– Ты меня спрашиваешь, майор?
– Но ведь прибыл он по твою душу. А значит за этим стоит нечто важное. И очень важное. Ведь Нольман не стал бы лететь сюда лично, если бы не крайняя нужда.
– В 41-ом он лично прилетел в Харьков, если ты не забыл.
– Такое забудешь. Мы с тобой тогда почти сорвали ему операцию. И считай, что легко отделались[31 - События романа «Вдова» Метроном смерти» серии «Сотрудник Абвера: «Вдова».].
– Легко? Я был арестован и при перевозке в конвойной машине меня захватили немцы. Не так это и легко. С тех пор вся жизнь под откос.
– Идет война, лейтенант. Но тебе нужно мне все рассказать, Лавров.
– Зачем Нольман здесь? Я этого не знаю.
– Но ты с ним работал.
– Нет. Я прибыл в Ровно из разведшколы в Брайтенфурт. И весь 1943 год связи у меня с центром не было. В Ровно я был под началом майора Абвера Лайдеюсера. Того самого, что работал против нас в 41-ом.
– И твое задание было внедрение в ОУН?
– Через ОУН в ряды УПА. Так я оказался в сотне Варта в составе УПА-Север у сотника Ястреба. А оттуда мне удалось бежать, когда меня сдали. Вместе с Еленой Музыкой.
– Но с Нольманом ты связь ведь наладил в Ровно?
– После того как попал к партизанам Молота[32 - События романа «Протокол допроса: Крыса в норе».]. Молот работал под командой Нольмана. Но никаких сведений о цели подпольной группы в Ровно у меня не было. Меня ни во что не посвящали.
– Музыка из группы Нольмана?
– Нет. Она местная и завербована Молотом. И работала под его началом. Про Нольмана она не знала.
– Ты можешь назвать её имя? Настоящее имя Елены Музыки.
– Анастасия Берзенко. Завербована в 1942 году в группу Молота из-за своего сходства с журналисткой газеты «Волынь» Еленой Музыкой.
– Кто вербовал её?
– Сам Молот.
– Значит полковник НКВД Стерненко. Они внедрили Анастасию вместо Елены Музыки, ибо она как раз вошла в состав Центрального провода ОУН в Луцке и Ровно.
– Я не знаю этих подробностей, майор. Но она Анастасия Берзенко. Хотя даже при личных контактах я всегда называл её Еленой.
– Хорошо. Я помогу тебе, Лавров.
– Поможешь?
– Не сообщить о тебе в Москву я не мог, но я помогу тебе сбежать из временной тюрьмы СМЕРШ. Тебе и Елене Музыке. А потом выворачивайся, как знаешь. Больше я ничего для тебя сделать не могу, лейтенант.
– И не нужно. Когда?
– Сегодня ночью. Завтра может быть поздно. А сегодня Нольман за тобой не придет.
– И как мне уйти? Ты просто откроешь мне двери?
– Нет. Я покажу тебе план здешних помещений и расположение постов охраны. Тюрьма наша скороспелая и не оборудована как нужно. Это тебе не тюрьма Лубянки.
– И как мне уйти?
– Ты закончил специальную школу НКГБ, и был сотрудником в Абвершколе. Зачем задавать такие вопросы, Лавров?
***
Луцк.
Люди из Варты.
1944 год.
Поручик Грицай встретил своего связника.
– Есть новости?
– Еще какие! Ночью из тюрьмы СМЕРШ был побег. Сбежали двое. У красных переполох. Трясут охрану. Как могли допустить? Но дело не в этом. Говорят, сбежали наши.
– Наши?
– Про журналистку Музыку слыхал?
– Да, – ответил Грицай. – Я читал её статьи.
– А с ней был наш человек из Варты. Тот самый шеренговый Коваль, которого у нас давно похоронили.
– Где они сейчас?
– Их ищут по всему городу. Смершевцы такой шум устроили, что только держись.
– Я спросил, где они?
– Я не знаю. Пытался выяснить, но пока не удалось.
– Мне нужно знать, где Коваль.
– Я постараюсь узнать. Дам задание своим людям в городе. Но Коваль и Музыка скрываться умеют. Они доказали это. При немцах они прожили в Луцке около двух месяцев.
– Но советам попались сразу.
– Их сдали. И сделал это часовщик Нестеренко.
– Это точно? Часовщик друг Ястреба.