Сто шагов, чтобы простить

Выбиваю из себя каждое ебаное слово. Вою для нее. Обнажаю кровоточащее нутро. Но она не видит. Не чувствует. Не верит.

– Все ложь! Только ложь! Только грязь! Отпусти меня!!!

Натуральная истерика. У нее, у меня. Разрываем оглушительными срывами все пространство вокруг, но никак не спасаемся. Ещё больше умираем.

– Посмотри в глаза! – цепляю раскрасневшиеся женские щеки и заставляю столкнуться взглядами, сжигая друг друга собственными эмоциями. – Я не вру. Не вру! Я очень тебя люблю, Диана! Прости меня, пожалуйста… Что мне сделать? Скажи мне… Я на все готов… – лбом утыкаюсь в ее переносицу. – Маленькая…

– Отойди от моей дочери, – Арнольд Уильямс наставил на меня охотничье ружье и с самым агрессивным видом палит такими знакомыми, но одновременно чужими глазами, что руки, сжимающие женское тело, сами опускаются. – Не заставляй повторять дважды.

Медленно отодвигаюсь. Разворачиваюсь. Натыкаюсь не жёсткий бескомпромиссный взгляд. Диана на трясущихся ногах проскальзывает мимо меня к отцу. Мужчина тут же хватает ее за руку, пряча за спину. От меня пряча.

– Если ещё раз появишься возле моего дома, я тебя пристрелю.

И больше ни слова. Ни единого, мать его, слова. Только безумный осадок от понимания того, что я не справился. У меня не было ни одного шанса на понимание с ее стороны. Не говоря уже о прощении.

Звонкий хлопок дверью скрыл от меня любимую женщину, оставив только ворох смердящей гнили за душой. Только бесконечную вину, разочарование и опустошение. Полное отсутствие надежд и стремительное желание надраться, чтобы забыть то, каким взглядом она только что прожгла мою душу.

С двадцать девятого декабря, именно с этого момента, я стал пропивать собственную жизнь. Но теперь меня это мало волновало. Совсем не волновало.

Глава 13

Heavy In Your Arms – Florence + The Machine

Диана

– Дыши. Давай, спокойно, – сильные руки прижимают к себе, закрывая от внешнего мира. Мэтью гладит мои волосы, продолжая нашептывать успокаивающие слова, а у меня внутри огромная бескрайняя пустыня – сухая, безжизненная и безвыходная. – Выдыхай.

– Что он здесь делает? – голос дрожит, но фраза, на удивление, вылетает твердо. Чего не сказать о душевном состоянии. Там полный раздрай и отсутствие равновесия. Кажется, что каждый шаг станет последним. Ловлю в плен своих глаз серые напротив, топя в собственном напряжении, и жду ответа. – Мэт?

Мужчина молчит, испытующе глядя в ответ. Мурашки табуном побежали по коже, простреливая сердце ударами на вылет.

– Ты знал… – не вопрос. Утверждение. Понимание выбивает из груди протяжный вздох. – Все специально, да? Специально?

Ответа не требуется, все и так прозрачно и понятно. Слезы больше не катятся. Только интонации повышаются, соответствуя напряжению, разрывающему тело. Пытаюсь отстраниться, но Мэтью не даёт. Крепче прижимает к себе и тяжело дышит.

– Мы работаем с Джеймсом. И дальше будем продолжать. Вы все равно когда-нибудь увиделись бы. Просто это явно не должно было случиться сегодня.

Слишком спокойно. Даже как-то обыденно. Но только бешеный стук мужского сердца даёт понять, что его обладатель сильно нервничает. Я же, почему-то, не испытываю никакой злости. Только непонимание и удивление, перекрывающие ранее испытанные эмоции от случайной встречи.

– Ты хочешь, чтобы мы… Сошлись?

– Я хочу, чтобы ты могла спокойно жить, умница. Без оглядки на прошлое. Без постоянного дерганья, – рваный вздох. Пауза. Зрительный контакт. – Чтобы ты перестала вечно бояться.

– Я и так нормально…

– Нет, Диана. Нет, – Харрингтон опустил руки, освобождая меня из плена, и откинулся на спинку дивана, запуская ладонь в волосы. – Я скучаю по тебе. По той, которой ты была – живой. С горящими глазами. До последнего ищущей в людях добро, – смотрит и грустно улыбается. – Прости, если ранил тебя сегодня. Доставил неудобство. Но я действительно искренне считаю, что вы должны были встретиться, поговорить и отпустить. Оба жить дальше. Потому что ему тоже плохо. Поверь. Я знаю, как никто.

Отворачиваюсь, смаргивая вновь подступившие слезы. Глубоко дышу, пытаясь унять разбушевавшийся пульс. Глотаю и глотаю слюну, отгоняя приступ тошноты. Яркими всполохами гоняю в памяти родное, перекошенное в ужасе лицо, перед тем, как я упала. Борюсь с затопившими с головой противоречивыми эмоциями. Гоню прочь, чтобы вновь не возвращаться к состоянию застоя, из которого так тяжело выкарабкалась.

– Злишься? – серьезный голос разорвал заполонивший сознание вакуум, заставляя вновь встретиться с серыми глазами.

– Нет. Правда, – сжимаю крепкую ладонь в своей. – Не понимаю, что сейчас чувствую. Сначала был шок, а теперь… Не знаю… Меня раздирают такие разношёрстные ощущения, Мэт,.. – мужчина кивает. Понимает прекрасно. – Но на тебя я не злюсь. Ты никогда не делал чего-то, что шло бы в разрез с моими интересами. Я благодарна тебе за это.

Мужские пальцы сжимают мои в ответ. Молча, потому что слова излишни, выходим из помещения. В абсолютном непонимании, что делать дальше и как будет складываться моя жизнь, направляюсь в сторону своего кабинета, но Харригтон тормозит меня на половине пути.

– Куда ты собралась?

– Работать.

– На сегодня хватит, – Мэт сводит брови, образовывая между ними несколько рваных морщинок. – Серьезно.

– То, что ты меня везде вытаскиваешь, не говорит о том, что на работе мне надо давать поблажки. Я в порядке, – вижу, что не верит. Сложил руки на груди и смотрит выжидающе. – Правда, босс, я в норме. К тому же, я люблю работать.

И пока не последовало очередной гневной тирады в мой адрес, активно шагаю в сторону своего рабочего места. Только оказавшись за собственным столом, нервно тяну воздух. Не могу расслабиться – все тело напряжено, словно перед прыжком. Не переставая, гоняю образы сегодняшней встречи. Нервно заламываю пальцы и кусаю губы, когда вновь воспроизвожу в голове его лицо, его голос, все его эмоции.

– Что случилось? – Лилит откинулась на стуле, с беспокойством разглядывая меня. – Ты какая-то бледная. Хорошо себя чувствуешь?

– Да-да, все нормально. Давай посмотрим, что нужно было посчитать по вчерашней встрече.

Девушка поддержала меня в желании сменить тему. Охотно предоставила все документы и завлекла в рабочий круговорот. До конца дня полностью отключилась от личных переживаний, с головой погружаясь в работу. Очнулась только тогда, когда солнце яркими красными всполохами алело в окне, знаменуя окончание дня.

Безумная усталость обрушилась волной, разом сбивая с ног физическим опустошением. Мэт все предусмотрел – от работы до дома всего пара улиц, которые спокойно можно пройти пешком. Но сегодня хочется как можно быстрее оказаться в постели. Слова доктора Шепард о том, что мне нужно больше отдыха и всячески избегать стрессов, предательски точат сердце, ведь я понимаю, что не соблюдаю рекомендации.

– Ничего, маленький мой, ничего. Мама больше так не будет, – глажу живот и шепчу ласково, – теперь все для тебя, мой хороший.

Коллеги давно ушли. Это я имею привычку задерживаться допоздна, хоть и постоянно получаю нагоняй от друга. Но так мне проще, потому что я не думаю. О нем не думаю.

Собираю вещи, накидываю пальто и разворачиваюсь к выходу, но торможу. Мечусь взглядом по фигуре, застывшей в проёме, и не могу унять какофонию из звуков, обрушившихся на мою голову. Как будто хаос внутри черепа. Бесконечный, никогда неумолкаемый шум, сводящий с ума.

Вроде бы ничего в нем не поменялось, но одновременно с этим изменилось все. Тот же рост, одежда, внешность, голос. Но при этом не такая уверенная осанка, потухшие глаза, отдающие усталый и безжизненный взгляд, какая-то щемящая душу тоска в скованных движениях.

Позволяю себе рассматривать его, не таясь. Не страшась быть пойманной с поличным. Впервые за прошедшее время пожирать его взглядом, получая в ответ такой же отклик.

Тернер осторожно приближается ко мне, не отрывая каких-то диких глаз от моего лица. Останавливается на расстоянии вытянутой руки. Все так же смотрит, будто пытается все в себя забрать. Запомнить. Запечатлеть в памяти намертво. И я то же самое делаю. Не могу остановиться. А внутри просто мясорубка развернулась – снова все перекручивает, выплевывая на выходе яркие картинки нашего совместного конца.

– Ты очень красивая, – глухой голос заставляет меня запрокинуть голову, как когда-то раньше, осознавая, что Джеймс подошел ещё ближе ко мне. – Прическа очень идёт.

Удар.

Удар.

Удар.

Сердце дробит ребра. Мужской запах заполоняет рецепторы таким до боли знакомым ароматом.

– Что тебе нужно? – высекаю не так ровно, как хотелось бы. Просто не могу по-другому, потому что взрывает изнутри.

– Я хотел тебя увидеть, – пауза. Остервенело вздымающаяся грудь. Шумный выдох. – И поговорить.