Оценить:
 Рейтинг: 0

Призрак Тилацина

Жанр
Год написания книги
2023
Теги
1 2 3 4 5 ... 12 >>
На страницу:
1 из 12
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Призрак Тилацина
Влада Ольховская

Знак Близнецов #9
Страшная находка на выставке современного искусства превращает дело об исчезновении человека в дело об убийстве. Расследовать его, запутанное и необъяснимо противоречивое, не берется никто. Сандра Моррис, впервые за несколько лет вернувшаяся в Австралию, соглашается лишь стать консультантом. Но череда кровавых событий может сделать схватку с неуловимым преступником неизбежной – и надеяться на помощь Яна на этот раз не приходится, ведь он остался далеко за океаном.

Влада Ольховская

Призрак тилацина

Знак Близнецов

Книга 9

Тилацин, также известный как тасманийский волк или тасманийский тигр, был когда-то грозным хищником, охотившимся в Австралии, Новой Гвинее и Тасмании. После того, как на континент и острова пришли люди, началось вымирание тилацинов, и к 30-м годам ХХ века вид исчез окончательно. Но слухи о том, что тасманийские волки выжили где-то на бескрайних просторах Австралии, ходят до сих пор. В последние годы десятки человек заявили, что видели живых тилацинов, хотя доказательств никто предъявить не смог. Остается непонятным, в чем природа таких свидетельств – в настоящей встрече с легендарными хищниками или в наивной надежде на то, что осколки прошлого, утерянного навсегда, еще можно вернуть.

Пролог

Настя вошла в зал, полный мертвецов. Мертвецы были жуткими и немного забавными. Они играли, пели и танцевали, в них не чувствовалось того абсолютного горя, которого, пожалуй, следовало ожидать от тех, кто уже пересек финальную черту. Они словно рады были выступать перед немногочисленной публикой, бродившей между эффектно подсвеченными экспонатами.

Готовясь к визиту на эту выставку, Настя ожидала не такого. Она никогда не считала смерть священным таинством – Настя и слов-то таких обычно не использовала. Просто ей казалось, что делать статуи из настоящих трупов – это как-то… странно. Вроде как ненормально. Разве нет?..

Но оказалось, что не всегда и не везде. Выставку «Элементы Земли», превращавшую мертвые человеческие тела в произведения искусства, запретили во многих странах. Настя подозревала, что, даже если бы власти дали позволение, жители этих стран разгромили бы зал и предали мертвецов земле. Варвары, что с них взять?

Зато в других странах, куда более цивилизованных, выставку приняли с восторгом. Изначально пластинация заявлялась как научное направление, мертвые тела выставляли в образовательных целях. Создатели «Элементов Земли» стали чуть ли не первыми, кто открыто заявил: наука здесь ни при чем, мы превращаем трупы в вечные произведения искусства, вы ведь понимаете, что это прекрасно?

Насте это прекрасным не казалось даже на уровне идеи, однако сказать о таком было стыдно. Разве цивилизованные люди не способны отбросить какой-то там примитивный страх перед смертью и все воспринимать спокойно? Настя хотела доказать своим новым знакомым, что она тоже очень даже прогрессивная и умеет мыслить свободно. Да, в ее родной стране эту выставку запретили. Но она, Настя, гораздо умнее соотечественников, она все поймет как надо!

– Это настоящий прогресс и умение возвыситься над собственными инстинктами, – вещал американец, сопровождавший Настю. – Страх смерти всегда был главным страхом, понимаешь? Он же порождал вот то самое подсознательное отторжение всего, что связано с мертвыми телами. Но ведь трупы – это такой же материал, как дерево или камень! Почему нет, если все это было создано природой?

Настя то и дело кивала, соглашаясь. Говорить она старалась поменьше, чтобы ненароком не выдать себя. Все ее мысли сейчас были сосредоточены на попытке вспомнить, как же зовут ее спутника. То ли Кевин, то ли Стивен… Что-то очень американское. Он сам очень американский: высокий, загорелый, с крупным квадратным подбородком и белоснежной улыбкой. Такого хоть сейчас бери и помещай на плакат о том, как здорово жить в этой прекрасной стране. Ну а что смотреть на лишенные кожи трупы любит… так кто нынче идеален?

Он был куда приятней, чем большинство мужчин, которые были рядом с Настей за последние три года, после того как все случилось… Его хотелось сохранить – за молодость, красоту и богатство. И угораздило же ее забыть имя! Пока выкручиваться было не так сложно, она просто звала своего спутника «милый» или «детка», американцы такое любят. Но рано или поздно он заподозрит неладное, если она не будет уверена в его имени. Настя твердо решила этой же ночью добыть его права и посмотреть, как все-таки нарекли это белозубое чудо родители.

Однако до ночи еще было далеко, пока она лишь ходила по полутемным залам и разглядывала навеки застывших мертвецов. Когда то ли Стивен, то ли Кевин сказал, что они будут смотреть на статуи из трупов, Настя сразу же представила лужи крови на полу, разлагающиеся ткани, жуткую вонь… Конечно же, реальность оказалась не такой пугающей. Тела, прошедшие пластинацию, больше напоминали манекены, чем настоящие трупы. Самым страшным оказалось то, что все они были выставлены без кожи, некоторые – в разрезе… И опять же, Настя видела в них скорее модели тел, а не сами тела. Они улыбались так беззаботно, у них были такие живые взгляды… Разве это возможно, если их коснулась настоящая смерть? Настя даже начинала подозревать, что организаторы выставки все-таки мошенники. Пользуясь интересом, который у многих вызывала пластинация, они изготовили статуи из пластмассы, на каком-нибудь 3D-принтере напечатали, никто ведь не проверит!

– Я считаю, что такие экспозиции помогают нам отбросить примитивное ханжество, – рассуждал Настин спутник, рассматривая пару мертвецов, прижавшихся друг к другу. Глаза американца при этом странно, непривычно блестели, однако Настя предпочла думать, что ей просто чудится из-за света ярких ламп. – Ведь человеческое тело прекрасно! Это куда лучше, чем колотить по камню, искусственно создавая то же самое… Обработать мрамор нынче любой дурак может – и любая машина! А здесь люди отдают должное людям… Смотри, у главного экспоната пусто, давай скорее, иначе опять набегут!

– Здесь есть главный экспонат? – спросила Настя, стараясь казаться заинтересованной. Она уже изрядно устала от вида обнаженных мышц, костей и слоев жира. Но говорить об этом было ни в коем случае нельзя, потому что тогда она рисковала лишиться статуса интеллектуалки, воспарившей над примитивными убеждениями.

– Конечно! «Матерь-Земля», помнишь, я говорил тебе!

– Ах да… Я помню.

Она действительно помнила – и очень надеялась, что к этому экспонату они не пробьются из-за толпы желающих разглядеть его вблизи. То ли Стивен, то ли Кевин упоминал, что такое возможно. Он предупреждал об этом Настю, чтобы она не расстроилась, а она лишь тихо порадовалась.

Да, тела оказались не страшными и как будто пластиковыми. Но всему же есть предел! В статье о выставке, которая обещала примирить человека с природой, главным экспонатом была заявлена статуя беременной женщины. Конечно же, лишенной кожи – почему-то считалось, что только это показывает красоту человеческого тела во всем великолепии. А может, кожа просто плохо переносила пластинацию, Настя не знала и не желала знать…

Она помнила, что все люди, чьи трупы были использованы для выставки, подписали когда-то добровольное согласие на такую участь. Но главный экспонат… Это же слишком! Сердцем выставки и символом легендарной Матери-Земли стала беременная женщина. Настя видела только небольшое рисованное изображение на афише, но и этого оказалось достаточно, чтобы по коже прошел неприятный холод, оставлявший за собой след из мурашек.

Та женщина стояла гордо выпрямившись и расправив плечи, она смотрела вперед и обеими руками поддерживала массивный живот – явно на последних месяцах беременности. Только внутри у нее был уже не ребенок, такое не поняли бы даже в самых прогрессивных странах. В себе она носила причудливое переплетение цветов и трав, обозначавшее начало той самой природы, которая породила всю жизнь на Земле.

Считалось, что это прекрасно. Вот только Насте, которая сама в скором времени надеялась родить ребенка от то ли Стивена, то ли Кевина, чтобы закрепиться в США, не хотелось на такое смотреть. А пришлось… Если американец сейчас сорвется, разочаруется в ней, ребенка точно не будет. Нужно терпеть… Не может это быть так уж страшно! Живот наверняка искусственный, та женщина вообще не была беременной, это все не по-настоящему.

Настя заставила себя улыбнуться, она взяла своего спутника под руку и уверенно прошла к площадке, на которой стояла «Матерь-Земля».

Эта статуя почему-то оказалась куда более правдоподобной, чем остальные. Может, потому что свет был выставлен безупречно? Сияние прожекторов позволяло рассмотреть мертвую женщину во всем потустороннем, наполняющем душу ужасом великолепии. Американец наблюдал то за ней, то за своей спутницей, желая убедиться, что Настя тоже наслаждается моментом. Поэтому Настя не могла отвернуться или закрыть глаза, приходилось смотреть на покойницу.

Взгляд скользнул сначала по ногам, стоящим на цветочной поляне, по тому самому животу, полному зелени, по груди, идеальной линии плеч, остановился на лице…

И вот тогда Настя закричала.

Этот крик, разрезавший, вспоровший изредка шелестевшую голосами тишину зала, многих заставил вздрогнуть, а американца будто и вовсе откинул в сторону. Настя этого даже не заметила. Ей было все равно, как смотрят на нее остальные, она забыла, кто она и где находится, зачем пришла сюда. Она просто не могла перестать кричать – крик вдруг показался ей единственной тонкой нитью, не позволяющей вечному мраку утащить ее из мира живых…

Американец попытался успокоить ее, отвести в сторону, он что-то говорил, но Настя не обращала на это внимания. Она смотрела только на мягко улыбавшееся ей лицо, лишенное кожи.

Потому что это лицо было ее собственным.

Глава 1

Осень и зима сплетались, сливались, образуя то странное время года, когда сезон угадать невозможно, нужно его просто пережить. С высоко поднятым воротником и низко опущенной головой, потому что ветер бьет прямо в лицо, а с неба обрушиваются потоки то снега, то дождя, то снега, переходящего в дождь. Пару раз случались и ледяные ливни, оставлявшие мир скованным прозрачным твердым коконом, прекрасным на фотографиях и убийственным в реальности. Рассвет скрывался где-то за плотной пеленой облаков, электрическое освещение или не выключалось совсем, или выключалось на час-другой, ну а потом за ярко горящими огнями снова подкрадывался вечер.

Межсезонье. Безвременье.

Обычно Яна Эйлера не слишком заботили все эти переполненные серостью, дождями и туманами дни. Он на них не обращал внимания, не было ни сил, ни желания смотреть в окно и вздыхать о том, что давно уже не было солнышка. Но сейчас от этой полутемной мешанины сырости и слякоти почему-то становилось хуже. Как будто Ян в какой-то момент упустил контроль над своей жизнью, и сложно было понять, что случилось на самом деле, а что ему приснилось.

Телефон Александры неизменно отвечал ему чужим безжизненным голосом, сообщавшим, что абонент временно недоступен. Российский номер, на австралийский Ян и не звонил никогда. Знал, что на этом совершенно незнакомом номере ответ будет – но быстрый, виноватый, скорее раздражающий, чем успокаивающий. Нужно было ждать, а чего ждать – он и сам не знал.

Он даже не считал, сколько дней прошло с тех пор, как Александра улетела. Тогда эта новость была шоком, тем самым громом среди ясного неба… Все посмеиваются над метафорой, пока нечто подобное не случится с ними. И вот где-то наверху громыхает, инстинкты требуют бежать или сражаться – но бежать некуда, да и сражаться не с кем. Остаются лишь горечь и тупое бессилие перед тем, что от тебя совершенно не зависит.

Зато Александра, пожалуй, даже гордилась собой… Она сообщила об отъезде не из другой страны, как намеревалась изначально, а вечером – накануне раннего утреннего вылета. Говорила быстро, отводя взгляд. Объясняла что-то про дела, которые нужно уладить в Австралии, про карьеру, друзей, планы… Сказала слишком много, и это намеренно, чтобы среди слов скрыть главное. Но с Яном такой трюк не работал, он все равно заметил подвох.

– Так когда ты вернешься? – холодно спросил он.

– Я еще не знаю… Сложно сказать, сколько это займет, как там все пойдет…

– Но ты ведь вернешься?

– Я точно прилечу еще в Россию! – заверила его Александра.

И оба они знали, что это не было ответом на его вопрос.

Ян оказался к такому не готов, он понятия не имел, что нужно делать, и решил не делать ничего. Он позволил сестре улететь – не удерживать же ее силой! Александра просто исчезла, превратилась в голос, звучащий редко, глухо и далеко. Вот тогда и наступило это безвременье: Яна не покидало ощущение, что сестра и вовсе не возвращалась к нему. Она все-таки умерла, а события последних лет – всего лишь иллюзия, слишком невероятная, чтобы оказаться правдой.

В семье к решению Александры отнеслись по-разному. Старший брат, конечно же, злился – потому что у Пашки злость была реакцией по умолчанию. Разозлиться удобней, злость хорошо обезболивает в любой ситуации. Павел сообщил всем, кто готов был его слушать, что чего-то подобного он давно уже ожидал, просто не говорил остальным, чтобы не расстраивать их. Вот только по его растерянному взгляду было понятно, что ничего он на самом деле не ожидал, не хотел и теперь понятия не имеет, что делать.

Нина восприняла эту новость спокойней – однако Нина в принципе стала спокойней. Она будто поборола внутренних демонов и в награду за это получила ту невозмутимость, о которой многие представители ее профессии только мечтают.

– Дай ей время, – посоветовала Нина.

1 2 3 4 5 ... 12 >>
На страницу:
1 из 12