Призрак Тилацина

Александра двинулась в дом первой. Патрульные последовали за ней, она их слышала, но не оборачивалась, она напряженно вглядывалась в пустоту, надеясь непонятно на что…

Зря, конечно. Тело Эйдена не пришлось долго искать – его оставили на виду. Даже света далеких фонарей, кое-как пробиравшегося в дом через окна, хватало, чтобы разглядеть массивный силуэт, будто паривший в пространстве… Веревка, тянувшаяся от шеи покойника к перилам на втором этаже, просматривалась не так хорошо, но и ее можно было разглядеть. На полу валялся обрывок бумаги, исписанный знакомым почерком.

Александра слышала, как один из патрульных бросился звонить в службу спасения, а второй побежал на второй этаж, чтобы перерезать веревку. Неужели они до сих пор сомневались, что он мертв, надеялись его спасти? Это же нелепо, на давнюю смерть указывало все: посеревшее лицо, полувыкатившиеся глаза, покрытые мутной пленкой, засохшая кровь возле частично откушенного языка. Смерть от повешения не бывает простой, Эйден не мог не знать этого… и сотворить с собой такое тоже не мог.

Патрульные уже тихо обсуждали между собой самоубийство. Александра не собиралась ни спорить с ними, ни даже прислушиваться к их доводам, она наклонилась над запиской и быстро сделала фотографию. Читать сейчас не было ни времени, ни сил. От шока голова шла кругом, но Александра не позволила себе поддаться боли.

Да, Эйден мертв. Человек, которого она искренне называла другом, который был одной из последних нитей между ней и Эриком, погиб так глупо, так несправедливо… Он заслуживает слез, и она будет плакать о нем, но потом.

Сейчас нужно было действовать. Эрик не раз повторял, что место преступления быстро исчезает – и остается просто место, вычищенное, обновленное. Самоубийство Эйдена инсценировали очень хорошо. Возможно, полноценного расследования не будет, если все поверят в этот бред… Вроде как не должны – но все же! Поэтому Александре требовалось увидеть и запомнить как можно больше.

До приезда медиков и полиции она обошла весь дом, заглянула во все комнаты. Патрульные не мешали ей, только смотрели хмуро и недоверчиво. К своему стыду, Александра понятия не имела, где находился в это время Андрей. Но он ее не упрекал, он понимал, чем и почему она занята. Он снова возник рядом с ней, когда приехала полиция.

Как и следовало ожидать, Александру задержали и доставили на допрос в участок. Она не пыталась возмущаться, знала, что так будет. Она первой забеспокоилась об Эйдене – хотя для этого вроде как не было оснований. Она вела себя нервно. Она виделась с ним незадолго до его смерти. Вдруг это она его убила? И не важно, что мотива нет. Может, она из этой своей России вернулась уже безумной!

Так что Александра не отказывалась, ей даже хотелось поехать. В таких ситуациях куда проще объяснить все сразу, чем бегать от властей. Да и потом, ей важно было как можно скорее выяснить, что известно полиции, что вообще будет дальше.

Она без сомнений рассказала все, что знала – от неожиданного звонка Эйдена до его просьбы разузнать, чем занималась Арсения Курцева в России. Во время разговора чувство вины вспыхивало снова и снова, гасить его становилось все сложнее. Александра только сейчас в полной мере увидела, насколько очевидной была угроза с самого начала. И если бы она что-нибудь сделала, Эйден, может, остался бы жив… Вот только что она могла? Велеть ему быть осторожным? Это же Эйден, он такие просьбы считал лучшей шуткой!

Он не был беспомощен. Тогда, во время их разговора, Александра ни на миг не заподозрила, что он может погибнуть. Он был силен, хорошо вооружен, опытен… и он отнесся к этому делу с большим вниманием. Куда большим, чем Александра, он не верил, что следователь, разыскивавший Арсению первым, погиб случайно. Так почему же Эйден теперь мертв?

К утру устали все – и следователи, и Александра. Но задерживать ее и дальше не стали, уже это было достижением.

– И что теперь? – спросила она у детектива, которому поручили это дело. – Следующий шаг какой?

– Связаться с родными и организовать похороны, – мрачно отозвался тот.

– Отличный план. А там можно куда-нибудь добавить пункт насчет поиска убийцы?

– Некого искать – умер же убийца… Тут однозначный суицид.

Именно этого Александра боялась больше всего – даже больше попытки обвинить во всем ее. Если бы обвинили ее, дело в любом случае классифицировали бы как убийство и начали расследовать! А теперь… Все шло по тому сценарию, который придумал человек, избавившийся от Эйдена.

Ничто не могло доказать полиции, что он был убит. Рядом с телом нашли записку, написанную его почерком. В ней Эйден признавался, что так и не смог пережить развод с женой. Он пытался глушить боль работой и алкоголем, но ничто ему по-настоящему не помогло, и вот он решился на последний шаг. В своей смерти он просил не винить никого – включая Клио, которую якобы любил до последнего вздоха.

Дверь его дома была заперта изнутри. Деньги и другие ценности остались на своих местах. Ничто не указывало на то, что в доме он находился не один. Для полиции все это означало, что он и правда покончил с собой. Для Александры – что за ним послали профессионала, который знал свое дело.

Она хотела заняться расследованием сразу, изучить фото, вспомнить, что видела в коттедже… И не смогла. Потому что вечно сдерживать боль не получится, чем она сильнее, тем больше напоминает лавину. Когда она срывается, кто способен ее остановить? Да никто – и пробовать не стоит. При сходе лавины не пытаются удержать снег, а ищут способ спасти собственную жизнь.