За зеркалом истин

– Дашка, ты чего? Я и сейчас против. Речь не про то, чтобы упечь тебя в больницу, мне даже мысль такая не приходила в голову. Хотя на этом настаивал друг твоего мужа. Как его… Олег. Вернее, он не друг, а двоюродный брат. Да какая разница.

Рука отца еще активнее задвигалась по подушке и наконец сжала ее.

– Сейчас я говорю о хорошем профессионале. Больше никаких молодых специалистов, пусть даже подающих большие надежды. Доченька, ты таешь с каждым днем. Почти не ешь, сидишь одна в своей комнате, каждый день зачем-то намываешь квартиру. Мне больно на тебя смотреть, а как помочь, я не знаю.

Отец опустил голову и перестал двигать рукой. Напряжение, достигшее за время его речи пальцев моих ног, резко спало. Замерзшее тело вновь ожило.

Слова «психиатрическая больница» вызывали у меня неподдельный ужас. Я предполагала, что если «вторая личность» вернется, папа, скорее всего, согласится на госпитализацию, и тогда… При мысли об этом становилось худо.

Долго думая о том, есть ли способ избежать заключения в палату, я пришла к самой, как показалось, оригинальной идее. Надо договориться заранее со своей второй личностью, иначе потом такой возможности не будет. А как это сделать, если не письменно? И я написала. В письмах вежливо обратилась к «гостье», кратко объяснила ситуацию и попросила по возможности вести себя во время визита миролюбиво, иначе ничем хорошим, как для нее, так и для меня, посещение не закончится. Еще я немного рассказала о себе, предложила невидимой собеседнице дружбу и потом разложила письма по карманам. Кто знает, когда все произойдет в следующий раз. Страховка еще никому не повредила.

Окончательно успокоившись, я подошла к кровати, взяла кружку с лечебным отваром и сделала несколько глотков. На удивление, вкус оказался приятнее, чем запах. Он напоминал детскую зубную пасту, мятную и сладковатую одновременно.

– Не переживай, – подсела я к папе. – Можно поискать профессионала, только продавать ничего не нужно.

Он нежно убрал прядку моих волос за ухо и притянул меня к себе.

– Посмотрим, – сказал он. – Может, займешься поисками? Все равно весь день сидишь в интернете.

Определиться с кандидатом получилось ближе к вечеру. От многочасового сидения за монитором у меня затекла шея. Я поднялась из-за стола, размяла плечи, сделала несколько круговых движений головой и позвала папу. Он долго и с недоверием рассматривал фотографию солидного дяденьки в очках с круглым лицом и подбородком вместо шеи.

– Неприятный тип, – наконец вынес свой вердикт родитель.

Я улыбнулась.

– Думаю, внешность в нашем случае не играет роли. Присядь, посмотри сам.

Отец погрузился в чтение статьи о докторе, а я встала за его спиной и еще раз пересматривала текст. Искомого человека звали Анатолий Сергеевич Кравчук. Психолог, психиатр с солидной практикой и положительными отзывами.

– Посмотри еще здесь, – я ткнула пальцем в строку биографии. – Он начинал работу в той же больнице, что и Лидия.

– Надо же, точно. Прямо сейчас позвоню ей, – папа взволнованно похлопал по карманам халата. – Где опять мой телефон? Черт тебя бери, Карина! – громко пробасил он, повернув голову в направлении двери. – Неси мой телефон!

Через две минуты с недовольной гримасой, но правильной походкой от бедра в комнату вошла мачеха. Вытянутые в пухлый вареник губы обиженно проворковали:

– Котик, не надо так кричать, я же не глухая. У меня, между прочим, тоже есть дела.

Не желая лишний раз накалять обстановку между мной и мачехой, я прикрыла ладонью насмешливую улыбку. Свободное время Карина посвящала внезапно открывшемуся «дару фотографа». Теперь ее социальные сети с завидной регулярностью пополнялись снимками с разъяснительными комментариями: «Я с новой сумочкой», «Я гуляю по парку», «Я принимаю солнечные ванны». Каждое «Я…» делилось на десяток кадров, отличавшихся только поворотом головы или местом положения правой руки.

Довольно продолжительное время, начиная с первой встречи, меня не покидало чувство, будто именно я, а не она старше на семь лет. Только спустя годы я поняла: под маской безобидной глупенькой девочки прячется совершенно другая личность. И это не единственное открытие. Оказалось, маска настолько врастает в человека, что становится его неотъемлемой частью. И еще: глупость нельзя недооценивать. Для сохранения баланса природа позаботилась и о таких людях, наградив изворотливостью и наглостью. Думаю, данная популяция без этих качеств просто бы не выжила. Бабушка говорила: «Не пытайся понять людей, прогоняя их через фильтр своего понимания. Фильтр быстро забьется, а ты ничего не поймешь». Это истина: мой фильтр действительно вышел из строя.

– Вот, – Карина бросила на кровать черный мобильник и сверкнула недовольным взглядом в мою сторону.

Каюсь, но в тот момент я не удержалась и, убрав ладонь, продемонстрировала ей насмешку, чем нещадно исказила только что миленькую физиономию.

* * *

Соседка с первого этажа Лидия, в прошлом медицинская сестра психиатрической больницы, услышав в трубке имя Анатолия Сергеевича Кравчука, не стала дожидаться следующего дня и, отложив дела, поднялась на два этажа. Женщина заселилась в наш дом десять лет назад и с тех пор получила негласную роль участкового терапевта. К ней заходили померить давление, попросить совета по поводу деток, выскочивших из-под родительского контроля, обсудить злоупотребляющих алкоголем мужей, да и просто поговорить. Лидия участливо принимала всех, но рекомендациями особо не разбрасывалась. Она обладала особым светом, к которому, как мотыльки, слетались жильцы нашего дома. Ухоженная, тихая, задумчивая. Даже когда соседка сдержанно улыбалась, ее серые глаза оставались немного грустными. Спустя годы Лидия почти не изменилась, лишь уголки губ опустились, а между бровями пролегла глубокая морщинка. Женщина жила в однокомнатной квартире вместе с маленькой беспородной собачкой по кличке Джуди.

Лидия внимательно выслушала речь папы, в которой он кратко обрисовал причину интереса к ее старому знакомому и попросил сохранить все в секрете. Она тактично кивнула, не пожелав расстраивать соседа тем, что эта якобы семейная тайна давно гуляет по просторам нашего и не только дома. Устроившись на кухне за накрытым для чаепития столом, женщина предупредила, что, возможно, мало чем поможет.

– Расскажу все, что знаю, а выводы, Андрей, ты сам сделаешь. Начало девяностых для всех – непростое время. Я тогда совсем молоденькой девчушкой была и появление в больнице молодого симпатичного врача приняла, как полагается, с трепетом в груди. Да и не только я: все женщины его просто боготворили. Обходительный, вежливый. Но спустя несколько месяцев мнения о нем резко поменялись в противоположную сторону. Причиной стало не совсем обычное поведение доктора. Ходил он так, знаете, неторопливо и бесшумно, словно хищник, высматривающий добычу. До сих пор не понимаю, как ему это удавалось, – пол у нас в отделении был старый и скрипучий. В общем, когда Кравчук внезапно оказывался рядом, все пугались. Не знаю, как другие, но лично я не могла переносить его странный взгляд. Он вызывал чувство, похожее на стыд. Будто я натворила что-то ужасное и врач про это знает. Даже спустя столько лет помню этот взгляд, – Лидия поежилась. – В стране началась перестройка, предприятия закрывались, и народ, в прямом смысле оказавшийся на улице, начал злоупотреблять алкоголем и появившимися в свободном доступе наркотиками. Анатолий Сергеевич из больницы уволился. Организовал свой бизнес – «Лечение алкогольной и наркотической зависимости с помощью кодирования». Даже в газетах о нем писали. Моя подруга, наша коллега, которую он пригласил в дело, рассказывала, что деньги у них текли рекой. Людей тоже можно понять, многие готовы отдать последнее, только бы спасти близкого. А вот помог ли кому-то в действительности Анатолий Сергеевич – тайна под семью замками, – Лидия грустно улыбнулась. – Да ты, Андрей, и сам помнишь то время, – она посмотрела на папу. – Бизнес Кравчука продержался долго – людская наивность безмерна. Тогда же появились новые русские – отдельная раса, голубая кровь, – женщина задумчиво покачала головой. – Страшно подумать: значительная часть человечества действительно больна, и совсем не временно… Что ж, новая раса, новые смыслы. Новым мужчинам – новые жены. Молодые, длинноногие. Эпоха демонстрации миру материального и физического превосходства. Наши ценности и морали оказались чудовищным заблуждением, а не свободой. Чего можно ожидать от такого общества? Семьи начали распадаться. И тут населению понадобились психологи. Анатолий Сергеевич не был бы Анатолием Сергеевичем, если бы не почувствовал золотую жилу. Алкоголиков и наркоманов лечить бросил, перешел на граждан, нуждающихся в психологической помощи, – женщина откусила краешек помадного кекса, стряхнула с пальцев невидимые крошки и вновь задумалась.

– Лидия, извини, – отец воспользовался ее минутным молчанием. – А что собой представляет Кравчук как врач?

– Не знаю, Андрей. Все, что знала, рассказала. Неизвестно, как у него сейчас дела. Клиника закрылась, но «особых» клиентов он вроде бы еще принимает, – она уныло посмотрела на папу. – Не уверена, сможет ли он помочь. Решать в любом случае вам. Подруге позвоню, если нужно, она поговорит с ним.

* * *

В кране шумела вода, я мыла посуду и периодически посматривала на папу. После того, как Лидия допила чай и попрощалась, он уже минут десять, облокотившись на стол, дырявил взглядом сахарницу.

– Может, не стоило ей звонить? Ведь у каждого свое мнение, – не выдержала я.

– Может, и не стоило. Просто хотел убедиться, что этот доктор не чертов прохиндей. Но, видимо, не судьба. Завтра посмотри других. Мы все равно найдем!

Мне стало жаль потерянного времени, да и отец совсем приуныл. И я решила: будь что будет.

– Врачам не чуждо все земное, не будем никого осуждать. Раз принимает клиентов, значит, они к нему идут.

– Думаешь, стоит попробовать?

– Лучше попробовать и жалеть, чем не пробовать и жалеть, – повторила я чьи-то запоминающиеся слова.

* * *

Закончив уборку в зале, я отключила пылесос и посмотрела на Карину. Она лежала на диване, подняв скрещенные в коленях ноги, и листала ленту социальной сети. Рядом с ней, в опасной близости к краю, громоздилась оранжевая горка мандариновой кожуры. Почувствовав мой взгляд, мачеха досадливо сморщила лоб:

– Чего тебе?

– Ничего, – пожала я плечами. – Не забудь убрать мусор. И вообще, у нас есть кухня с обеденным столом.

– Да-а-аша-а, – протянула Карина своим писклявым голоском. – Ну почему ты такая зану-у-уда-а-а?

Не успела я открыть рот, чтобы ответить, как в дверном проеме возник папа. Он обладал уникальной способностью оказываться рядом именно в тот момент, когда наш разговор с названной родственницей перерастал в ссору.

– Девочки, девочки, не ругайтесь! Давайте к столу, пора завтракать. Даша, не забудь: через час выезжаем.

Впервые за долгое время его глаза наконец оживились, а на чисто выбритой коже заиграл здоровый румянец. Мы переместились на кухню. Разложив по тарелкам пышный омлет с ветчиной и помидорами, отец строгим тоном предупредил:

– Доедаем до последней крошки, ничего не хочу слышать про ваши диеты!

Я непроизвольно напряглась и, подцепив вилкой самый большой кусок, быстро отправила его в рот. Так, по крайней мере, у меня не будет возможности ничего комментировать. Папина манера обращаться к обеим, когда наставления адресовались конкретно его супруге, скажу честно, слегка подбешивала.

– Ну как, вкусно? – подмигнул родитель, приняв скорость поедания мной пищи за проснувшийся аппетит. – Ты сегодня хорошо кушаешь, молодец!

Оставленная без внимания Карина, не в силах побороть змеиную природу, тут же брызнула ядом:

– У Даши широкая кость, ей нужно внимательнее относиться к количеству потребляемых калорий.