Гладиаторы: Идущие на смерть

– А теперь вам положено по глотку вина! – громко произнес Фаномах. – Подставляйте ваши миски! И благодарите великого цезаря!

– Благодарим божественного цезаря Веспасиана Флавия! Да пошлют ему боги долгую и счастливую жизнь! – хором произнесли все рабы, кроме Децебала.

Это не осталось незамеченным клевстом. Он подскочил к даку:

– А ты, почему не славишь божественного императора? Или твой мерзкий язык не поворачивается когда это нужно? Так я имею прекрасное средство как раз для таких, как ты!

Дак молчал, не зная, что ответить. Он понял, что сейчас клевст станет его избивать, и уже приготовился к этому. Но неожиданно подоспела помощь и палка с металлическим наконечником в руке Фаномаха опустилась.

– Господин, кормилец наш, – обратился к Фаномаху сосед дака. – Парень еще сырой. В первый раз на работе и не знает наших порядков. Я научу его к завтрашнему дню, и он станет делать все как нужно. Не гневайся на парня понапрасну и не распаляй своего сердца.

– Так, Тирон? – клевст посмотрел на раба. – Ты сделаешь это?

– Так, кормилец, сделаю.

– Хорошо. Я не стану его хлестать сегодня.

После сытного ужина прозвучала команда:

– Закрыть окна!

Амбразуры были заткнуты соломенными подстилками, что валялись у рабов под ногами. Сразу же внутри корабля стало совсем темно.

– Всем спать! – прозвучала новая команда надсмотрщика. – Завтра для вас также будет работа! Молитесь Зевсу и Посейдону, чтобы послал нам ветер!

Рабы стали устраиваться спасть здесь же на скамьях, прижавшись друг к другу. Здесь не полагалось ни подстилок, ни даже охапки соломы. Постель в гладиаторской казарме сейчас показалась даку сказочной роскошью.

– Мое имя Тирон, – представился ему сосед. – Я кападокиец и моя родина далеко отсюда. А кто ты?

– Я дак, и мое имя Децебал. Слышал о Дакии?

– Слышал и не один раз. А кем ты был у себя на родине? – поинтересовался Тирон.

– Воином.

– Ах, вот как? Простым или воеводой?

– Простым.

– Понятно. Тебя взяли в плен римляне, но ты бежал к пиратам? Так?

– Да. Я попал в плен во время одной вылазки.

– Эх! Не повезло тебе, дак Децебал. А вот я был в свое время кузнецом и ковал отличное оружие. Мои топоры были не хуже изделий халибских мастеров-оружейников. Ух, и ел я тогда! И вино пил каждую неделю. Веришь ли? И не чета тому, что мы пили с тобой сегодня. У меня тогда водились деньги и я мог позволить себе даже хиосское вино. Ей-ей не вру. Вот было время сытости и достатка!

– И что же случилось потом? – поинтересовался дак.

– Я стал убийцей, и мне пришлось бежать из родного города.

– Убийцей? – еще больше поразился дак. – Но кого ты убил?

– Женщину, – мрачно прошептал кападокиец. – Я страстно любил её и потому убил, застав с другим. Она была дочерью моего компаньона, купца, что закупал у меня клинки и делал заказы. Когда ей стукнуло 16 лет, я сговорился с ним о покупке дочери. И она стала моей женой.

– А сколько же тебе тогда было лет, Тирон? Ну, когда ты женился на этой девчонке?

– Тридцать шесть лет. Но я был крепок как бык. Настоящий кузнец.

– И тебя осудили и продали в рабство за убийство какой-то девки? Что же у вас за странные законы?

– Ну, я убил не только её, но и того кто был в её постели. А им оказался римский всадник и друг прокуратора Кападокии. Вот так вот. Да разве ж я мог тогда знать кто он? Обычный голый мужчина. А поди разбери раб он или свободный? Знатный римлянин или грязный поденщик?

– Да, не повезло тебе, Тирон. Но почему тебя не использовали, как кузнеца если ты был таким хорошим мастером?

– Поначалу так и было, но затем мне повредило руку, и для кузнечного ремесла я стал непригоден. После этого меня и продали на триеру.

– И как долго ты здесь?

– Семь лет.

– Семь лет? – изумился Децебал. – Целых семь лет! Неужели можно прожить вот так хотя бы год? Я признаться не могу понять этого. Только теперь я понимаю Юбу и его слова.

– Юбу? А кто это такой?

– Один мой знакомый гладиатор.

– О! У гладиаторов совсем иная жизнь, чем у нас. Эти хоть и рабы, но совсем не такие как гребцы. Нет! Эти и вино пьют и девок имеют каких угодно. Они умирают с мечами в руках, а не от истощения или от побоев надсмотрщика. А я девок и баб только во сне и вижу. Еще когда работал кузнецом в Помпеях, то была у меня связь с одной толстухой. Эх, и баба была! Дородная и дебелая. И большой грудью. Было за что подержаться.

Дак больше не слушал Тирона. Он думал о своих товарищах и словах, что они говорили. Теперь ему более не суждено их увидеть. Никогда! От этого весла просто так не уйти. Разве что броситься на надсмотрщика, когда тот приблизиться, и попробовать его прикончить. За это ему подарят смерть. Жгучая волна ненависти к рутиарию Квинту обдала его, и кулаки воина-раба сжались. Под ногами гулко звякнула цепь….

* * *

Следующим утром триера снова вышла в море, и гребцы работали, не покладая рук. Но на этот раз судьба улыбнулась несчастным и отверженным и их мучения не были долгими.

Неожиданно появился ветер, и солнце скрылось за нагнанными тучами. Прозвучала команда клевста:

– Суши весла!

Рабы быстро исполнили команду и вздохнули с облегчением. Верхняя палуба над ними наоборот ожила, и сонное царство там кончилось. Матросы теперь тянули снасти, забирались на реи, подгоняемые криками кибернета, начальника над свободными членами команды триеры.

Быстро развернулись паруса. Корабль прибавил ходу, и белые плотные крылья понесли его по волнам.

Фаномах потер руки и произнес, обращаясь к триерарху:

– Боги, Посейдон, повелитель морей, и его супруга Амфитрида, наконец, вняли моим мольбам. Мои гребцы получили возможность восстановить силы.

– Я не думаю так, Фаномах. Что-то подсказывает мне приближение шторма. А это совсем нежелательно!

– Мы разве в первый раз попадаем в шторм? Я не узнаю тебя, триерарх! Мы много раз переживали бури на море и всегда выбирались из них и сохранили триеру императора. Тебе пора возглавить флот империи Регилий Квинт Катулл. Ты достоин этого.