Боги былых времен

Роувен прекрасно понимал, что уже не сможет оставить клан. Его никогда не привлекало правление, он любил свободу, но не настолько, чтобы пожертвовать ради нее своей семьей.

Приближалась война, и более серьезная, чем противостояние с Огненным королем. Он это знал, Хиония это знала – она всегда умела предвидеть будущее лучше, чем он. Клану нужен был воин, способный защитить семью. Поэтому для Роувена возвращение было не привилегией, а жертвой.

Вот только не все это понимали.

– И что, с новым лидером мы присягнем на верность Огненному королю? – донеслось с ложи, которую занимала вторая ветвь.

– Да, – спокойно ответил Роувен.

– Потому что он сын Эмилии Легио?

Что ж, этого следовало ожидать. Роувен знал, какие байки они рассказывают друг другу. Людская молва все опошлила и принизила, никто из этих людей не знал, что было между ним и Эмилией на самом деле. Им просто выгодно было брякнуть тут любую глупость, лишь бы обвинить его.

Роувен понимал, что это предсказуемо, и все же слышать ее имя было больно. Для него ведь не было всех этих лет, в его памяти они с Эмилией встречались всего несколько недель назад.

Но говорить об этом клану Роувен не собирался, он сказал другое:

– Это потому, что Огненный король очень важен для нас. Идет беда, с которой мы не справимся, если каждый будет держаться сам по себе. Огненный король призван не поработить, а объединить нас.

– Это правда, – неожиданно поддержала его Хиония. – Мне тоже были видения о приближающейся угрозе, и не раз. Будущее туманно, и я пока не могу разобрать его. Но я точно знаю, что грядет волна черной силы. Если мы и дальше продолжим враждовать друг с другом, она смоет нас.

Синие глаза Хионии, наблюдавшие за ним, по-прежнему были холоднее льда. Она не простила его – и не собиралась прощать. Но она умела разграничивать свои обиды и интересы клана. Поэтому, когда Амиар бросил вызов, она не приняла его, а взяла время на размышления. Хиония не захотела принять власть Огненного короля, однако она оставила такую возможность Роувену.

Роувен еле заметно кивнул ей и снова обратился к клану.

– Я знаю, что многие из вас не хотят видеть меня своим лидером. Вам не нужно даже говорить об этом, я все чувствую. Не то что мне плевать на ваше мнение, но… да. Извините, плевать. Если наступит военное время, нам будет не до демократии. Я уберегу вас от той черной силы, о которой говорила Хиония, даже если вы, как неразумные дети, будете упираться. Я рожден в клане Интегри, а значит, имею право на трон по крови. Ваше согласие желательно, но я обойдусь и без него. Я восстановлю прежнюю первую ветвь, а остальные ветви изменят номера на те, что действовали тридцать лет назад. Видите? Все не так уж страшно.

В высших ветвях, где были маги, способные предвидеть будущее, было потише. Они понимали, что им говорят правду. А вот низшие ветви подняли шум… Тридцать лет прошло, сменились поколения, и все равно Роувен видел перед собой то же, что и прежде.

Хиония наконец поднялась с кресла и подошла к периллам каменного балкона, с которого наблюдала за ареной.

– Древний закон и правда на твоей стороне, Роувен, – признала она. – Есть два способа получить трон. Первый – если его передадут добровольно, как случилось когда-то со мной. Второй – если тот, кто хочет стать главой клана, победит предыдущего главу в честном поединке. Этот трюк использует сейчас Огненный король. Не знаю, с твоей подачи или он сам до этого додумался, но факт остается фактом. Скажи мне, ты правда готов сразиться со мной, если я откажусь уступить?

Об этом Роувен уже думал. Он был должен ей, уважал ее, восхищался ею – и все равно это не было достаточной причиной, чтобы отречься от его цели.

– Да, – отозвался он. – Если придется.

Над Ареной зависла напряженная тишина. Представители клана прекрасно знали, как сильны эти двое – возраст повлиял на Хионию, но не сломил ее. Их битва могла привести к катастрофе.

Однако вместо того, чтобы стоять на своем, Хиония лишь покачала головой.

– Я слишком стара для таких развлечений. Да и потом… мы слишком хорошо знаем друг друга, чтобы начинать этот цирк. Ни я, ни кто-либо из моей семьи не сравнится с тобой. Ты всегда был особенным. Я не знаю, будешь ли ты хорошим лидером для нашего клана. Но за одно я благодарна – что ты хотя бы на нашей стороне.

Ее слова заставили магов, возмущавшихся раньше, притихнуть. Они уважали Хионию и верили ей. Они были не рады, скорее, перешли к тихому отчаянию, но Роувена устраивало и это.

– Благодарю за твою мудрость, сестра, – кивнул он. – Я…

Ему не дали договорить. Правнук Хионии, давно уже кипевший от злости, наконец вскочил со своего кресла.

– Этого не будет! – выкрикнул он. – Это моя роль, мое право наследия! Я ждал его слишком долго, чтобы отступить.

– Олфере, угомонись, – велела Хиония. – Я уступаю право правления Роувену, а не тебе, потому что так нужно.

– Нет! – отмахнулся молодой маг. – Твое время давно миновало, старуха, и хоть что-то заставило тебя понять это! Клану нужен новый лидер. Но это точно не будет какой-то бродяга, который снюхался с той бабой из клана Легио!

А вот теперь он перешел черту. Роувен мог простить глупость, вызванную молодостью, но не открытое оскорбление тех, кто был ему небезразличен.

Он готовился к этой встрече, знал, с кем имеет дело. Олфере Интегри был старшим из правнуков Хионии. Он, в отличие от своего отца, хотел править и не сомневался, что готов к этому. В принципе, в двадцать один год он вполне мог унаследовать трон. Но кто ж ему позволит?

– Закон тебе известен, – усмехнулся Роувен. – Мы ведь не зря встретились в мире Арены! Тот, кто хочет оспорить мое право на управление кланом, может сразиться со мной здесь и сейчас.

– Именно это я и собираюсь сделать.

Хиония больше не пыталась его остановить. Она прекрасно знала, что Роувен не убьет мальчишку – просто преподаст ему урок, который она дать не смогла или не захотела.

Олфере обернулся призраком и скользнул на арену. Для большинства магов и всех без исключения людей он в этот миг был невидимым. Однако Роувен прекрасно чувствовал его, он сам умел существовать в той же грани пространства и легко вытащил бы оттуда противника.

Правда, на сей раз это не понадобилось. Олфере материализовался сам – покрасневший от гнева, возмущенный, но уверенный в своей правоте. Похвально, если не учитывать, что он должен был почувствовать колоссальную разницу в силе между ними. Но он то ли не умел, то ли не хотел, то ли не верил, что их способности могут так сильно отличаться.

А зря, многое ведь от природы зависит и от банального везения. Иногда разница между второй и первой ветвями невелика, иногда ее вообще нет, а бывали и случаи, когда маги второй линии были сильнее лидеров, просто править не хотели. Но у них была другая история. Роувен прекрасно знал, что превосходит юного соперника минимум вдвое.

– Если победа будет моей, ты не просто откажешься от лидерства, – процедил сквозь сжатые зубы Олфере. – Ты навсегда покинешь наш клан и мы больше никогда не услышим о тебе!

– Да как угодно, – пожал плечами Роувен. – Но если выиграю я, а я выиграю, ты привыкнешь обращаться ко мне на «вы» и с должным почтением, как и положено, щенок. Усвоил?

– Да пошел ты!

Естественно, Олфере бросился в бой первым, иначе и быть не могло. Он обернулся призраком, скользнул через пространство, чтобы оказаться перед противником резко и неожиданно. Роувен лениво сделал шаг в сторону, всего лишь одно движение, но его было достаточно, чтобы юноша пролетел мимо него.

Воин из Олфере был откровенно плохой. Похоже, его обучали, как и положено, но он отнесся к этому без должного усердия. Даже в его теле чувствовалась мягкость, рыхлость, лишний вес, которого у воина быть не должно. Олфере был сильнее других наследников и полагался только на магию, вряд ли он представлял, какая это ошибка.

Да он и сейчас не понял. Олфере отличался высоким ростом и был крепок от природы, раньше ему этого хватало. Он метался по полю, как неуклюжий бычок, но соперник оставался для него неуловимой тенью.

Роувену даже не нужно было прилагать усилия, он использовал жалкие крохи своих возможностей – и он хотел, чтобы все понимали это. Перед зрителями сейчас были два единственных вероятных лидера клана. Остальные маги должны были не просто принять его, они должны были радоваться, что ими управляет он, а не Олфере.

Молодой маг постепенно терял контроль, поддаваясь гневу. Он изо всех сил ударил кулаком по земле, укрепил атаку магией, но получил лишь внушительного размера воронку. Там, куда он бил, Роувена давно уже не было.

– Хватит! – крикнул Олфере. – Если хочешь быть лидером этого клана, хватит бегать от меня! Сразись со мной, как мужчина!

– При чем тут мужчина, не мужчина? – фыркнул Роувен. – Чтоб ты знал, твоя прабабка дерется лучше, чем ты. Я хотел дать тебе шанс проявить себя, но раз ты настаиваешь…

И он просто остановил время. Во внешнем мире Роувен проделывал этот трюк тысячи раз и уже привык к нему. В Арене призвать такую магию было сложнее, этот кластерный мир сейчас был наполнен представителями клана Интегри, многие из которых могли влиять на время. Однако его силы хватило; он знал, что хватит. Роувен не гордился этим, он просто умел оценивать свой предел.

Теперь, когда все вокруг него застыло, можно было не спешить. Он пнул Олфере, как мешок с мусором, отбросив юного мага в им же созданную воронку. После этого Роувен обернул время вспять, но только на этом участке Арены – так, чтобы земля вокруг Олфере восстановилась, а яма исчезла. В итоге получилось, что из песка торчала одна голова молодого мага, а тело было надежно скованно землей. Когда приготовления были закончены, Роувен отпустил время, вернув ему прежний ход.

Лишь Хиония, пожалуй, поняла, что он сделал, остальные были далеки от этого. Они в немом шоке наблюдали, как Олфере, только что готовый драться, вдруг оказался в земле по самую шею. Роувен при этом стоял на том же месте, спокойно и расслабленно, будто ничего особенного и не случилось.

Роувен понимал, что для Олфере это унизительно, и ему было даже жаль мальчишку. Но не слишком – он сам нарвался. Если не угомонить его сейчас, он продолжит рваться к лидерству, на которое у него никогда не хватит сил. Дело даже не в жизненном опыте, дело в том, что было ему отмеряно при рождении.