учтиво проговорил ему Созз, – то кто же тогда на втором?

– Артемида, конечно! Никто не знает, что этой безрассудной взбредёт в голову в следующий миг! – заявил рыжий бог обмана. – Даже я Алфею побаиваюсь иногда.

– Так вот что случилось в пещере с Гритпаком… – проговорила Арлезия.

– Он завёл вас в тупик. Даже идеи Ромула с ямами были лучше, чем примитивный подход моего братца. Он безнадёжно устарел. Прямолинеен, простоват, совершенно беспомощен без своих советников и приближённых! – заявил маг-рептилоид.

– Короля всегда делает свита, – подметила людоящерка.

– Ничего ведь, по сути, не поменялось. Просто теперь я не дожжен шептать ему на ухо, как нам действовать. Я сам могу озвучить свои решения! И если кто-то против… – подманил он движением посоха голову Фафнира поближе.

– Гритпак был нужен тебе как кормёжка… Фафнир пробудился от тысячелетнего сна и увидел тебя, первым бросившего ему что-то пожрать. Ты ему теперь как мамка. Вот он почему тебя слушается, вот зачем ты повёл курфюрста туда. Своего брата! – морщилась Арлезия, озлобленно поглядывая на чародея.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер! – заявил тот. – Ещё раз напоминаю, я здесь курфюрст. Я и судья, и правитель, и жрец! Я решаю, какой будет наша идеология, куда направится вектор развития и как мы будем завоевывать области Иггдрасиля.

– Все узнают о том, что ты сделал. Молва об этом уйдёт далеко за пределы народа рептилий, – пригрозила ему Арлезия.

– Если ты не уймёшься сама, я заставлю тебя замолчать так же, как и Ромула! – направил на неё свой посох Озирпак, указывая цель и жертву Фафниру.

Змей раскрыл пасть и свирепо зашипел. Глаза его налились яростью, зрачки сузились, по краям шеи пульсировал и набухал кожистый воротник-капюшон в красно-чёрных разводах, устрашая и делая вид чудовища ещё более жутким. Ведь на кончиках отростков, что растягивали его капюшон, шевелились крючковатые когти.

Арлезия двинулась резко вперёд, отталкиваясь стремительно то одной ногой, то другой. Озирпак с направленного посоха испустил яркий, янтарного оттенка луч, но перед людоящеркой выскочил в могучем прыжке её муж, заслонивший бегущую фигуру.

– Не тронь её! – пробасил крокодилоподобный крепыш, а Арлезия уже обогнула его, выскочив прямо на Озирпака.

И пока тот направлял заклинание в её мужа, зеленокожая советница вмиг изогнулась в сильном прыжке, направила ноги вперёд и, падая на спину, что было сил толкнула в грудь чародея так, что тот отлетел прямо в зубастый рот Фафнира, тут же сомкнувшего свои челюсти.

Морщась от боли в спине и ушибленном затылке, Арлезия поднялась, опираясь на левую руку, оглядываясь на вовремя прикрывшего её супруга. Все мысли её сейчас явно были лишь о нём, готовым пожертвовать всем, даже собственной жизнью, ради неё.

Но в этот раз Созз успел. Зеленоватый купол с жёлтыми прожилками и разводам-переливами ещё держался вокруг крупной фигуры с крокодильей пастью. Защита впитала в себя луч Озирпака, исполнив своё предназначение и укрыв от опасности того, кто был внутри. Сколь позволяла рептилоидная мимика, Арлезия улыбнулась. А её муж, когда купол рассеялся, тут же подбежал и помог ей подняться, подав руку.

– Ах, Ксельвуд, не настала нам с тобой пора покидать этот мир, видимо, – приобняла мужа благодарная людоящерка.

Фафнир же в это время, кажется, осознал, что сожрал кого-то не того. Своего освободителя и кормильца. Потому неистово взвыл, зашипел, вытянулся ввысь, задрав голову, и обрушился прямо на каменную стену, круша форт и заставляя людоящеров разбегаться кто куда.

Локи тут же исчез, испарившись в мгновение ока. Созз и все остальные в панике помчались подальше от места разрушения. Вокруг и другие люди-рептилии спускались с башен, устремляясь по внутренним лестницам наружу или в укрытия, хотя выход из подземных тоннелей рисковал оказаться в ближайшее время заваленным каменными глыбами.

Укрепления рушились, образуя густое облако пыли, разлетались на мелкие ошмётки. Бальтазар заскрипел зубами и, убрав Часы Хроноса, достал, сжимая в руке, Камень Фаль. Оставаться здесь не было никакой возможности. Нужно было или бежать, применяя обильно магию, или задерживать дыхание на невероятно долгий срок, ведь Фафнир только начал нести разрушение.

– Проклятый змей, проклятые ящерицы, пропади они пропадом в сумраке ночи! – негодовал чернокнижник, сосредоточившись, а сфера в его руке засияла.

Прямо в момент, когда их с Анфисой уже вот-вот должно было накрыть пылью и осколками зданий, Око Зимы своим сиянием разрослось на небольшой радиус вокруг некроманта, захватив в том числе и девочку. Они исчезли в яркой вспышке, пока сверху их высматривала Немезида.

И в тот же миг оказались в чёрном замке, где Коркоснек, сидя на коленях у оркши, одной рукой что-то наигрывал на ситаре, а другой кормил супругу острыми куриными ножками. Слепая маленькая провидица слушала его музыку, сидя неподалёку. Лукреция за обе щёки трескала запеченные рулетики из баклажанов за столом. Ильдар ей что-то рассказывал о выращивании овощей в парниках на демонической горячей земле, а перебинтованный и залечивающий ранения с синяками Сетт Догман сидел и скучал, подперев рукой голову.

В дальней части стола заседал Гор с приближёнными. По разные стороны от его кресла стояли Софра, Ядвига и Ханна с Лехом. Чуть ближе от них повскакивали со стульев при виде хозяина замка Диана, Кьяра и Вирбий. А напротив них остались сидеть Афродита, Артемида и король обезьян, повернувшись к объявившемуся чернокнижнику.